КЖД V

— Вечно ты всё усложняешь, Бурдур.

— Ты представляешь, как будешь себя чувствовать, если у нас и тут ничего не выйдет?

Аппетит у Кальдура пропал, и вторую миску он протянул старику сидящему недалеко, совершенно проигнорировав восторг, проступивший в глазах и тихий шёпот благодарности и удивления. Он не обратил внимание и вернулся к Розари, она выглядела недовольной и пробурчала в его сторону какое-то новое ругательство, которое скорее всего подцепила во время своего "трудового" дня.

— Вот-вот. И я даже думать не хочу. Давай найдём место поукромнее и будем спать. Много отлеживаться нам всё равно не дадут. Нужно сохранить силы и ускориться. Имеет смысл запланировать всё на следующее утро, когда чтобы люди были посвежее.

— Может стоит поискать уже сейчас?

— После такого-то дня? Не. Тебя никто не послушает. От отдыха зависит их жизнь. И мы их примеру так же последуем. Спина к спине, чтобы было потеплее.

***

— Ты долго молчала, Серая Тень. И теперь решила прийти ко мне, когда мне так хочется спать.

— А ты долго не спрашивал. Клинок вообще не должен с тобой говорить. Нам куда проще спать, чем держать сознание на плаву. Это отнимает слишком много сил. Тем более ты вроде зашевелился... пускай это и не принесло особой пользы.

— Спасибо, а то я не знал.

— Это правда, пускай тебе и не нравиться её вкус.

— Что ты об этом всём думаешь?

— Думаю, что ты уже можешь действовать сам. И что у меня нет для тебя советов как спасить Госпожу. Оно придёт само, просто верь. Мы там, где нужны больше всего.

— Тогда зачем пришла?

— Просто очнулась ото сна и попробовала вынырнуть. На этот раз получилось. Но может и не получится в следующий. Теперь ты ведёшь себя сам, Кальдур. Я буду беречь силы. Иди вперёд смело. И не оборачивайся.

— Спокойных снов, Серая Тень.

— Спокойной ночи, Кальдур.

***

Поспать им не дали.

Как только большая часть толпы, ночевавшей прямо на камнях у входа, затихла и отошла ко сну, их окружило человек восемь, и ещё какое-то количество их прибывало на расстоянии и ждало, наблюдали за ними из темноты. Он успел подать знак Розари, чтобы та не сопротивлялась и сначала разобралась, с чем вообще они имеют дело. Не следовало им раньше времени раскрывать себя. Их схватили под руки, оторвали от земли, заткнули рты каким-то тряпками, и не связанных утащили вглубь тоннелей. В одном из тихих закутков, в свете свечи, кляп у Кальдура убрали, но взамен него приставили к горлу острый нож.

— Вам лучше убрать это, ребята, пока я из себя не вышел, — спокойно произнёс Кальдур, оглядывая бандитов.

Нож у его горла дрогнул, но не спасовав перед его уверенностью, а чтобы показать, что Кальдур тут вовсе не главный. Все они были крепкими, коротко стриженными, грязными и как-то по-особому сплочёнными и дисциплинированными. Не совсем типично для криминальных элементов. Не будь у Кальдура доспеха, шансов бы против таких противников у него бы не осталось.

— Охрану ты позвать не успеешь, сука! — вдруг рявкнул на него один из бугаев. — Что они тебе пообещали? Теплую постель? Жратву до отвала? Бабу под боком?

От такого обвинения Кальдур закатил глаза и изошёлся в кривой улыбке, пытаясь разгадать игру, которую затеяли похитители и что они вообще хотят сказать. Он и не думал, что эта шайка просто попробует его ограбить или попытается заставить его отдавать часть заработанного, это было бы слишком просто и очевидно для такого места. Вперёд вышел предводитель и уселся на против Кальдура, которого держали трое. К нему подтянулся один из подручных и шёпотом доложил:

— Появились как из ниоткуда. Пацан и баба, как не удивительно. Она-то и язык распускала. Ладно, сейчас она по-другому заговорит. Запоёт, я бы даже сказал.

— О-о-о, — Кальдур тихонько рассмеялся. — Чтобы вы там не удумали, вам лучше не трогать её. Это будет последняя ваша ошибка. Итак, кто же вы? Предатели? Шпионы?

