Страница 52 из 59
– Вот как? Ну, хорошо. Поехали, Елена, у меня как раз машина внизу.
– Я поеду одна.
– Ну, уж нет! Раз «босс» сказал – вместе, значит – вместе. Так что извини.
– Кирюх, у неё на поясе наручники, если что. И будь с ней поосторожнее, о'кей?
– Да понял я! К тому же, мы с Леди Ляо – старые знакомые, и я знаю, чего от неё можно ожидать.
Выбравшись, наконец, из вертолета, Лена направилась к выходу с вертолетной площадки. Кирилл последовал за ней.
– Встречаемся там же, в Резиденции.
– Хорошо.
Их шаги смолкли.
Сергей открыл вторую дверцу кабины и осмотрел Вознесенского.
– Мда. И что же мне теперь с вами делать, Платон Евгеньевич?
Внезапно Сергей вспомнил, что он так и не перевязал раненого.
– Вот же я осел…
Он полез в кабину за аптечкой. В этот момент Вознесенский пошевелился.
– Богданов, ты здесь?
– Да. Здесь. Сейчас, Платон Евгеньевич… Я вас перевяжу…
– Ничего не надо перевязывать. Рана уже заживает. Где мы?
– Как это – не надо? Вы же кровью истечете… Сейчас я найду аптечку…
– Я же тебе говорю – не надо. Посмотри, там уже всё затягивается.
К изумлению Сергея, рана Вознесенского уже не выглядела очень свежей, словно прошло не пара часов, а сутки-двое.
– Ничего не понимаю…
– Не надо ничего понимать. Скоро всё узнаешь. Так где мы?
– Вертолетная площадка Управления полиции. Вы можете идти?
– Думаю, да. А где остальные?
– Остальные? Насчет Гостя я ничего не знаю, когда я очнулся, его уже не было. Наверное, вернулся в Башню. Вашего сына я оставил лежать без сознания на крыше. Но он жив и здоров, можете не волноваться. Кстати, а что с нами было?
– Полагаю, импульсный удар. Нго-Хэ не нужно даже задумываться над этим, при возникновении опасности его мозг порождает мощный защитный импульс. Что же касается Лёвы, то я ни капли не волнуюсь. Скажу больше: когда я его встречу, мой «импульс» не будет столь безобиден. Я его, мерзавца…
– Платон Евгеньевич, нам надо идти.
– Да-да. Идём. Помоги мне встать…
– Держитесь за руку. Ну, а Лену я был вынужден привезти сюда.
– Как – привезти? Зачем?
– Мы поговорим с ней и узнаем все подробности того, что они совершили. Кроме того, она сказала, что больна, и что ей нужна срочная ингаляция. У неё, действительно, астма?
– Не перестаю удивляться тебе, Богданов! А ещё чекист…
– Не понял. Она что, обманула меня?
– Её «астма» называется тетрафокситан.
– «Золотая пыль»? Здесь, на Острове?
– Наркотики у нас категорически запрещены. Поэтому их здесь нет. Но когда я вышвырну отсюда эту парочку, их здесь не будет совсем. Какой я идиот, что не сделал этого раньше! Кстати, где она сейчас?
– С ней уехал Кирилл. Он же привезет её обратно. А сейчас пойдемте в Резиденцию – там можно будет, наконец, отдохнуть и позавтракать.
– Да, пойдем скорее. И не забудь автомат. Чувствую я, он нам ещё понадобится.
41
Веранда, на которой происходила трапеза, казалось, имела крышу: заросли вьющихся растений были настолько густыми, что сквозь них с трудом пробивались даже яркие лучи полуденного солнца.
Несмотря на это, запах жареной на огне рыбы ощущался и здесь, на третьем этаже Белой Резиденции, где собрались почти все оставшиеся на Острове люди.
Сергей, Кирилл, Вознесенский, а также Лена сидели за двумя сдвинутыми вместе столиками и с аппетитом ели шашлык из лосося, который Соловьев жарил во дворе.
– Да уж, не знал, что Илья Сергеич такой умелец, – заметил Вознесенский. – Интересно, где он взял рыбу. Неужели сам поймал?
– Зачем сам? – отозвался Кирилл. – Мы с утра от нечего делать дошли до набережной, там есть ресторанчик, где она в бассейне плавает. Бассейн проточный, сетка стоит, как положено. Так что всё просто.
– Вино – оттуда же?
– Ага.
– Я конечно понимаю, что ситуация исключительная, но какого черта ты выбрал самые дорогие бутылки? Хозяева-то, я надеюсь, рано или поздно вернутся. Кто платить будет?
