Страница 7 из 7
Очевидно, что оценка неопределенности, характеризующей те или иные источники информации, – основа нашего восприятия мира. Но изобретательные решения обратных задач дают замечательный побочный эффект. Оценивая неопределенность для того, чтобы воспринимать мир, мы обретаем способность сомневаться в том, что воспринимаем. Чтобы увидеть, как неопределенность с легкостью превращается в сомнение, давайте снова обратимся к игре в кости. Чем ближе общее значение к 15 или к нулю, тем больше мы уверены, что на кубике с подвохом выпала соответственно тройка или ноль. Но в средней части графика, где серые и белые столбики равны по высоте (общие значения равняются семи и восьми), доказательств недостаточно для любого из вариантов. Если я спрошу вас, насколько вы уверены в своем ответе, будет разумно, если вы усомнитесь, когда речь пойдет о значениях семь и восемь, но будете более уверены в случае меньших или бóльших результатов. Другими словами, мы знаем, что, скорее всего, знаем ответ, если неопределенность низкая, и знаем, что, скорее всего, не знаем ответ, когда неопределенность высокая.
Правило Байеса дает математическую основу для размышлений об этих оценках неопределенности, которые называют еще решениями второго типа, поскольку они касаются точности других решений – в отличие от решений первого типа, которые касаются окружающего мира. Согласно теореме Байеса, нам следует больше сомневаться, когда дело касается ответов, приходящихся на центр графика, поскольку именно они чаще всего приводят к ошибкам и с наименьшей вероятностью оказываются правильными. И напротив, по мере приближения к краям распределения вероятность правильного ответа возрастает. Используя неопределенность, присущую решению обратных задач, мы в качестве бонуса достигаем рудиментарной формы метапознания – и никаких дополнительных механизмов для этого не требуется[24].
Поскольку отслеживание неопределенности играет основополагающую роль в том, как мозг воспринимает мир, неудивительно, что эта форма метапознания доступна множеству животных. Один из первых – и наиболее изобретательных – экспериментов по изучению метапознания у животных был проведен психологом Дэвидом Смитом, работавшим с бутылконосым дельфином по имени Натуа. Смит обучил Натуа нажимать на разные рычаги в аквариуме в зависимости от частоты слышимого им звука. Низкочастотный звук варьировался от очень низкого до относительно высокого, почти высокочастотного. Таким образом, как и в нашей игре в кости, создавалась зона неопределенности, когда сложно было понять, какой же ответ правильный[25].
Когда Натуа научился справляться с этим заданием, в аквариум добавили третий рычаг, нажав на который можно было пропустить текущий звук и сразу перейти к следующему – дельфиний аналог пропуска вопроса в тесте. Смит рассудил, что если Натуа, будучи не уверен в ответе, откажется принимать решение, вместо того чтобы угадывать, то сможет добиться более высокой общей точности. Именно это Смит и обнаружил. Результаты показали, что чаще всего Натуа нажимал на третий рычаг, когда звук был пограничным. Как пишет Смит, «в случае неуверенности дельфин явно сомневался и колебался между двумя возможными ответами, но когда был уверен, то так устремлялся к выбранному ответу, что разгонял волну и заливал аппаратуру исследователей»[26].
Макаки – обезьяны, которые встречаются по всей Азии (и любят воровать еду у туристов в храмах и святилищах), – тоже легко обучаются отслеживать свою неуверенность в похожих ситуациях. В одном эксперименте макак обучали определять самую большую фигуру на экране компьютера. Затем им нужно было выбрать между двумя иконками. Первая иконка означала рискованную ставку (три кусочка еды в случае правильного ответа, за ошибку еду убирали), в то время как другой, безопасный вариант гарантировал один кусочек еды – обезьяний вариант игры «Кто хочет стать миллионером?». Обезьяны чаще выбирали рискованный вариант, когда отвечали правильно, что красноречиво свидетельствует о метапознании. Что впечатляет еще больше, они сразу же, без дополнительного обучения, справились с оценкой уверенности в своих ответах в другом тесте на память, исключив предположение, что они просто учатся ассоциировать определенные стимулы с ответами разной степени уверенности. С помощью похожего задания исследователи из лаборатории Адама Кепекса, расположенной в Колд-Спринг-Харбор в Нью-Йорке, продемонстрировали, что крысы тоже могут оценивать свою правоту насчет того, какой из двух запахов преобладает в смешанном аромате. Есть даже некоторые свидетельства, что птицы, как и обезьяны, способны переносить свои наработанные метакогнитивные навыки из одного испытания в другое[27].
