Наследница Бабы-Яги

Наконец, Незабудковы вернулись и тут же пригласили меня на турецкое чаепитие — последние пять дней они провели в Анталии и накупили умопомрачительное количество местных сладостей.

Объелась ими так, что язык щипало. Лицо болело от постоянных улыбок — рядом с Витой, дядей Олегом и тётей Алёной я чувствовала себя так спокойно и счастливо, как никогда и нигде.

В комнате Виты мы развалились поперёк кровати и просто лежали, переваривая.

— Всю жизнь бы так пролежала, — поделилась мыслями Вита.

— Согласна.

Потолок у неё красивый, вроде просто белёный, но с дополнительными выступающими деталями, подсвеченными неоновой лентой. Как-то, насмотревшись туториалов в интернете, мы попытались обклеить его ватой на манер облаков. Руками из нужного места Бог обделил нас обеих — ничего не вышло.

Улыбнулась, вспомнив эту историю и нас, психующих из-за прилипшей ко всем частям тела ваты. Мы её потом ещё неделю находили — в самых неожиданных места.

— Ну, что там у тебя? — Вита повернулась на бок и подпёрла голову согнутой в локте рукой. — Ты обещала историю.

— Обещала.

Вдруг стало тревожно. Этот разговор я не раз прокручивала в голове: в своих мечтаниях я уверенно и последовательно рассказала обо всём произошедшем, Вита не покрутила у виска и совершенно спокойно приняла новую истину. В реальности же язык прилип к нёбу, а глаза не желали оторваться от переливающегося неоном потолка.

— И? — Вита медленно подняла руку и ткнула мне в щёку длинным наманикюренным ноготком.

— М-м…

— Марь, не томи! — она оттолкнулась от кровати и села, скрестив ноги по-турецки. — Что бы ты мне ни рассказала, я поверю.

Посмотрела на неё долгим сомневающимся взглядом и вернула его к потолку. Вита словно чувствует, что я сейчас буду затирать самый настоящий бред.

— Помнишь сказки? Тридевятое царство, Бабу-Ягу, кота учёного? — я замолчала. Смотреть на Виту неловко — не хочется наблюдать скепсис на её кукольном лице. — У Яги ещё избушка на курьих ножках…

— Ты из меня дуру уж не делай, конечно, помню. Ещё про курочку Рябу заговори, — она фыркнула.

— Мой дом, он… Как бы тебе так сказать. Он очень странный, — я всё же посмотрела на Виту. Лицо её выражало внимательное ожидание. Вздохнула, села, в точности повторив её позу. — Очень, — повторила я, — странный. Настолько, что тебе, наверное, лучше увидеть, чем услышать.

— Я предпочту для начала услышать.

— Такое и словами не объяснить. Наверное, лучше с самого начала…

— Давай с начала, если тебе так проще.

— М-м… Кстати, видишь, я без очков, — вопреки своим же словам сказала.

— Вижу, тебе очень идёт.

— И без линз.

Вита ничего не сказала, молча смотрела мне в глаза.

— Это одна из странностей. Мне поначалу снились странные сны… Я думала, что это сны. Точнее даже — была на сто процентов уверена, — почувствовала, что брови ползут к переносице, а зубы захватили нижнюю губу. Посмотрела на сцепленные в замок руки, лежащие в корзинке ног. — В этих снах я просыпалась ночью, потому что Кот скрёбся в заднюю дверь. Ты же помнишь, она не открывалась? — Вита кивнула. Я увидела это краем глаза, продолжая смотреть на свои руки. — Во снах она открывалась и вела на мой задний двор, но какой-то другой. За ним — густой лес, странный очень. И я там гуляла, а Кот меня провожал. И зрение у меня было хорошее, но только во снах. А потом… Потом и не во снах стало. А Кот…

Я замолчала. Боже, сейчас меня в дурку повезут.

— Кот заговорил? — совершенно спокойно спросила Вита. Я вскинула голову — спокойным у неё был только голос. Она так же, как и я, сцепила руки в замок и покусывала губу. Между её бровей залегла морщинка. — Так что? Кот заговорил?

— Да, — прошептала.

— Чёрт… — она обернулась на дверь, снова посмотрела на меня, порывисто взяла мои руки в свои. — Нам надо поговорить. Всем вместе — с папой и мамой, потому что сама я не имею права тебе рассказывать. Такие правила.

