Паренек из Уайтчепела

– И о чем же она просила тебя?

– Всего лишь попугать одного джентльмена. Ходить за ним по пятам и стоять под окнами его спальни... Работенка не пыльная, я с радостью согласился.

– Ты знал, что джентльмен этот умер?

– Видел в газете, но богом клянусь, я и пальцем не тронул его, – воскликнул Спичечный человек. –  Только раз вошел в дом да рассыпал коробок спичек в указанной комнате... Ну и страху же я тогда натерпелся! Вовек не забуду.

– Как ты смог войти в дом, и кто указал тебе комнату?

– Эта женщина и указала. Тщательно разъяснила, как найти нужную, а потом дала ключ.

– Ключ?

– Да, сэр, от входной двери.

Аманда, стоявшая за спиной Джека, шагнула вперед.

– Почему именно ты, почему эта женщина выбрала тебя? – спросила она. – И как ты создавал этот свой свет?.. – Она указала рукой на лицо.

Даже в призрачном свете туманного морока они различили, каким озорством блеснули глаза незнакомца, озорством, но и грустью одновременно.

– Вы в самом деле не понимаете, где сейчас оказались? – осведомился вдруг он.

– О чем ты? – отозвался Джек вопросом на вопрос.

И мужчина вместо ответа потянул край своего толстого шарфа.

– Позволите? – Он приподнял голову, раскручивая его с тощей шеи. И едва шарф был снят, Джек с Амандой отпрянули от него, как от призрака. – Добро пожаловать в трущобы светящихся скелетов, дамы и господа! – провозгласил Спичечный человек с пафосом истинного конферансье.

Его челюсть светилась в темноте.

Слабый призрачный свет шел от самой его кожи, словно подсвеченной изнутри спрятанным во рту фонарем, только фонаря в нем, конечно же, не было – светилась сама костная ткань. И выглядело это ужасно!

Джек не мог отвести от сияния этого глаз, впрочем, как и Аманда – они оба глядели в немом, охватившем их ужасе в лицо долговязого незнакомца и длилось оно, судя по ощущениям, дольше целого часа, хотя, возможно, прошло едва ли больше минуты.

Пантомиму прервал хриплый, старческий голос:

– Донни, это ты? – Со стороны одного из домов показался еще один «призрак», подсвеченный слабым сиянием все того же сияния. Этот «призрак» с голосом древней старухи шаркал ногами, направляясь в их сторону...

– Тетушка Бэт, она ищет меня, – произнес Спичечный человек. – Отпустите, убегать я не стану. Мой дом здесь же, за поворотом...

Пальцы Джека разжались, и он выпустил сюртук пленника. Тот с легким скрипом поднял себя на ноги и отозвался в сторону старой женщины:

– Тетушка Бэт, это я. Возвращаюсь с друзьями! – Он подхватил женщину под руку и поманил Джека с Амандой идти за собой. – Зачем вы вышли одна? – попенял он так называемой тетушке. – Сами знаете, как опасно бродить в темноте.

Она, кажется, улыбнулась, это слышно было по голосу, когда она отозвалась:

– Так я всегда в темноте, милый мой. Али запамятовал? – И не дождавшись ответа: – А что за друзья нынче с тобой? У девушки легкий шаг и ладные туфельки на ногах.

Аманда удивилась этим словам: в тумане разглядеть ее туфли было не так уж просто. Особенно, если ты слеп... А старуха – они видели два бельма ее глаз – глядела на мир сквозь плотно зашторенные портьеры.

– Это люди из профсоюза, тетушка Бэт, – отозвался мужчина. – Желают узнать, как ты живешь. И как проходит выздоровление...

Старуха вздохнула протяжно и шумно, словно фыркнул парами готовый к отправлению паровоз.

– Да что ж тут узнавать, – сказала она, – сами знают, как нам, спичечникам, несладко приходится. Вот, верно сами видите, кости светятся, как у рождественской елки. – Она дернула кистью свободной руки и рассмеялась каркающим смехом. Сквозь тонкую кожу ее руки-плети пробивался едва различимый зеленоватый свет... – Некоторым, как Донни, везет больше прочих, – продолжала она, –  у них только челюсть и светится, что тот фонарь, а я провела слишком долгое время в цеху, слишком долго вдыхала ядовитые пары фосфора, господа, вот вам и результат.

