Махавира

Кое-как закрыл вторую сессию с одним не сданным долгом экзаменом по теории права, который вела та душевнобольная училка, что вечно хочет всех контролировать, каждую секунду, если кто не успевал сдать ей чепуховые бумажки с работами в течение отведённого времени, то она отшвыривала тех, кто не успевал добежать.

Экзамен был в виде теста, и я его завалил. Ещё она каждую лекцию рьяно рекомендовала выкинуть все учебники по теории права и слушать только её. Из-за одного этого её эгоистического требования я безответно пропускал мимо ушей вообще всё, что она истолковывала. В остальных преподов я хоть немного вслушивался для вида, что мне хоть что-нибудь интересно. Я выходил из лекционной и тут же забывал всё, что отчасти плохо слышал.

Пересдача наметилась аж на август. Видимо, цена её экзамена была очень высока, если имеется такой ненормальный промежуток.

Я устроился на подработку опрессовщиком отопительных систем в Сызрани. Нужно было залазить в подвал, подключать компрессора к трубам и давать давление, ну и параллельно промывать всё и сливать по несколько раз.

Я ездил по детским садам, школам, всяким учреждениям и редко – жилые многоэтажности. И самым великим и интересным объектом был драмтеатр в центре. Там был такой огромный подвал, просто жить там можно было. Слесарем там был Сан Саныч. Он сразу издали показался мне слегка чокнутым. Пока я там подсоединялся, давал жару на максимум, чтобы разрывало. Сан Саныч охотно рассказывал мне, как он летал в Индию, чтобы встретиться там с каким-то печально знаменитым шудрой. Этот необыкновенно популярный мудрец материализовал Сан Санычу кольцо и даже лично поговорил с ним и настоятельно посоветовал жениться. Из-за больших объёмов работы в этом культурном заведении он сидел на моих ушах уверяя, что этот святой – живое воплощение Бога. Как бы там ни было, от Сан Саныча исходила какая индивидуальная аура и я на третий день опрессовки согласился посмотреть на снимок этого индуса. Я сразу же увидел лицо, как у любителя однополой страсти.

Это был мой дар и проклятье: я мог просто одну секунду кинуть взор на мужское лицо и сразу установить его сексуальную ориентацию безошибочно. Ещё я смотрел на эмтиви шоу следующий, там часто вставляли сцены с геями. Я там был удивлён, что они делали всё точно так же, как девушки. И выбирали посимпатичней, постройней, и первый поцелуй и выбор одного, искренняя радость в конце. Я просто смотрел, мне было всё безразлично: как гетеросексуальные, так и гомо-. Это значит просто не концентрировал серьёзного внимания. Гомосексуализм есть, ну и пусть будет. Я никоим образом не был затронут, меня не смущало, должно это сохраниться или исчезнуть. Я не выносил никакого мнения. Я просто принял, что это есть, и не моя забота, должно ли это быть, или не должно.

Моей единственной драгоценностью был плеер. Я старался каждый год покупать новый и для этого экономил на всём. Я так и продолжал слушать пласибов. Одни и те же песни каждый день, редко наваливал пару химов. Потом начал тяжеляк закачивать, самыми конечно выдающимися были слипы. В это время у них был золотой состав. Самые разрывные песни, и диджей был в те времена, как лидер мотива песен, он отмачивал такие пируэты на обычном виниле и ещё эта разгонная катушка просто шик. Мне нравились любые песни, где люди не пели, а драли глотку. Я тоже хотел так уметь, но у меня не получалось из-за мягкого тембра голоса. Я не был способен кричать.

В заключительный день гидротехнических работ в подвале я сказал Сан Санычу пойти в ювелирку и проверить кольцо. Я хотел узнать из какого металла изваял ему это колечко тот добрый волшебник. Сан Саныч обиделся и притащил мне виичес кассету для видика. Там был тот мудрец. Я перемотал ради любопытства: какой-то мужик с огромной шевелюрой на голове бесплатно раздавал всем сидящим на земле гостинцы. Я решил, что это индийский дедушка Жара и он раздаёт подарки глупеньким детям на коленях. Пришлось ещё и заезжать и искать Сан Саныча, чтобы вернуть ему этот несомненный киношедевр. Я благополучно сдал теорию права и подготовился кстати по учебнику, который препод эта тронутая принуждала или убрать со столов или выкинуть.

