Страница 60 из 62
Я с грехом пополам дорассказал Билли обо всем, что случилось, а потом закемарил прямо у нее на руках. Когда проснулся, мы уже были в телефонной будке. Билли трясла меня и приговаривала:
– Просыпайся, Джерри! Ну проснись же!
– Ба-ба-ба, – пробубнил я, – ва-ва… Ох. Что…
– Ты задремал, – объяснила Билли. – Младенцам надо много спать.
– Хватит уже про младенцев! Я… Стоп! Как ты меня назвала? Джерри? То есть ты мне поверила, да?
– Поверила, – хмуро кивнула Билли. – Как ты себя чувствуешь?
– Нормально. Только жажда одолела. Выпить хочется.
– Чего?
– Пива, – сказал я.
– Никакого пива. Только молоко.
– Молоко? – Я сдавленно охнул. – Билли, бога ради! Я все тот же Джерри Кэссиди, хоть и в карапузьем теле.
– Молоко, – твердо повторила она. – Куплю тебе бутылочку с соской.
Но этой черты я переступить не мог, а потому уломал Билли на компромисс: она заказала молоко, но не в бутылочке, а в стакане, но справиться с этим чертовым пойлом оказалось непросто, и я сильно облился. В итоге мы пришли к выводу, что лучше мне пить через соломинку.
Молоко, конечно, не пиво, но оно пошло мне на пользу, и я перестал умирать от жажды. В общем, я посасывал белую жидкость, а Билли рассказывала обо всем, что было, пока я спал.
– Я позвонила в штаб, Джерри. Сказала, что не могу тебя найти.
– Да? Хм. Сьто… Ой! Что случилось?
– Доктор Маккинли все еще без сознания, как и его медсестра. Ничего серьезного, но обоих увезла «скорая». К тому же… – Она умолкла.
– Давай договаривай, – велел я, и Билли, набрав полную грудь воздуха, выпалила:
– Мне сказали, что в смотровой действительно нашли сержанта Кэссиди: то ли пьяного, то ли сдуревшего. Он только и делал, что ползал по кабинету, грыз ногти на ногах и горько плакал. Сказали… что дело можно закрывать. Он… то есть ты… то есть Джерри, по всей видимости, тронулся умом и оглушил обоих – и врача, и медсестру.
– Тронулся умом… – слабо повторил я. – Это уж точно. Переехал из одной башки в другую. Прямиком в эту чертову тыкву! – И я стукнул пухлым кулачком по младенческой черепушке.
– Ну и дела… – протянула Билли. – Интересно, как ты выглядел в младенчестве. Наверное, был страшно милый.
– Хватит уже про младенчество! – вскричал я. – У нас полно дел!
– Даже не знаю, Джерри, что тут можно сделать. Наверное, доктор что-нибудь придумает, когда очнется.
– А как же нацисты? – спросил я. – Смит, Номер Третий и все остальные?
– Ну и как мы им помешаем?
– У них рандеву в Гардене, – объяснил я. – В цирке. Отличное место для встречи, потому что там всегда толпа. У Смита в ранце транспортерные шлемы. Готов спорить, что он попробует тайком передать их Номеру Третьему.
Билли кивнула, и я продолжил:
– Отведешь меня в цирк, понятно? Походим туда-сюда, осмотримся. Как только увижу Смита и его подручных, ты крикнешь копа. Наплетешь ему какую-нибудь белиберду, какую угодно. Сделаешь так, чтобы коп задержал Смита или… Короче, нам надо забрать ранец. Если заберем, дело в шляпе.
– Может, я сумею его стащить?
– Не-а. Эти нацисты вооружены. Не хочу, чтобы ты рисковала. Делай, как говорю, и все получится. Черт! – воскликнул я. – Вот бы мне пистолет или лимонку! – Я покрутил в голове эту мысль и усмехнулся. – Ведь в этом штате младенцев пока не приговаривают к смерти?
– Джерри, ну что ты несешь!
– Кстати говоря, где мы?
– На Восьмой.
– Авеню? Рядом с Гарденом? В самый раз! Ну, пошли.
– Без билетов?
– Ой-ой. Деньги есть?
– Вчера была получка, – кивнула Билли. – К тому же тебя пропустят бесплатно.
– Это в долг, – твердо сказал я, – потому что Джерри Кэссиди не жиголо.
– Возраст неподходящий, – согласилась она. – Если начнешь отплясывать самбу на этих тестоподобных ножонках, будешь иметь весьма нелепый вид.