Меня пробила дрожь. Немного затошнило. От переживаний в её глазах и от того, что всё пошло совершенно не так, как я могла предположить, стало страшно.

— Не трясись, — Вита погладила мои руки. — Ничего такого, просто у папы рабочий контракт, и мы все под пунктом о неразглашении. Только он может рассказывать.

— Контракт?.. — еле выговорила. Казалось, комната закрутилась вокруг меня. Причём здесь дядя Олег? Его работа? Почему вдруг рассказ о моей тайне сменил вектор? Вита что-то знает? Знает, но не может сказать из-за «пункта о неразглашении в рабочем контракте папы»?

Что?

— Так, Маря! — Вита взяла меня за плечи. — У тебя в глазах океан паники! Успокойся! — она тряхнула меня. — А ну! — ещё раз.

Комната остановилась. Я быстро заморгала и вцепилась взглядом в единственный оплот спокойствия — в серьёзные и уверенные голубые глаза напротив.

Так. Вита знает про говорящих Котов. И моё хорошее зрение её не удивляет. И что-то она хочет обсудить всей семьёй.

— У тебя на лице написана тысяча и одна эмоция, — Вита улыбнулась. — Язык проглотила?

— Ты знаешь про Навь? — выпалила самый исчерпывающий вопрос, который смогла придумать.

Вита кивнула. Я машинально повторила за ней.

— Откуда?

— Вот сейчас пойдём на кухню и поговорим. И к тебе поедем, покажешь всё. Так интересно!

Мир сходит с ума. Или я. Где верх, где низ? Ощущение полной потерянности. А вдруг это всё неправда, и я плаваю в вязкой субстанции с подключёнными к позвоночнику и голове трубками? Где-то в стеклянном яйце, обритая налысо сплю среди тысячи таких же, погружённых в сон.

— Идём, — Вита встала с кровати и потянула меня за собой. Её родители всё так же сидели на кухне, смотрели немой чёрно-белый фильм и тихо переговаривались.

Стоило нам появиться на кухне, они обернулись. Дядя Олег отключил звук, и французские мотивы оборвались на полуноте.

— Что такое? Маречка, ты как призрака увидела, — обеспокоенно проговорила тётя Алёна. Она вопросительно посмотрела на дочь, снова на меня. Нахмурилась.

— Пап, мам. Маря хочет про дом свой рассказать. И услышать ответный рассказ.

Дядя Олег вздохнул, кивнул.

— Что ж… Садитесь. Мариш, ты уже поняла, что дом твой… странный.

Кивнула.

— А вы-то откуда знаете?

— Он в нашем списке особо важных мест. С красной пометкой. Таких по всей России максимум сотня соберётся.

— То есть вы знали? — спросила неуверенно. Вита потянула меня, словно ослика, к столу, посадила.

— Знал. Как только ты сказала. А как в гости приехали — я всё проверил и убедился.

— Что за рабочий контракт? Вы разве не в госструктурах работаете?

— В них самых. ФСБ. Департамент координации и организации деятельности в вопросах контактов с иными.

— И такое есть… — пробормотала.

— Конечно. Мы как Люди в чёрном.

Я фыркнула, но улыбка тут же пропала.

— А я? Про меня вы знали? Когда я с Витой познакомилась и вообще…

— Нет! — тётя Алёна даже подскочила. — Конечно нет, что ты такое говоришь? Наша дочь привела в дом замечательную светлую девочку, мы просто не могли не принять тебя в свою семью. Это потом уже Олег заинтересовался твоей биографией, и то мы даже и не предполагали! — она тараторила, явно обиженная моими, хоть и не озвученными, сомнениями. — Олег смотрел отчёты из твоего детдома, предположил, что ты можешь быть связана с иными, — это слово она выделила. — И то!.. — голос тёти Алёны оборвался.

Дядя Олег накрыл ладонью руку жены.

— Я подумал, что есть в тебе что-то волшебное. Мы все так подумали, — он хмыкнул. — Подумал потом, что это вовсе не речевой оборот, и энергия твоя… колдовская. Проверить наверняка не мог, не тащить же тебя в лабораторию? Ты никак не проявлялась в этом плане, подумал, может в роду ведьмы были или знахарки какие. А потом этот дом… Тогда сразу на места всё стало — ты следующая хозяйка перехода.

И эти туда же…

— Это не так. Прошлая Яга вписала в наследство меня, но мы хотим найти настоящую ведьму. Она займёт полагающееся ей место, а я… я вернусь к нормальной жизни.