Во второй курс я вступил совершеннолетним, готовым к спариванию самцом. Я же уважал закон, будущий светоч юриспруденции, живая надежда на скорое возвращение в страну истинных справедливостей. Самый престижный вуз Поволжья, самые высокие взятки, лучшая мини-копия того, что выше и выше. Все эти люди со стеклянными зеницами заставляли учить семейный кодекс. Как может какое-либо написанное встать между двумя влюблёнными. Вот когда кто там что-то придумал, вот тогда при его жизни это было очень к месту. Прошло сто тысяч лет и всё равно надо помнить гнилое прошлое. Семейный союз являлся зарегистрированным убийством любви, потому что ещё никому не удавалось изменить человека или владеть им. У нас девушек было больше, чем парней, 1500 на 1000. 1500—1000=500 Вот столько девушек вечно оставались одинокими. Что им нужно было делать, куда им приходилось идти и что делать. В русском языке брак прямо в яблочко с двумя абсолютно одинаковыми смыслами разных событий.

Испорченные, недоброкачественные, с изъяном объекты производства.

Борьба с браком.

Веками религия только и делала, что эффективно подавляла и истребляла Любовь. Святой целовал прокажённого, когда рядом сидели три средневековых барышни в чепчиках. Всем своим видом он показывал: я лучше заражусь этим гниющим неизлечимым проклятьем, чем поцелую ту красивую. Как же они подавляли. Монастыри. Обет безбрачия. Однополая любовь. СПИД.

Любовь – это такое дуновение ветерка, который нельзя ухватить, не говоря уж о том, чтобы стиснуть. Любовь – это когда парень и девушка могут играть роль друг друга, не боясь, что другой подловит.

На мне всегда висел серебряной православный крестик с цепочкой. Так нужно было для бестолковой толпы, чтобы лишнего не спрашивали. Я должен был расстаться с девственностью. Мне нравилась девочка с буха. Я попросил Эдика передать ей от меня записку с моим номером и словами одобрения её приятной внешности. Она, как полагается, ответила через три дня. Столько терпеть, насыщать своё разбухшее эго: пусть он мечтает обо мне, пусть потомится в ожидании электрописьма от такой прелестницы. Она так вяло и сухо ответила, что-то вроде, спасибо и ещё пара слов. Нет уж, бегать за ней даже не собирался. Насколько человека возвышало над остальными просто пара слов из головы другого. Никто ей наверное никогда в жизни такого не писал. Я просто позабыл про неё.

Какая-то девушка из контакта, а прям новичок там и в жизни. Встретились в гагарке, она говорила про каких-то своих друзей и знакомых, и все они называют себя сектой, а сами ею не являются. И подобный этому иной конформный бред. Я от силы пару раз с ней увиделся, я вообще не знал, что ей от меня нужно было, если у неё там такие замечательные друзья-подружки.

Меня поразила страшнейшая угревая сыпь. Она высадилась так неожиданно, так непростительно особенна в своих разновидностях: самые странные образования вылезли под скулами до области за ушами. Это были как подкожные не выдавливаемые прыщи без видимых головок. Они покрывали собой вот эту нижнюю область. А на самом лице росли прыщи обыкновенные пористые, они поразили зону Т. Лоб, нос, надгубная часть, подбородок. На щеках никогда не было и лишь только это радовало, потому что там остались бы рытвины на всю жизнь. Вот я был уничтожен внешним уродством. Акне поразило даже спину с грудью. На глазу постоянно воспалялся ячмень, я ненавидел это. Я поскрёб больной глаз, дотронулся до здорового, и там вспыхнуло то же самое. Приходилось носить очки и кофты с длинной шеей. Сокрытием от внешних глаз своей верхней больной части шеи я расплачивался ещё бо́льшим увеличением очагов из-за трения ткани о кожу.

Я покупал всякие керосины, скрабы, пил таблетки. В таком виде о девушках я даже и не мечтал. В периоды сильных обострений я просто сидел в комнате весь день и смотрел в стену. Я подружился с продавщицей косметики, она настоятельно посоветовала мне купить дорогой французский гель за огромные деньги. Я взял этот малюсенький тюбик. И другие дорогие все перепробовал. Что-то было нарушено внутри, кожа не при чём. Мне ничего не помогало. Лидия Викторовна никогда не упрекала меня за то, что я часами залипал в ванне у зеркала или в самой ванне, наполненной до краёв. Единственное, что мне реально помогало это маскировочные средства в виде карандашей.