Страница 53 из 62
– Потому что вы тот, кем являетесь, – вежливо подсказал Лоусон.
– Вы опасны для общества, – оторопело продолжил Фергюсон. – Это видно по вашему досье. Вы подстроили гибель «Нестора».
– Вы знаете, что это не так, но пытаетесь увидеть во мне личного врага, вашего персонального злодея.
– Вы застраховали «Нестор», и он столкнулся с ядерной боеголовкой. Как насчет вероятностной логики?
– А как насчет обычной логики? – возразил Лоусон. – При необходимости я умею мыслить и действовать без эмоциональной предвзятости. Только и всего. Это было не предвидение, а результат напряженной работы, исследований в области истории и астрономии и умения свести данные воедино. Я узнал точное время отбытия «Нестора» и поднял бортжурналы кораблей, где отмечен повышенный радиационный фон определенных участков над стратосферой. Выяснил, какими боеприпасами пользовались во время ядерной войны. Вряд ли у обычного человека хватило бы терпения или сноровки сопоставить эти данные, но это всего лишь напряженная работа плюс незадействованные ранее области человеческого мозга.
– Вы умеете предсказывать будущее?
– Прогнозировать результат на основании вводных данных? Да, умею. Но если вы о моем таланте… Затрудняюсь ответить. Скажу лишь, что у технологии имеются ограничения, а у человеческого мозга их нет. Технологическое развитие зашло чрезвычайно далеко. Настолько далеко, что человечество едва не погубило себя атомной энергией, не понимая, как грамотно пользоваться ядерным делением. Но любые мечи порождают людей, которые поднимут их – или перекуют на орала. Да, я мутант. Рано или поздно мы узнаем, как работать с атомом без опасности для человечества…
– Мы?
– Я лишь первый, но уже сейчас ясли полны мне подобных. Пока что они незрелы, однако мои братья повзрослеют…
Фергюсону вспомнилась горилла.
– Я умею думать, – говорил Лоусон. – Я первый человек на свете, способный пользоваться своим мозгом. Мне никогда не понадобится психиатр. Вряд ли я допущу хоть одну ошибку, ведь я умею мыслить обезличенно и беспристрастно, как прежде не мыслил ни один человек. Таков фундамент будущего – не технологии, которыми пользуются не так, как надо, но люди, умеющие пользоваться ими в правильном ключе. Прямо сейчас в яслях воспитываются более восьмидесяти детей с особой склонностью к логическому мышлению. Это доминантная мутация. Мы не хотим и никогда не захотим править миром. Власть нужна только диктаторам, объявляющим ту или иную группу «маленькими людьми», пигмеями, – и лишь для того, чтобы казаться великанами на их фоне. Моя нынешняя задача – обеспечить братьям-мутантам пенсию по инфантилизму, в которой они нуждаются. Я должен как-то раздобыть эти деньги, и это мне по плечу. Я продумал несколько способов…
– Все равно я вас застрелю, – перебил его Фергюсон. – Потому что боюсь, что вы захватите весь мир.
– Миром правят безумцы, – сказал Лоусон, – а разумные люди работают над решением проблем. Во-первых, атомную энергию необходимо взять под контроль. Для этого требуется ясное и здравое мышление, а я первый по-настоящему разумный человек, когда-либо ступавший на поверхность этой планеты.
– Как убитый мною вчера самец гориллы? Он был цельным субъектом: злобным, раздражительным, ограниченным. У него было все, что нужно: гарем и кормовая база. Он не испытывал потребности в прогрессе и не желал его. Вот она, ваша зрелость. С остановкой прогресса остановится весь мир. Вы тупиковая ветвь, Лоусон, и через минуту вас не станет.
– Вы считаете, что сможете убить меня?
– Не знаю. Если вы сверхчеловек – вряд ли. Но попытаюсь.
– А если не получится?
– Тогда вы, наверное, убьете меня. Ведь в ином случае я буду рассказывать о вас на каждом углу, и рано или поздно вас линчуют. Поверьте, молчать я не стану. Ведь информация – это единственное оружие против вас и вам подобных.
– Убивают животные, – сказал Лоусон. – И люди. Я никого не убиваю.
– В отличие от меня, – произнес Фергюсон и спустил курок, но ничего не произошло.
