Страница 10 из 38
— Тысяча извинений за прерывание, но самолет будет готов к вылету через два часа.
Тора посмотрела на Рашида.
— Итак, ты сам расскажешь всем, почему ты предпочел бы найти другую сиделку, или это сделать мне?
Карим выжидательно посмотрел на него, его спокойные черты выдавали лишь едва заметный намек на удивление, и Рашид тихо выругался на женщину. Но у него не было времени и вариантов, и, кроме того, что могло случиться худшего? Она сопроводит их в Каджаран, и тогда ее роль будет завершена, и она улетит домой следующим рейсом, а он избавится от постоянных напоминаний об их ночи страсти вместе, избавится от отвлекающего внимания женщины, которая перевернула и без того перевернутый мир, на триста шестьдесят градусов в течение одной ночи. Он едва мог дождаться этого.
— Я ожидал кого-нибудь постарше, — пробормотал он, — но, полагаю, она должна подойти.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Блеф был прекрасен, когда он сработал.
Тора закрепила детскую переноску, погрузилась в маслянистую кожу лимузина и сделала глубокий, успокаивающий вдох. Она это сделала, она сохранила задание. Салли была бы опустошена, если бы потеряла этот контракт, а Торе было бы почти невозможно объяснить, как она позволила этому случиться. Как можно было объяснить, что ты случайно переспала с клиентом после встречи с ним в баре накануне задания? Об этом не стоило и думать, но Рашид выдал себя, когда попросил поговорить с ней наедине. Очевидно, он не слишком стремился делиться подробностями о том, почему именно он считал ее неподходящей для ухода за своей сестрой. Конечно, она не собиралась афишировать то, как вела себя прошлой ночью, но, похоже, она была не единственной, у кого был секрет, который нужно было хранить.
Был ли он женат? Это была его проблема? Она не подумала спросить прошлой ночью, он предложил, и она приняла это, не задавая вопросов. И, может быть, это плохо отразилось на ней, но прошлая ночь была почти идеальной, насколько она могла судить, по крайней мере, до тех пор, пока она не вошла сегодня в офис его адвоката и не обнаружила его в засаде с осуждающим взглядом.
Прошлой ночью он был другим человеком. Смелый. Решающий. Он был зол, как и она, и она чувствовала это каждым его движением, каждым его толчком. Тогда как сегодня он, казалось, был в обороне.
Что бы это могло значит?
Карим забрался на переднее сиденье рядом с водителем и повернулся к ней.
— У вас есть все, что вам нужно, мисс Берджесс? — Она кивнула. —Спасибо, — сказала она, проверяя спящего младенца, крошечный молочный пузырек кружился в уголке ее рта. — Нам обеим очень комфортно.
Карим кивнул.
— Тогда едим.
Тора огляделась.
— Где Раши… где опекун Атии?
— Его превосходительство путешествует отдельно. Он встретит нас в аэропорту.
Она тупо кивнула и откинулась на спинку сиденья, когда машина тронулась с места. Его превосходительство?
С кем именно она провела прошлую ночь?
* * *
Теперь он застрял с ней. По крайней мере, в течение следующих нескольких часов, которые потребуются, чтобы долететь до Каджарана. Всего несколько часов, рассуждал Рашид, пока водитель направлялся к побережью, а затем она снова отправится домой. Это должно быть легко, учитывая, что он знал ее всего несколько часов, но то, как они провели их, и то, как она так внезапно ушла, стоит ли удивляться, что он все еще жаждет большего? Но он не хотел большего, сказал он себе. Ему не нужно было отвлекаться. Ему не нужно было напоминать о том, что он хочет ее каждый раз, когда видит ее. Ему не нужно знать, что она достаточно близка, чтобы взять ее.
Несколько часов? Боже, они уже кажутся слишком длинными.
Рашид остановил водителя как раз перед тем, как дорога повернула направо вдоль скалы, и вылез, отдаваясь полной силе ветра, дующего с Тихого океана. Перед ним океанские волны разбивались о скалистые утесы, поднимая высоко в воздух кипящие брызги, а слева раскинулось кладбище размером в несколько городских кварталов, мраморные надгробия и погребальные украшения маршировали вверх по склону холма под тихий рев ангельских труб.