— Шп... что?

Предводитель, не вставая, потянулся вперёд и ударил пощёчину, так сильно, что голова Кальдура мотнулась, он почувствовал на губах вкус своей крови и острое желание призвать хотя бы часть доспеха, чтобы не остаться в долгу. Но пока сдержался.

— Не пытайся запугать нас, ублюдок! — прошипел вожак. — Кто тебя послал? Вы опять провоцируете?

— Можно я кого-нибудь из них уже ударю? — подала голос Розари, сидящая на соседнем камне. — Они ужасно напрашиваются. Если это шавки темников, то я точно хочу видеть их мёртвыми, а не допрашивать как они к такой жизни пришли. Мне вообще не нравятся твои игры, Кальдур.

При словах "шавки темника" губы командира презрительно искривились и он снова захотел ударить Кальдура.

— Похоже, тут произошло недоразумение, господа, — Кальдур упёрся глазами в предводителя, остановил его замах. — Как я понимаю по вашим вопросам и биениям сердец — вы на темников не работаете. И мы не работаем тоже, и не провоцируем людей на восстание, чтобы потом поймать тех кто согласился. Мы собираемся его устроить сами.

— Что? — сквозь зубы процедил предводитель, и показал одному из товарищей неоднозначный жест — провёл рукой по горлу. Ему не понравилась как и что говорил Кальдур, подозрения взяли верх, и он больше не хотел вести переговоры.

Раздалась вспышка, Кальдур призвал часть доспеха, и трое державших его тут же оказались на земле. Он добрался до предводителя одним прыжком и врубил ему кулак в живот, не особо стараясь, так чтобы он не умер, а просто чтобы наконец растопить лёд между ними и показать, что они говорят правду.

— Мы кайрам, идиот, — буркнула Розари. — Если твои люди сейчас же не уберут от меня руки, вы все станете трупами. Мелконарезанными и настолько изуродованными, что даже не похожими на трупы, но всё же трупами. Мёртвыми, мать вашу, трупами. Жду три секунды.

— Посмотри мои шрамы, — предложил Кальдур сложившемуся вдвое и хватающему воздух предводителю, вскинул руки в стороны, чтобы на него не напали сраху. — Мои, а не у неё. Её лучше отпустить, пока она не вышла из себя. Я был с вами нежен, а она вообще не такого нрава. Думай быстрее, пока тут не пролилось очень много крови.

Невольники обнажили ножи, поглядывали то на противников, то на своего командира, напряжение росло, но он вдруг поднял руку и опустил её.

Вместе с рукой опустились и ножи.

Предводитель распрямился, всё ещё тяжёло хватая воздух, часто моргая и пытаясь стряхнуть проступившие слезы. Он оставался спокоен, пытался не подать вида, и теперь изучал Розари.

— Значит та троица заговорщиков-покойничков не обманывала? Им действительно явилась Избранная Госпожи, женщина, вылитая из стали, с голосом, похожим на звон клинков. И это стало быть ты, щепка малолетняя? Не верю.

Розари низко зарычала от его тона, рывком высвободила руки и оттолкнула от себя мужчин, которые её держали. В миг оказалась рядом с предводителем, сомкнула на его горле свои тонкие пальцы и сдавила так, что Кальдур едва успел отбросить её в сторону.

— Тише, Розари. Сдаётся мне эти люди как раз и могут быть той самой искрой, которую нам нужно будет разжечь. Плевать как они нас встретили.

Розари пробормотала едва слышное проклятье, но отошла в сторону. Атмосфера вдруг поменялась. Их больше не хотели убить, в глазах напавших проступил настоящий интерес. Кальдур опустил руки и расслабился — пока в головах у них было совсем другое и он не ждал удара в спину.

— Если вы и правда, Избранные, почему вы не пришли на помощь?! — воскликнул один из пленников, потирая ушибленное о камни плечо. — Всех восставших казнили! Их тела до сих гниют, прибитые у потолка!

— Мы сами попали в плен, — Кальдур обезоружил его честным ответом. — Чёрные Наиры оказались нам не по зубам. Да и наше войско подзадержалось в дороге. Но теперь можно действовать. Вот-вот начнётся осада. Темники сидят в крепости, и вряд ли решаться на погоню, когда мы освободим вас всех.