Если чувствительность к неопределенности – это фундаментальное свойство работы мозга, то вполне логично, что у людей этот первый кирпичик метапознания можно обнаружить в самом раннем возрасте. Вдохновившись тестами Смита, Луиза Гупиль и Сид Куидер из Высшей нормальной школы в Париже решили исследовать, как неопределенность своих решений отслеживают 18‐месячные младенцы. Малышам, сидящим на коленях у матерей, демонстрировали заманчивую игрушку и давали поиграть с ней, возбуждая интерес. Затем им показывали, как игрушку прячут в одну из двух коробок. Наконец после небольшой паузы малышам разрешалось заглянуть в одну из коробок, чтобы достать игрушку.
В действительности экспериментаторы незаметно убирали игрушку из коробки. Это позволяло им измерить уверенность младенцев. Исследователи считали, что если малыши знают, хороший или плохой выбор они совершают, то будут охотнее искать (фактически несуществующую) игрушку в коробке при правильном выборе по сравнению с неправильным. Так и происходило: когда младенцы действовали неправильно, их поиски игрушки были менее настойчивы. Кроме того, чем выше был риск ошибиться, тем чаще они просили маму помочь им. Эти данные говорят о том, что даже в раннем возрасте младенцы способны оценивать свою неуверенность при принятии простых решений и просить о помощи лишь в случае необходимости[28]
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
24
Kiani R. и др. Representation of Confidence Associated with a Decision by Neurons in the Parietal Cortex // Science. 2009. № 5928. С. 759–764; Carruthers P. How We Know Our Own Minds: The Relationship Between Mindreading and Metacognition // Behavioral and Brain Sciences 32. 2009. № 2. С. 121–138; Insabato A. и др. Neural Correlates of Metacognition: A Critical Perspective on Current Tasks // Neuroscience & Biobehavioral Reviews. 2016. № 71. С. 167–175; Meyniel F. и др. The Sense of Confidence During Probabilistic Learning: A Normative Account // PLOS Computational Biology 11. 2015. № 6. e1004305.
25
Smith J. и др. The Uncertain Response in the Bottlenosed Dolphin (Tursiops Truncatus) // Journal of Experimental Psychology: General 124. 1995. № 4. С. 391–408.
26
Вероятно, что альтернативные теории, которые не требуют измерений неопределенности, могут объяснить поведение животных в этих экспериментах. Например, когда третий уровень представлен Натуа, мы наблюдаем три возможных ответа: низкая тональность, высокая тональность и «не знаю» (отказ как ответ). Через некоторое время Натуа может понять, что нажимание низких и высоких нот, когда тональность находится посередине, приводит к наказанию и отсутствию рыбы. Отказ отвечать – менее рискованный вариант, который позволяет ему перейти быстро на следующий уровень, во время которого он сможет получить рыбу. Возможно, он просто следует простому правилу, что-то в духе, «когда я слышу средний звуковой сигнал, я нажимаю рычаг отказа», так что он не ощущает неуверенности, ответил ли он правильно или нет. Carruthers С. Meta-Cognition in Animals: A Skeptical Look // Mind & Language. 2008. № 1. С. 58–89.
27
Kornell N. и др. Transfer of Metacognitive Skills and Hint Seeking in Monkeys // Psychological Science 18. 2007. № 1. С. 64–71; Shields W. E. и др. Uncertain Responses by Humans and Rhesus Monkeys (Macaca mulatta) in a PsychophysicalSame-Different Task // Journal of Experimental Psychology: General 126. 1997. № 2. С. 147; Kepecs A. и др. Neural Correlates, Computation and Behavioural Impact of Decision Confidence // Nature 455. 2008. № 7210. С. 227–231; Fujita K. и др. Are Birds Metacognitive? // Foundations of Metacognition. Oxford: Oxford University Press, 2012. С. 50–61. Шесть голубей и две из трех бентамок были более склоны к рисковому варианту, когда правильно выполняли задание на визуальный поиск. Два голубя также продемонстрировали стабильное обобщение этой метакогнитивной способности на другие цветовые наборы.
28
Goupil L. и др. Behavioral and Neural Indices of Metacognitive Sensitivity in Preverbal Infants // Current Biology 26. 2016. № 22. С. 3038–3045; Goupil L. и др. Infants Ask for Help When They Know They Don’t Know // Proceedings of the National Academy of Sciences 113. 2016. № 13. С. 3492–3496.