– Как это кто, – улыбнулся Кирилл.
– Нет, ну каков… Сергей, ты когда-нибудь видел ещё более наглого подростка? С ним ещё за хакерство до конца не разобрались!
– Я думаю, на хакерство можно закрыть глаза, неизвестно, что бы мы все делали без Кирилла, – заметил Сергей, – а что касается «наглого подростка», то могу сказать, что я встречал и понаглее. Не далее как сегодня утром.
Вознесенский слегка помрачнел. Он отодвинул тарелку с рыбой и налил полный фужер вина.
– Вообще-то я редко выпиваю. Но сейчас мне не по себе. Меня ранил мой собственный сын! Мать не дожила до этого позора…
Сделав глоток, он поставил фужер на стол.
Лена, сидевшая с противоположной стороны стола, перестала есть и, замерев, уставилась к себе в тарелку.
– У вас есть сын? – удивился Кирилл. – Я не знал.
– Никто не знал. Впрочем, это уже неважно, потому что теперь у меня нет сына. Зато есть двое выродков, которые сначала портили жизнь мне, а потом им стало этого мало… – голос Вознесенского наливался гневом.
– Платон Евгеньевич, я не думаю, что стоит…
– Помолчи, Богданов! Сейчас я хочу задать вопрос вот этой госпоже. Один простой вопрос! Скажи мне, пожалуйста, дорогая Елена, какого хрена собачьего вам ещё не хватало в этой жизни? Ведь у вас было, я подчеркиваю – было, всё и даже больше! Скажи мне прямо сейчас! Чего вам не хватало?
Девушка продолжала молча сидеть, опустив голову.
На веранду поднялся Соловьев.
– Решил на этом остановиться. Думаю, хватит, – в руках он нес блюдо, наполненное кусками дымящейся рыбы.
– Да конечно, хватит. Мы и так сытые. Присядь, Илья Сергеич, сам поешь уже.
– Так я пока жарил, наелся. Вот винца выпью. А чего вы, кстати, все такие серьезные?
– Да так. Общаемся, – Вознесенский снова взял в руки фужер с вином, но пить не спешил. – И правда, чего я нервничаю? Среди нас есть профессионалы, пусть они и ведут допрос. Давай, Сергей, приступай! Кстати. Кто не в курсе – представляю вам нового сенатора: Сергей Анатольевич Богданов, по совместительству – офицер Федеральной Службы Безопасности России. Прошу любить и прочее.
Соловьев, занятый открыванием бутылки, лишь хмыкнул, приняв сказанное, видимо, за шутку.
Кирилл вопросительно посмотрел на Сергея, но тот лишь пожал плечами.
Елена же вовсе никак не прореагировала на слова Вознесенского – судя по всему, ей это было глубоко безразлично.
– Честно говоря, мне бы не хотелось устраивать здесь какой-либо допрос, тем более, после такого волшебного обеда, – начал Сергей, – но кое-что нам действительно полезно было бы узнать. Ведь, по сути, сейчас судьба Острова зависит только от всех присутствующих и ни от кого больше. Почти ни от кого. Ты согласна со мной, Елена?
Девушка еле заметно кивнула.
– Тогда, может, ты сама расскажешь нам, что произошло на Острове в ту пятницу?
Елена продолжала молчать.
– Послушай, Лена, нас тут четверо взрослых мужчин. (Есть ещё и пятый, но не суть.) Неужели мы должны сидеть перед тобой и вытягивать из тебя каждое слово?
– Я не знаю, какой это был день, пятница или нет. Точнее, не помню… – произнесла девушка осипшим голосом. – Я закурю?
– Кури. Это была пятница.
Елена достала из кармана куртки пачку «Treasurer» и изящную платиновую вещицу, в виде японского жука, которую почему-то протянула Сергею.
Не сразу сообразив, чего от него хотят, Сергей взял зажигалку и, дав прикурить, вернул владелице. Судя по необычному ярко-красному пламени, внутри зажигалки находилось что-то гораздо более экзотичное, нежели заурядный газ.
– Рассказывать мне особо нечего. Я не знаю где, то ли на вашем Дне рождения, Платон Евгеньевич, то ли ещё где, Лёва украл у профессора все карты доступа и ключи…
– У Игнатьева?
– Да. А потом оказалось, что коды доступа на установке так и не сменили. У Лёвы же есть сенаторский пропуск, он просто зашел в Институт вечером да проверил. Ну и мне рассказал. Смотри, говорит, мы сможем теперь в любой момент пробраться в Институт и стартануть в будущее.