Когда комната вновь обрела очертания, Фергюсон обнаружил, что сидит в уютном кресле, а револьвер лежит на полу. В тот момент Фергюсона не интересовало, почему он не сумел застрелить Лоусона. Важен был сам факт неудачи.
На протяжении всего разговора Лоусон был невыносимо любезен. У Фергюсона сложилось смутное ощущение, что хозяин дома отошел, чтобы налить гостю чего-нибудь крепкого. Фергюсона опять подвело чувство времени. Наверное, потому, что он совсем недавно вернулся с Луны. Как бы то ни было, Фергюсон уже никуда не спешил.
Затем он заметил на стене телевизионную панель, и чувство безотложности пробудилось с новой силой: ответ подскажет Арчер, если он еще жив.
Сам не понимая как, Фергюсон оказался перед экраном. Чтобы не упасть, оперся на панель управления и набрал знакомый номер офиса, где Арчер уже не работал. На коммутаторе сообщили то же, что и при звонке с Луны: офис закрыт, нового адреса не указано. Фергюсон позвонил Арчеру домой (с тем же отрицательным результатом), после чего набрал номер офиса Хайрама Рива – политика, на которого работал Арчер, – где и получил ответ на свой вопрос.
– Зет икс сорок семь шестьдесят восемь пятьдесят девять. Это частный номер, мистер Фергюсон. Надеюсь, СЛП сохранит его в секрете.
Фергюсон дал слово, после чего переключился на коммутатор и дрожащим голосом продиктовал номер, начинавшийся с «зет икс». С невероятной скоростью и потрясающей четкостью на экране возникла пухлая физиономия Арчера. Фергюсон, полагавший, что этот человек уничтожен утонченным способом, коих ему представлялось множество, даже потянулся к экрану, чтобы убедиться в реальности собеседника, хоть это и выглядело довольно глупо. Его пальцы коснулись прохладной гладкой поверхности, но Арчер отскочил, рассмеялся и шутливо вскинул ладонь к лицу, будто защищаясь от воображаемого удара.
– Зачем вы звоните? – осведомился он.
– Арчер, вы в норме? Где вы? Что случилось?
– Разумеется, я в норме, – ответил Арчер. – А вы? Вид у вас неважный.
– Под стать самочувствию. Но я собрал доказательства. Лоусон все признал!
– Минуточку. Давайте все проясним. Знаю, вы только что вернулись с Луны, но…
– Я дома у Лоусона. Высказал ему все, что думаю…
С немалым усилием Фергюсон направил мысли в нужное русло: слишком многое зависело от того, как он сформулирует несколько следующих фраз. Пока что он не мог позволить себе проявить слабость.
– Лоусон признал все, о чем я говорил. Все это правда. Какое-то время я был близок к мысли, что схожу с ума, но он подтвердил мои догадки. Повторяю, Арчер, он все признал! Вы должны мне помочь! Понимаю, я у вас на плохом счету, ведь я все понял, но не сумел никого убедить, а вдобавок едва не слетел с катушек. Да, я уже давно похож на человека с психическим расстройством, но к вам прислушаются, непременно прислушаются, потому что я хотел застрелить Лоусона, попробовал и не смог. Надо срочно принять меры. – Набрав полную грудь воздуха, Фергюсон решительно продолжил: – Таких, как он, еще восемьдесят человек. Слышите, Арчер? Они пока в яслях. А когда вырастут, подчинят себе весь мир. Понимаю, как это звучит, но вы обязаны мне поверить! Дайте шанс все доказать! Вы не могли бы приехать, и как можно быстрее? Где вы сейчас? Теперь все зависит от вас. Умоляю, Арчер, не подведите!
Посредник улыбнулся. До Фергюсона наконец дошло, что теперь он выглядит иначе. За последние полгода Арчер каким-то образом утратил настороженную скрытность, теперь он казался человеком совершенно расслабленным и полностью уверенным в себе.
Однако на это дружелюбное и умиротворенное лицо легла едва заметная тень, когда Арчер ответил:
– Могу подойти прямо сейчас. Не отключайтесь. – Он отвернулся от экрана, пересек комнату и открыл дверь в стене. Глядя на его затылок, Фергюсон услышал, как щелкнул замок. За дверью он мельком заметил крошечную далекую комнату, где стоял крошечный далекий человек – стоял спиной к двери, упершись взглядом в миниатюрный телеэкран с микроскопической копией человека, открывшего дверь в комнату, где лицом к телеэкрану стоял человек…