Страница 5 из 6
Ждем вас всех, а тебя особенно. Будь здоров. Всем привет.
Твой Сергей.
9 дек. (1989)
Н.Й.
Дорогой Андрей! Посылаю тебе «Стамбул».[56] Еще не ясно, кто его тебе доставит — Уфлянд или Азадовский.[57] Во всех случаях дай знать, что получил, а если нет, то можно продублировать.
Твой доклад был немедленно отправлен Леше и Дедюлину.[58] Газету и фотографии — Берберовой переслал.[59] Также отправил неясное письмо по указанному на конверте адресу.
За мной — книги от Вероники,[60] которые, прости, все еще лежат у нее в конторе, и двухтомник о Сталине,[61] который лежит у меня в столе. […] Все это будет тебе переправлено, но на американскую почту я все еще не очень полагаюсь, а всучить затоваренному советскому гостю 2-килограммовый пакет, как ты догадываешься, нелегко. Жду человека, которому я окажу столь значительную услугу, что и его смогу попросить об одолжении.
Сообщаю тебе, что ты, будучи жопой, забыл у нас в стенном шкафу свои брюки. С первой же ничтожной посылкой, которую мы для вас сварганим, ты их получишь. Обещаю их не надевать.
Костя А. (Азадовский. — А.А.) передал Лене от Ани дивные украшения. С одной стороны, огромное спасибо, все очень, очень Нравится, и Лена все это задумчиво перебирает, но с другой стороны — кончайте, друзья, с этими делами. Все это дорого, и потому серьезно нас травмирует.
У Кости — крошечный пакетик для вас. Что-то будет сунуто и Уфлянду, может быть, вместе со «Стамбулом» и этим письмецом.
Посылаю Андрюше вырезку из «Н. Й. Таймс», из коей следует, что «Наши» попали в список лучших книг года.
Андрюшу часто вспоминают на станции, говорят, что он самый нормальный гость из Союза, и особенно все поражены тем, что он купил за доллары бутылку виски. Это, действительно, единственный случай.
Ну, пока все. Обнимаю вас. Лена что-то предпринимает по просьбе Глазамицкого.[62] Во всяком случае, я слышу телефонные переговоры на эту тему.
Ваш С. Довлатов
27 дек. (1989)
Дорогой Андрюша!
Гриша[63] передал мне твою записку и Анины подарки. Мне кажется, это зашло слишком далеко, Аня покупает дорогие вещи, и создается довольно большая неловкость. Уже и мама говорит: «Ах, как неудобно». Как бы мы ни радовались всем этим чудным украшениям, неловкость пересиливает. Попроси Аню остановиться. Сердечно благодарим, и на этом — конец. Объясни Ане, что у тебя были, есть и будут всяческие возможности оказать мне неоценимые услуги, А значит, и Лене.
Ваша дочка Маша оказалась милой и привлекательной. Вы как-то осторожно о ней говорили, и я уже подумал — вдруг неудачный ребенок. Прелестная девушка. Похожа, в основном, на Аню,
Спасибо за «Васильевский остров»,[64] но вообще-то, на всякий случай, знай, что «куда-нибудь» и «как можно скорее» пристраивать рассказы не следует, предложений довольно много, в том числе и от Коротича.[65]
Для «Звезды» — все самое лучшее и в первую очередь. Юнна (Мориц. А.А.) об этом знает. А в остальном, на твое усмотрение — либо люди хорошие, либо размах и тираж. […]
Болгары ко мне еще не обращались,[66] зато обратились с точно таким же предложением поляки. К тому же я вышел по-японски.
Писал ли я тебе, что «Наши» по-английски угодили в список лучших книг года? Копию прилагаю.
Уфлянд и Азадовский вскоре (раньше, чем дойдет это письмо) передадут Вам крошечные пакетики. Уфлянд также, вроде бы, согласился взять Флоренского[67] как наиболее срочную для тебя книгу. Он же передаст тебе «Стамбул».
Если бы ты знал, как трудно всучить что-либо затоваренным советским гостям. Даже если оказываешь человеку услуги, возишь его туда-сюда, а потом просишь передать кому-то авторучку, физиономия сразу вытягивается.
Штаны и двухтомник о Сталине вышлю при первой же возможности. Кстати, мне звонил находящийся здесь В […] Х […] (?), уверял меня, что мы знакомы. Не хочется тратить на него время, но если придется, то взамен я попрошу его передать тебе штаны и «Сталина».
Ты говоришь — передать все это через Дедюлина. А он, между прочим, как выяснилось, широко слывет здесь очень занятым, рассеянным и вполне неаккуратным человеком.
Все поручения твои я сразу выполнил (Берберова, Лосев, Дедюлин, какое-то неясное письмо). Денег Дедюлин еще не прислал, но я уверен, что пришлет. Так что не беспокойся.
[…] Тебя до сих пор вспоминают на радио как рекордсмена, купившего на валюту большую бутылку виски. Ни один человек твоего подвига не повторил, многие при этом норовят курить Юрины[68] сигареты, чем дико его раздражают. Про Генриха Штейнберга[69] Юра сказал: «Не может он быть доктором наук, раз у него нет сигарет!»
[…] Всем твои приветы передал, и все передавали приветы тебе.
Лена собирается послать Ане какие-то бумажки через Азадовского.