Я проглотил это замечание, хоть оно мне и не понравилось, и с достоинством сказал:
– Тогда вперед.
Билли расплатилась, взяла меня на руки и вынесла наружу. Судя по тому, как меня растрясло, она не умела обращаться с младенцами.
Прошагав примерно милю, Билли оказалась возле Гардена. Билет пришлось взять у обдиралы-перекупщика, но так или иначе мы оказались внутри, где совершенно растерялись, потому что Мэдисон-сквер-гарден – очень большое место.
– Ну и где твой Смит встречается с Номером Третьим?
– Понятия не имею, – беспомощно сказал я. – Давай просто побродим, и я непременно замечу негодяя. Рано или поздно. Ну, надеюсь…
И мы стали бродить. Повсюду были толпы, но в них не наблюдалось ни сонного нациста с щетинистыми усиками, ни двоих его подручных. Что касается Номера Третьего, я, естественно, не представлял, как он выглядит.
Мы зашли в паноптикум, где поглазели на пожирателей огня, шпагоглотателей, карликов, скелеты и дородных дам. Потом отправились в зверинец, где видели львов, слонов, пару гиппопотамов и какую-то жирафу с ее жирафом. У одной клетки собралась большая толпа, и мы решили узнать, в чем дело. Дело было в горилле размером с Гаргантюа или Тони Галенто: она сидела на корточках за решеткой и стеклянным защитным экраном и развлекалась с миской – то нахлобучивала ее на голову, то сдергивала, – а стоявший у двери смотритель зоопарка толкал нескончаемую речь, на которую люди слетались словно мухи. Но я так и не увидел ни Смита, ни ранца с транспортерными шлемами.
Вдобавок ко всему мне снова захотелось спать, да и настроение было ужасное. Если Смит провернет свой фокус, тогда… пиши пропало! Шпионы во всех наших рядах, включая высший командный состав! Причем такие шпионы, которых невозможно изловить!
К тому же у меня хватало и других забот. Что, если док не выживет? Что, если он потеряет память? Что, если он не сумеет сделать такие же шлемы? Весь остаток жизни мне придется величать капитана Доусона папашей! Если только он меня не прикончит за… за… Кстати, а что это было? Похищение? А ну как он разжалует меня и навеки сошлет на кухню? Мне представилось, как я – дутыш в подгузниках – днем и ночью чищу картошку. Или сижу на гауптвахте, весь закованный в цепи. Эх!
Одно я знал точно: роль сержанта Джерри Кэссиди мне не по зубам. Как прикажете управляться с пулеметом? Что до винтовки, я ее и поднять-то не смогу.
Может, Поросенка в моем теле отправят обратно на передовую. Вот-вот! Только представьте: на него прет япошка с пристегнутым штыком, а Поросенок завалился на спину и грызет ногти на ногах. О-хо-хо!
Тут Билли заметила, что меня опять сморило, и стала трясти. Раскрыть глаза я сумел, но сфокусировать взгляд оказалось непросто.
– Все в порядке, – прошептал я.
И зевнул.
– Джерри, сейчас не время спать!
– Я… это… не сплю. – Но на самом деле я спал.
Ничего не мог с собой поделать. Младенцам надо много спать, а я к тому же совершенно вымотался.
Поэтому Билли меня ущипнула. Я взвизгнул, проснулся и увидел, как к нам со стальным блеском в глазах подруливает дама размером с линейный корабль. Когда Билли заметила ее, было уже слишком поздно.
– Что вы сделали с ребенком? – осведомилась линкорная дама.
– Ничего, – сконфуженно ответила Билли. – Просто ущипнула, чтобы не спал. А то все время засыпает.
– Ущипнула? Господи боже! Что ж вы за мать такая?
– Я не мать! – отрезала Билли, стараясь удержать меня, чтобы я не свалился на пол. Схватила за руку, за ногу и стала заворачивать меня в самого себя, словно я был не младенец, а осьминог. – Я даже не замужем.
Старушенция ахнула и осведомилась, с какой стати Билли разгуливает здесь с чужим младенцем на руках. Да таким тоном спросила, словно это зрелище оскорбило ее в лучших чувствах.
– Я планирую выйти за него, – брякнула Билли, вконец запутавшись. – И жду, когда вырастет. Ой, уйдите. Мы очень заняты.
– Гм! Все это выглядит крайне подозрительно. Девушка, а вы, случаем, не пьяны?
– Нет. И этому… этому… – она помахала мной перед носом у линкорной дамы, – сегодня тоже пить запрещаю, чтоб вы знали. А он все время просит пива.