Страница 2 из 96
Глава первая. Цель
Часть двенадцатая
Нам с ними не по пути!
Глава первая
Цель
Санкт-Петербург. Гостиница Знаменская
9 сентября 1882 года
Когда человек готов выстрелить, он стреляет, я помню эту истину, которую в меня вбивал Саныч — инструктор по огневой подготовке еще в школе КГБ, самого страшного сочетания букв в мире. Потом я сам повторял эту истину своим подчиненным, вдалбливая, как дятел вбивает в дерево клюв. Готов стрелять — стреляй! У меня всё готово: чердак, лёжка, пути отхода, приоткрытое окошко. Я очень четко представляю сектор обстрела, поэтому полностью открывать окно нет необходимости. Оно чуть-чуть приоткрыто. И еще одно стекло аккуратно выдавлено. На пути пули ничего не должно стоять. Вся проблема во мне. Я стрелять не готов. Я постоянно говорю себе о том, что должен, должен, но почему-то во мне бродят сомнения: правильно ли я поступаю. Не скажу, что этот желчный и довольно противный старик вызывал во мне чувство симпатии. Академик, Михаил Николаевич Коняев был тем еще типком, но при этом ему нельзя отказать в уме и сообразительности. Сейчас он в теле Михаила Николаевича Романова решает целый ряд нетривиальных задач, стараясь протолкнуть Россию по пути прогресса. И я должен его устранить, потому что его вмешательство в Историю слишком сильно ломает ход времен. Что-то наши ученые намудрили с этой парадигмой: человек и история. Что-то великому Хроносу не нравится в личности этого историка, настолько не нравится, что мне пришлось попадать в это время и теперь устранять причину… Вот только прав ли мой знакомый гениальный ученый, ставший куратором проекта «Вектор» Марк Соломонович Гольдштейн? Неужели вся причина в самом попаданце Коняеве? Может быть и не в нем, но меня уверяли, что прекращение воздействия на эту ветвь времени — физическое устранение причины изменений даст стабилизацию темпорального континуума, вернет все на круги своя. А если Марк Соломонович не прав? Он что, не ошибается никогда? А если не прав я, и я просто не сумел вычислить Академика, а император Михаил — всего лишь ширма. За которой прячется умелый кукловод? Настолько умелый, что я не смог его обнаружить? Я — это Николай Степанович Полковников. Мне пятьдесят шесть лет. С восемнадцати лет в армии, потом школа КГБ, потом спецкурсы, потом выполнение поручений самого разного толка за пределами нашей Родины и не только. Но там столько стоит отметок о секретности, что о моей работе и внукам-правнукам рассказать не буду иметь права и возможности. Когда началась работа над проектом «Вектор», я стал руководить службой безопасности на секретной базе в Подмосковье. Обеспечение секретности — это наше всё. Тем более, когда речь идёт о столь неординарных проектах. Подобные исследования идут в Англии, Германии и Японии. Есть инициативная группа в Италии, самое интересное, что в США это направление исследований не финансируется, находится под запретом. А то вдруг кто-то чего-то там натворит и Pax Amerika рухнет по неосторожности? В общем, я стал вскоре отвечать не только за безопасность, но и за отбор кадров, потом мою должность определили как Выпускающий. Серьезно расширив при этом рамки полномочий. Это случилось после первого удачного запуска в прошлое, когда в теле комбрига Виноградова оказался молодой парень Андрей Толоконников[1]. Можно сказать — наша первая, и пока что единственная стопроцентная удача. А после первого успеха мы решили, что держим удачу за косу. Оказалось, что только за хвост, и еще, этим хвостом Госпожа Удача нас и по мордасам хлещет! До Толоконнкова был целый ряд неудачных запусков, после него тоже три провала. Нет, психоматрицы людей мы уверенно отправляли в выбранное время! Но вот удержаться, захватить сознание, подчинить себе или слиться с телом, которое эта матрица попадает, удавалось очень-очень редко. Чаще всего человек в прошлом сходил с ума или же умирал. Думаете, наука — это поле, усыпанное розами? За нашим проектом выросло маленькое кладбище в лесу. И каждый из тех, кто там лежит — на моей совести! Катастрофа, которая случилась с Академиком — это тоже и мое личное фиаско. Я не знаю, как не получилось проконтролировать всё, но Коняев уходил в прошлое под реанимацию и еще и с музыкой — энергетический заряд невиданной мощности пробил все защиты нашей операционной базы, аппаратура сработала в нештатном режиме и забросила Михаила Николаевича в Михаила Николаевича, только Романова, черт бы его побрал! А в МОЕЙ реальности начали появляться всполохи неизвестной энергии, которые грозили катастрофой. И теперь я здесь, чтобы этот катаклизм, который наверняка произойдёт, предотвратить.
Картина Репина «Приступим». Что, нет такой картины у Репина? Значит, художник был неправ, и мы ему такую картину обязательно закажем. Ладно. Внимательно осматриваю площадь. Место выбрано правильно. Если император пойдет в церковь — тут всё как на ладони. Если же к вокзалу — выстрел будет на предельной дальности — чтобы попасть наверняка. Тут все будут решать считаные секунды. И расторопность охраны.