Наследница Бабы-Яги

— В Тридевятом тоже не всё ладно.

Алек посмотрел на Кота. Кот на Алека. Они молча выразили недовольство друг другом.

Послышался звук подъезжающей машины. Перепугалась — разборок нам тут ещё не хватало, — но за рулём гелика сидел Петя. Есть ощущение, что у этого семейства машин больше, чем у меня — одежды.

И всё же, дружище, как я рада тебя видеть!

Петя притормозил, не доехав до нас несколько метров, выскочил из машины и метнулся ко мне, тараща серые глаза.

— Это что такое? Это кровь?! Ты цела? — он схватил меня за плечи, вглядываясь в окровавленную грудь.

— Всё в порядке. Пялиться прекрати, — скинула его руки. — У нас тут намечается беседа. Очень важная. И похороны. Дядя Алек, сходите за галькой, пожалуйста. К озеру. Я пока Пете всё расскажу.

— Можно на «ты» и без дяди, Морена, — процедил Алек, и, развернувшись на сто восемьдесят, пошёл к озеру.

Зря я так, но пережитый стресс оправдывает.

— А ты, спасатель Малибу, бери тварину за ноги и тащи в дом. Я голову возьму, — глянула на запачканный кровью, слизью и Бог знает чем асфальт. — Гидравлический зря собрали, тут помыть всё надо.

— Сейчас, машину закачу и помогу. Чёрт, Марина, я всего на день уехал! И то не на весь! — Петя устало потёр лицо и пошёл к машине. Я же подняла патлатую голову за эти самые патлы и пошагала к себе. Хорошо, лопату не убирала. Хотя, понадобится не одна — яма намечается большая…

Сказ двадцатый. Похоронно-просветительский

Асфальт намывала лично. Потом — себя, оставив мужчин под присмотром Кота.

Вот сижу в ванной, откисаю. В который раз за день. Мыслей никаких, правда, иногда хочется с головой под воду, но это ладно…

Кот поскрёбся в дверь.

— Полудурки твои закончили.

— Не мои, — открестилась. Хотелось бы сделать вид, что никакого Кота под дверью нет и таки утопнуть в мыльной воде, но пришлось вылезать — по словам Кота без моего участия круг выкладывать нельзя.

И всем от меня что-то надо, а!

— Вот, — Алек протянул мне мешочек с галькой. — Я побольше набрал, на будущее.

— Что-то как-то вы… ты слишком осведомлён.

— О чём именно?

— Обо всём.

— Пространное утверждение. Но да, я неплохо осведомлён о многом. В том числе об этом доме, его истории и о твоей роли во всём этом.

Посмотрела на этого самодовольного дяденьку. Чего он там знает?

— Вы за мной следили? — вскинула бровь.

— Иногда. В окно, — он нагло улыбнулся, прекрасна зная, что сделал из меня параноика. Мне всё-таки не казалось!

— Петя, почему твой дядя так странно себя ведёт? — демонстративно потеряла интерес к Алеку и обратилась к более приятному Минину.

Более приятный Минин только плечами пожал. Поковыряв притоптанную землю лопатой, добавил:

— Думаю, это связано с его работой. И с дедом. Да и бабушка не просто так мне все эти истории затирала… — Петя посмотрел на меня, на дядю. — Мне, конечно, прямо не говорили, отец же вышел из всех этих дел, но я думаю, что Минины исторически связаны со всей этой… мутью.

Я присела у новых могил и принялась выкладывать круги. Думаю, сегодня мой частокол неплохо так укрепился — два трупа, среди которых самая настоящая нечисть.

Камушек — второй, третий. Вот тут кривенько, поправить надо. Да, так лучше. А фонари-то какие яркие здесь, оказывается! Отлично всё видно!

Обернулась на Алека и встала, отряхнув руки о шорты.

— Спасибо, что помог мне. И тебе, Петь.

— Какая ты непоследовательная девушка, Морена, — Алек криво улыбнулся. — И характер твой… Одним словом — ведьма.

— Я не ведьма.

— Это ты Коту своему будешь доказывать, а я на сто процентов знаю, что ты ведьма.

— И откуда же?

— Я инквизитор.

Ревизорская пауза.

— Не смотрите так, не средневековый.

— Факта это не отменяет, — заметила осторожно.

— Согласен с Мариной…

Кот же просто зашипел.