Это было дикое место, стихийное, температура летнего дня с голубыми водами перевернулась с ног на голову, когда крошечные сверкающие капельки морской воды опускались вниз и вступали в сговор с ветром, чтобы высосать тепло вашего тела. Он приветствовал это, подняв воротник своего льняного пиджака.
Это было идеальное место, чтобы забыть о ней.
Он зашагал, гравий хрустел под ногами, к месту, которое адвокат отметил для него на карте. Ему не нужно было снова смотреть на карту, тропинки были широкими, а путь чистым, и вскоре он смог разглядеть свежий холмик земли, отмечавший могилу, где были похоронены его отец со своей возлюбленной.
Он стоял там, у подножия могилы с двумя белыми надгробиями, чувствуя пустоту внутри. У него не было цветов. Он был здесь не для того, чтобы проливать слезы. Он даже не был уверен, зачем он приехал, только то, что он был вынужден посетить это место, прежде чем покинет страну.
Он не был уверен, пришел ли он засвидетельствовать свое почтение отцу, который бросил его на произвол судьбы, когда он был ребенком, или обругать его и теряться в догадках, почему он это сделал. Конечно, он слышал версию событий адвоката и Карима, но он имел право услышать это сам, лично?
Конечно, он имел право спросить, думал ли отец когда-нибудь о нем в его день рождения или чувствовал ли он когда-нибудь дыру в сердце там, где должен был быть его сын?
Он стоял там, избиваемый бризом, вызванным тем, что море врезалось в скалу, пока, в конце концов, Рашид не понял, что здесь для него нет ответов. И все же он оставался некоторое время, как молчаливый страж, в то время как дикий ветер трепал его куртку и волосы, а брызги от разбивающихся волн о скалы позади осыпали его, как туман, пока, наконец, он не сказал хриплым голосом отцу, которого он не мог вспомнить:
— Я никогда не пойму, почему ты сделал то, что сделал. И я никогда тебя не прощу.
А потом он повернулся и ушел.
* * *
Самолет был тихим, как шепот, пронзая воздух с максимальной скоростью и минимумом суеты или неудобств для своих пассажиров. Тора сидела, завернувшись в одно из огромных кожаных сидений, все еще в молчаливом шоке. Однажды она путешествовала бизнес-классом с ребенком рок-звезды, и это казалось роскошным после того, как обычно приходилось экономить с детьми, но это было больше, чем роскошно, это было великолепно.
Стены, обшитые деревянными панелями с золотой отделкой, кожаные сиденья сливового цвета, которые откидывались, вращались и лежали ровно и больше подходили для гостиной, чем для самолета, роскошные ковры с киноварью на золоте, с достаточным пространством между сиденьями, и аромат цветков Франжипани, наполняющий воздух, предусмотрительно размещенный в крошечных флаконах по стенам салона. Но шок был не только из-за бизнес-класса, это была не единственная причина ее контузии. Это был королевский самолет Каджарана, и ее крошечная подопечная была кем-то вроде принцессы.
Означает ли что и Рашид принц?
Он сидел через проход в первом ряду, погруженный в разговор с Каримом. Время от времени она слышала их голоса, размеренный и спокойный тон Карима, перемежающийся с аргументами Рашида, хотя она не могла разобрать, что они обсуждали, но видела, что все, о чем они говорили, поднимало температуру, по крайней мере, Рашида. Она могла разглядеть его профиль, четкие линии вплоть до губ, которые теперь выговаривали слова. Губы, которые, как она знала, могли доставить непомерное удовольствие. Она немного поерзала на своем месте, наблюдая за ним, вспоминая все это, некоторые места начали покалывать, которые не должны были покалывать прямо сейчас.
Боже, она обманывала себя, думая, что может забыть, но для всех было бы лучше, если бы она могла отложить эти конкретные воспоминания в сторону на столько, на сколько, требует того конкретное задание. А потом он повернулся и заметил, что она наблюдает за ним, и она затаила дыхание, когда дрожь зигзагом пробежала по ее спине, не в силах оторвать взгляд, когда его темные глаза сверкнули и пригвоздили ее к месту. Затем он что-то коротко сказал мужчине рядом с ним, прежде чем отвернуться и разорвать связь между ними.