– То есть это свечение... – начал Джек.

– … Следствие долгой работы в цехах спичечной фабрики, мистер. Заводчики не думают о рабочих, когда устраивают производство в крошечных комнатах без окон и вентиляции, и люди, проводя целый день у лотков с раствором фосфора и серы, дышат им непрестанно. Работа несложная, – пожал плечами Спичечный человек, – окунуть палочки в нужный раствор, разложить их для просушки, а потом – по коробочкам, но уже через несколько лет приходят последствия: распухают десны, мучительно болят зубы.

– Еще как болят, – подтвердила старуха. И осклабилась, продемонстрировав беззубую челюсть...

Аманда не сдержала невольного ужаса на лице, и была рада, что слепая старуха не видит этого.

А Донни сказал:

– Ей выдрали все до единого зуба – это был единственный способ унять боль хоть на время. Скажи, Бэт, как тебе без зубов?

– Да так, есть сложновато, зато не болит ничего. – И она снова закаркала рассмеявшись.

– Хорошо хоть челюсть на месте... Не то что у Мэтью Биггля, бедняги.

И снова Донни пояснил собеседникам:

– Мэтью Бигглю удалили зараженную челюсть. Такое тоже бывает! –  Они как раз подошли к бедному дому, в одном из окон которого слабо теплился свет. И пока онемевшие от услышанного молодые люди осмысливали услышанное, добавил: – Здесь мы с тетушкой и живем. Дни проводим на фабрике, ночи – здесь.

– То есть вы продолжаете работать на спичечной фабрике?! – поразилась Аманда.

Донни поглядел на нее снисходительно и толкнул дверь, пропуская тетушку Бэт вперед.

– Даже если лишился зубов, мисс, есть все равно хочется каждый день, – сказал он. – А тетушка Бэт, – добавил тише, чтобы старуха их не услышала, – не так и стара, если подумать: нынче ей исполнится тридцать или чуть больше. Она и сама толком не помнит, сколько ей лет... Хотите войти?

Аманда, державшая Джека за руку, стиснула пальцы, и он мотнул головой.

– Нет, благодарю. Мы узнали все, что хотели! – отозвался на вопрос Спичечного человека. – Только одно: зачем тебя просили вернуться под окна умершего мистера Стрикленда? Или это было оговорено изначально?

– Нет, – сказал Донни, – я не знал миссис Стрикленд, пока эта женщина не вернулась три недели назад и не попросила повторить все то же самое с супругой умершего. Я ходил за ней всюду, где только мог... А что, – его голос стал глуше, – она тоже того?

– Нет, миссис Стрикленд жива. Но какие тебе даны указания?

– После того, как я едва унес ноги пару ночей назад – я так понимаю, бежал я от вас, – поглядел мужчина на Джека, и тот молча кивнул, – эта женщина велела мне затаиться на время. Сказала, что скажет, когда нужно будет вернуться под окна того богатого дома...

– И ты не знаешь, зачем она это делала?

– Я не спрашивал, сэр. Она платила хорошие деньги, к чему бы мне портить дело вопросами?

И Аманда вдруг возмутилась:

– А ты не думал, что делаешь что-то плохое?! Что подобные действия называются «преступлением»?

Спичечный человек молча почесал голову: кажется, такие этические вопросы ему и в голову не приходили. Джек же, будучи сам выходцем из самых низов и зная не понаслышке, как жить выживая, лишь кивнул своим мыслям.

– Ну, знаете, мисс... я даже не знаю...

Джек прервал его речь, избавив от необходимости оправдываться в том, вины в чем он не ощущал:

– Спасибо за откровенность, – произнес он. – Мы очень вам благодарны! – И сунул в ладонь мужчины серебряный шиллинг.

Тот расплылся в улыбке и подобострастно им поклонился.

Уже в тумане, стоило им отойти, до наших героев донесся чуть хриплый голос:

– Кажется, этой леди, сэр, что платила мне, не понравилось, что у миссис Стрикленд будет ребеночек. Так мне в какой-то момент показалось, но я мог и ошибиться!

Только спрятавшись за дверцами экипажа, Аманда, казалось, снова сумела дышать. Все это время в тумане, в районе «светящихся скелетов», она как будто утратила эту способность... И сама стала живым призраком из плоти и крови. И лишь теперь воротилась в себя...