Код красный: кислород

— Да отпустите меня! — вырывается. — Что вы себе позволяете? — переходит на возмущенный писк и останавливается. — Евгений Дмитриевич!

— После всего, что я видел, можно Женя, — торможу и снова на Кристину пялюсь. Клинит на ней теперь. Перед глазами до сих пор она в белье, а не в моем халате. Закрываю глаза — там уже картинки горячее. Это пока отставляю в сторону, а то понадобится холодный душ.

— Знаете что, Женя, я тут и без вас прекрасно справлялась, — она уже не пытается вырваться, только смотрит гневно, испепелить готова. — Сейчас придет Олеся и принесет мне одежду. Потом я закажу вещи в интернет-магазине и дождусь доставку. Ваша помощь больше не требуется.

— Сидеть перед уборщиками тоже в халате будете?

Кристина обнимает себя руками, закрываясь. Хмурится и губы кусает. А я на этом действии зацикливаюсь. Интересно, какие они на вкус? Вишневые из-за помады? Или мятные от зубной пасты? Со вкусом кофе, который она так и не допила?

— Ладно, вы правы, но сначала нужно дождаться Олесю. А потом убедиться, что никого в коридоре нет.

Беседу прерывает стук в дверь. Кристина почти подпрыгивает от страха. Хорошо, что держу ее, иначе бы навернулась и сломала себе что-нибудь еще. Она растерянно смотрит по сторонам, наверняка гадая, куда меня спрятать, а потом показывает на место за дверью.

— Кто там?

— Это я, Кристина Борисовна, — доносится голос Олеси. — Я принесла одежду.

Кристина толкает меня в грудь, и я все же сдаюсь. Отпускаю ее и становлюсь за дверью. Иногда можно и хорошим мальчиком побыть, чтобы потом получить все и по полной программе. К тому же вид отсюда тоже отличный. Свет падает так, что от тонкой ткани медицинского халата не остается практически ничего. Я вижу полоски белья. Оказывается, красный может быть красивым. Кристина опускает пальцы на ручку, а потом отдергивает их и, быстро расстегнув халат, вручает мне, снова оставаясь в одном белье.

Издевается надо мной, что ли?

Она приоткрывает дверь и протягивает руку.

— Спасибо, Олесь, ты моя спасительница. И пригласи уборщиц в мой кабинет через пару минут.

— Если ты хотела пощеголять передо мной в одном белье, мы бы могли смоделировать ситуацию поприятнее.

— Это для конспирации, — она разворачивает хирургичку зеленого цвета и улыбается. Закрывается от меня футболкой, а потом и штаны натягивает. Этот комплект ей по размеру, не то что мой халат, но выглядит она в нем не менее сексуально, чем в одном белье. Так и тянет руки распустить. — Если бы Олеся увидела меня в халате, поняла бы, что тут кто-то был. Потом поползли бы слухи. А мне не нужны ни служебные романы на работе, ни фейки о них.

— Правильная девочка?

— Можно и так сказать, — кивает. Берет со стола ноутбук, ежедневник и телефон. — Все, я готова.

Кристина снова обувает свои каблуки и становится со мной почти одного роста. Нет, мелкой быть ей все же лучше. Приятнее кажется, чем есть на самом деле.

Глава 5

Сижу на кушетке в кабинете Верховского, болтаю ногами и халат до колен тяну. Нехорошо как-то мы выглядим вдвоем. А если к нему кто-то придет? Задумываюсь об этом я очень поздно. Но, казалось, останься мы у меня, случилось бы что-то непоправимое.

Верховский до сих пор меня взглядом жрет. И даже не стесняется ни капли. Похотливый гад! Как будто я перед ним не в костюме, а голая сижу. И ведь не предъявить ему ничего, а то потом еще съязвит, что я на него пялюсь и вообще слишком много о своей привлекательности для мужчин думаю. Такому надо давать слово первым, чтобы потом жалить им же. Но Евгений молчит, только взгляд периодически от ноутбука отрывает и ко мне обращает.

Доставить вещи пообещали через два часа. Чтобы не терять драгоценное время, решаю заняться делом, точнее, сущей глупостью — звоню строителям и обговариваю сроки. Тащить в новый год не хочу, поэтому обещаю крохотную надбавку, на которую мужчина клюет.

Расхаживаю по кабинету с видом победительницы и улыбаюсь. Хорошо, что все выходит быстро и складно. Быстрее бы избавиться от дебильной идеи и забыть как страшный сон.