Ну, кажется, все.
Обнимаю вас.
С. Довлатов
P.S. У мамы бережно хранятся для тебя, Валерия и Бори — 600 поцелуев.[70] Алеша Сергиенко[71] не проявлялся.
С.
12 апреля (1990)
Андрюша, дорогой мой! Я уж не знаю, что написала Лена — Ане, кажется, что-то нервное (судя по Аниному ответному письму), но, умоляю тебя, попытайся вообразить наши обстоятельства. Ежедневно раздается от трех до десяти телефонных звонков, едут уже не друзья друзей, и даже не приятели приятелей, а малознакомые малознакомых, и Арьевы среди них попадаются не слишком часто, а у нас — вечно прихварывающая мамуля, ребенок, собака, а главное — работа в совершенно незнакомом вам режиме, поверь мне. Как только я завязываю с пьянством, начинается тягостный труд, и это, конечно, не делает нам чести, но иначе мы протянем ноги. Соснора[72] жил у нас когда-то недели две, которые мне, естественно, показались вечностью, ибо это была невыносимая смесь трогательности, хитрости, обаяния, глухоты и энтузиазма. Ты мягко пишешь: «ему можно что-то черкнуть на бумаге». Это так, когда видишься раз в месяц в рюмочной, а я исписал с ним 7 стостраничных блокнотов.
Я бы ничего этого не стал писать, если бы не был уверен, что никакие мои жалобы ты никогда и ни при каких обстоятельствах не примешь на свой счет. К друзьям это все не имеет никакого отношения, и дни, проведенные здесь тобой, мы вспоминаем очень часто, и надеемся снова вас с Аней увидеть, и это будет только радость. Но друзей у меня не так много, раздражительность увеличивается с каждым запоем, а главное, я все же на четырех работах: литература, радио, семья и алкоголизм. Не говоря о том, о чем ты сейчас подумал. […] Пете и Саше я твои наставления передал.
Если получил или получишь какие-то деньги из «Васильевского острова», то […] пойдите с Аней, Борей и Валерием в кооперативный ресторан «На Фонтанке». Я понимаю, что это с моей стороны звучит несколько по-барски, но, с другой стороны, этого-то я и добиваюсь.
О смерти Бакинского[73] я узнал сразу (позвонил Вадим[74]) и уже говорил о нем по радио. Он, действительно, хорошо ко мне относился, и я успел сердечным образом поблагодарить его за это. Вадика на похороны не пустили не дела, я думаю, а бедность. Я просто не представляю себе, на что он живет.
56
Эссе Иосифа Бродского «Путешествие в Стамбул».
57
Константин Маркович Азадовскии (род. в 1941 г.) — литературовед, переводчик.
58
Сергей Владимирович Дедюлин (род. в 1950 г.) — историк, журналист, с 1981 г. в эмиграции, в 19 89 г. — сотрудник парижской газеты «Русская мысль». В «Литературном приложении» NB 9 (1990, № 3822) к газете напечатан сокращенный вариант моего доклада на конференции в Дартмуте «Царское Село в русской поэтической традиции и „Царскосельская ода“ Ахматовой».
59
В «Ленинградской правде» (1989, 28 сентября) помещен рассказ Н. Н. Берберовой о судьбе Тургеневской библиотеки в Париже с моей вступительной заметкой. Фотографии — вечера Берберовой в ленинградском Доме писателя, где она выступала.
60
Вероника Валентиновна Штейн — эмигрантская общественная деятельница, представительница американской правительственной организации, занимавшейся распространением книг.
61
Лев Троцкий. Сталин. Нью-Йорк, 1985.
62
Михаил Осипович Глазамипкий (1939–1995) — наш ленинградский приятель, директор Музея истории хлебопечения.
63
Григорий Давидович Поляк (род. в 1943 г.) — редактор, издатель, с 1973 г. в эмиграции. Редактор-издатель издательства «Серебряный век» в Нью-Йорке.
64
В альманахе «Васильевский остров» (Л., 1990) напечатаны рассказы С.Д. из сборника «Чемодан».
65
Виталий Алексеевич Коротич (род. в 1936 г.) — русско-украинский писатель, журналист, в 1989 г. — главный редактор журнала «Огонек».
66
Болгарские переводчики просили адрес С.Д. для заключения с ним договора на перевод его прозы.
67
Свящ. Павел Флоренский. Собрание сочинений, т. IV, Париж, 1989.
68
Юрий Львович Гендлер (род. в 1936 г.) — юрист, журналист, с 1973 г. в эмиграции. В 1989 г. — заведующий Русской службой нью-йоркского отделения радио «Свобода».
69
Генрих Семенович Штейнберг (род. в 1934 г.) — вулканолог.
70
600 долларов — частично мой гонорар, полученный С.Д., частично деньги, предназначавшиеся Валерию Грубину и Борису Довлатову.
71
Мой родственник, ездивший в США.
72
Воспоминания Виктора Сосноры о С.Д. см. в настоящем издании.
73
Виктор Семенович Бакинский (1907–1990) — писатель, литературовед, умер 7 марта в Ленинграде.
74
Вадим Нечаев, наст. имя Вадим Викторович Бакинский (род. в 1937 г.) — прозаик, журналист, коллекционер живописи, сын B. C. Бакинского, с 1978 г. в эмиграции.