— Я думаю, наша беседа должна быть более последовательна. Предлагаю перейти в место поудобнее. Думаю, мой рассказ многое прояснит, — Алек посмотрел на Кота, — из того, что он не рассказал. А я полагаю, раз ты всё ещё убеждена в собственной неведьминской сущности и не в курсе современного положения вещей, он не рассказал практически ничего, уж не знаю, из каких соображений.

— У него имя есть — Кот, — отрезала. Что бы там этот дядя Алек-инквизитор про моего кота ни говорил, всё же банальное уважение никто не отменял. Тем более что к Коту у меня больше доверия, чем… к инквизитору.

М-да, это признание явно не то, с чего стоило начинать беседу. И как это понять — не средневековый? С церковью не связан? Или женщин не сжигает? Может, арсенал пыточных игрушек поменьше, стиль в одежде другой?..

Мне необходимы подробности, а то вот-вот — и нервный срыв. Честно. Совсем не шучу.

С чаем разбирался Петя, пока я несколько осоловело стояла в уголочке зала, а Алек, ничуть не скрывая профессионального интереса, разглядывал каждую мелочь: стены, узоры, печь, блюдо. У книжного стеллажа он бы, наверное, вечность простоял, но Петя позвал всех за стол. Правда, и без этого пришлось бы прервать созерцание: Кот выглядел так, будто вот-вот кинется на Алека и расцарапает ему лицо, — четырёхлапому не нравился инквизиторский интерес. Это и логично, у Кота мозгов и чувства самосохранения явно побольше, чем у меня. Ну, мою беспечность в паре с болтливостью оправдать можно — уже и так жизнь ни к чёрту, если итогом будет казнь через сожжение, я даже не удивлюсь.

— Ни одного актуального трактата, — пробормотал Алек, проходя мимо меня на кухню. Я поплелась следом, но промолчать не смогла:

— Откуда им взяться, если тут никто с 95-ого не жил.

— Резонно, — Алек занял мой стул. И вот надо было ему из всех свободных выбрать именно этот? Ладно, перебьюсь.

Присела. Жду откровений.

— Итак, начну с самого важного, о чём ты, вероятно, не знаешь. О Завесе, — я встрепенулась, услышав знакомое слово. И ведь собиралась у Кота спросить! Дырявая башка!

— Э э э! Самое важное — это рассказ о тебе, — возмутился Петя. Я бы с ним не согласилась, но он в своём праве, всё же такие секреты в семье: не скелеты — скелетища. — С самого начала, будь добр.

— Я уже сказал, я инквизитор. Остальную информацию узнаете из рассказа.

— А дед?

— Верховный Глава Ковена.

— Ковен ведьм? — уточнила.

— Просто Ковен. Это власть магического мира, своего рода парламент, состоящий их представителей каждой колдовской конфессии — инквизиторов, ведьм, колдунов.

— А нечисть?

Алек и бровью не повёл, но что-то всё равно изменилось в его лице, что заставило меня откровенно поморщиться.

— Ясно всё с вами.

— Нечисть не является конфессией, — Алек отпил горячий чай.

— Ну да, у них там всё явно посложнее, чем в вашем Ковене, всё-таки они чистая магия, а не её подобие, — за нечисть обидно. Вот так всегда: приходят какие-то типы, забирают территории, устанавливают свои порядки. Это что в мировой истории, что в колдовской — одинаково.

— Сейчас речь не об этом. Если есть желание изучить основы вопроса интеграции нечисти в колдовскую общественность, ты можешь написать об этом научную работу. Уверен, в Колдовском Институте найдётся старший преподаватель, готовый руководить этой темой.

Кот зашипел, а я так удивилась сказанному, что и не заметила его недовольства.

Колдовской Институт! Пазл стремительно сложился. И издательство «КолдИн», и «пособия для выш. уч. зав.» — я догадывалась, что где-то, да изучают колдовство, но и не думала, что это целое самостоятельное учебное заведение!

Алек улыбнулся. Я посмотрела на него с непониманием — улыбка, такая искренняя, этому лицу была несвойственна. Вон, даже ямочки на щеках — мелькнули и тут же испарились, словно пристыженные. И снова эта отмороженная замороженность.

— Кхм. Так вот, Ковен. Он образовался на Руси позднее, чем в остальном мире, под влиянием испанского Ковена, однако развивался стремительнее других и на данным момент именно в странах бывшего СССР находятся основные структуры, работающие с магическим миром.