— Воды? — спрашивает Верховский, когда я заканчиваю разговор.

— Не помешает, — соглашаюсь. Женя поднимается, моментально собой все пространство кабинета заполняя, и проходит мимо меня к кулеру, задевая плечом то ли нарочно, то ли по случайности, не рассчитав расстояние. А у меня от нашего случайного контакта через три слоя одежды мурашки бегут по рукам.

Как девчонка перед ним. Подумаешь, в белье увидел. Врачи — существа бесполые, а то, что Верховский вдруг свое внимание так активно проявляет, будем считать сбоем в системе, который завтра уже забудется. Тем более, он вольностей себе не позволяет — не лапает и не флиртует больше. А пялится… и пусть.

— Держи, — он останавливается за моей спиной и протягивает пластиковый стаканчик. Вода едва прохладная, почти теплая, и я морщусь от первого глотка.

— Охладитель не работает? — поворачиваюсь и хлопаю глазами — мы очень близко, едва носами не сталкиваемся. Он ловит мой изумленный вздох, я кожей ощущаю его горячее дыхание. Не делаем ничего — замираем и момент смакуем. Снова получается слишком интимно, так, как не должно быть с коллегами, тем более не должно быть между начальницей и подчиненным.

— С чего ты так решила? — безжалостно крушит формальности.

— Она теплая, — морщусь и поднимаю стаканчик на уровень его глаз. Верховскому хватает полусекунды, а после он снова приклеивается к моему лицу взглядом. — Я такую не люблю.

— Полезно. Чем ближе вода к температуре тела, тем легче ее воспринимает твой организм. Про пищеварение и кровообращение надо рассказывать? — усмехается, забирая из рук хлипкую пластиковую тару.

— Я лучше работой займусь. Да и вам не помешает сделать то же самое, Евгений Дмитриевич, — отступаю, но Верховский снова не оставляет меня в одиночестве. Шагает следом — эта дурная привычка начинает надоедать. Я не мышь, а он не кот, объявивший охоту, но чувствую себя загнанной в ловушку.

Женя не предпринимает попыток что-то сказать или сделать: ставит стаканчик на стол за моей спиной и выпрямляется, наконец разрушая вмиг образовавшееся напряжение.

— Тогда не буду отвлекать.

Он ловко меня обходит и падает в кресло, что скрипит от габаритов хозяина в первые секунды встречи с мощным телом. А я так и стою посреди кабинета, не зная, за что взяться. Выбивает меня Верховский из равновесия. И вроде немаленький уже, а ведет себя как подросток, у которого гормоны буянят.

Забираюсь с ногами на кушетку, открываю ноутбук нервным движением и агрессивно сверяю таблицы. Оставила одних, так отчеты теперь буду до Нового года собирать и ловить косяки! Надо инструкцию по подготовке спустить, чтобы херню прекращали слать. Ну как можно в этом бардаке хоть какие-то данные найти?

Мы молчим, барабаним по клавишам и делаем вид, что не бросаем друг на друга заинтересованные взгляды. Один раз Верховскому звонят и сообщают, что операции сегодня не будет — пациентка решила сначала слетать с единичкой в отпуск, а потом уже расти до третьего. На этом разговоры в кабинете обрываются, и мы снова соседствуем своими мирками, ощущая себя на удивление спокойно.

— Жека, ты на месте? — звучит за дверью, а затем раздается стук, чисто символический.

С Верховским мы переглядываемся всего секунду. Потом я подскакиваю с кушетки и, схватив свои пожитки, несусь за ширму, пока, не дожидаясь ответа Жеки, в кабинет входит коллега, гинеколог-эндокринолог Анатолий.

— На месте, операцию отменили, — хмыкает Женя и потягивается в кресле. Я едва-едва спряталась, но Верховского со своего места прекрасно вижу. Пошевелиться не могу — тогда Толя услышит цоканье каблуков, и к черту всю конспирацию. Так и стою, надеясь, что скоро третий лишний из кабинета исчезнет. — Покурить сходим?

Анатолий проходит к столу и усаживается на стул для посетителей. Закатываю глаза. Этого только не хватало.

— Можно. А куда пойдем? На главный или служебный? — его рука тянется к стаканчику, который Верховский оставил на своем столе. — Слышал, ты своего-таки добился и дожал нашу противозину с курилкой.