Паренек из Уайтчепела

«...Буду совсем без тебя», хотела добавить она, но голос пресекся.

– Попроси его на меня не сердиться, – произнес Джек совсем тихо. – Скажи, что я очень ему благодарен, но...

– Джек! – Аманда вцепилась в его рукава, и голос ее надломился, когда она оборвала его, не в силах слышать эти слова. Прощальные. Полные грусти. – Не уезжай, умоляю. Мы вместе сумеем справиться с этим... Я помогу. Я...

– Вряд ли это понравится твоему мужу.

– Он все поймет.

Она бы сделала все что угодно, только бы удержать его, только бы он не уехал... Только бы был где-то рядом...

И знала, что это эгоистично, а сдержать себя не могла.

Она вообще еле сдерживалась...

Потянулась рукой и коснулась вымокшей пряди.

Джек глядел исподлобья, какой-то насупленный, мрачный...

Она провела по его щеке пальцем.

Он, казалось, застыл, превратился в холодную статую, только глаза и глядели ей в душу.

И вдруг, словно толчок, сотрясение или что-то не менее сокрушительное, толкнуло обоих друг к другу, заставило слиться губами, соприкоснуться телами и разделить один вздох на двоих.

Он потонул в громком стуке сердец, трепетно-нежном касании пальцев и первом неистовом поцелуе, который был скорее как боль, нежели удовольствие.

В дверь постучали...

И оба отпрянули друг от друга.

– Миледи, простите, что прерываю, но там полицейские… спрашивают о вас.

Та же служанка с большими перепуганными глазами застыла в ожидании на пороге.

Аманда, все еще с бешено бьющимся сердцем и вкусом неистового поцелуя на губах, поглядела на Джека, он – на нее.

У них не было и секунду, чтобы осознать происшедшее: реальность, грубо ворвавшись, смела все ощущения.

Кроме страха.

– Они ищут меня, – сказал Джек.

– Ты должен бежать! – в унисон ему отозвалась Аманда. И служанке: – Скажи, что я скоро буду! – А сама схватила Джека за руку: – Беги и спрячься где-нибудь в городе. Все равно где, главное, чтобы тебя не схватили. А потом возвращайся... Мы придумаем, как разобраться с это бедой. Обещаю! Мы придумаем... вместе.

Джек не двигался с места, казалось, не знал, как ему поступить, на что конкретно решиться, и Аманда подтолкнула его к двери.

– Уходи через кухню, дорогу ты знаешь. Как только они окажутся в доме, беги... Умоляю тебя! – Она всунула ему в руки вымокший плащ, и Джек, наконец, вышел из библиотеки. Все еще слишком растерянный, сбитый с толку происходящим, побежал в сторону кухни... Аманда до последнего провожала парня глазами, а после оправила платье и прикрыла на секунду глаза, чтобы унять порывистое дыхание.

И пошла к входной двери.

– Доброго вечера, миссис Уорд, – поприветствовал ее голос, ставший знакомым за этот день. – Надеюсь, мы не сильно вас потревожили? Дело важное.

– И о чем, собственно, речь?

Инспектор Харпер, а был это именно он, улыбнулся с едва скрытой насмешкой.

– Мы ищем убийцу, миледи. Джека Огдена, он знаком вам, как я понимаю?

– Да, мы знакомы, – подтвердила Аманда. – Но не настолько, чтобы вы посчитали необходимым искать его в этом доме...

– То есть вы, правильно ли я понимаю, не видели его этим вечером?

– Вы понимаете верно.

Девушка вздернула подбородок, изображаю неприступное высокомерие. Улыбка Харпера была почти оскорбительной, и ей хотелось бы сбить с него спесь...

А тот протянул:

– Позвольте мне усомниться. – И замер, как будто дожидаясь чего-то.

И, верно, не без причины: послышались крики, возня.

– Сэр, мы взяли его! – прозвучал голос снаружи.

И сердце девушки оборвалось: двое констеблей вели кого-то под руки.

Джека.

С рассеченной губой, разорванным воротом полицейского кителя, он буквально висел на державших его руках.

– Что вы себе позволяете? – возмутилась Аманда. – Вы не смеете его трогать.

И лицо Харпера расцвело откровенной издевкой:

– Отчего же, миледи? В нашем праве защищать... добрых граждан от мерзавцев, вроде него. – Он кивнул в сторону Джека. – Он убийца и... совратитель молоденьких женщин, падких на внешнюю красоту. – Харпер окинул Аманду многозначительным взглядом. – Полагаю, не только мисс Коллинз пала жертвой его обаяния...

У Аманды горело лицо, буквально шло пятнами от абсурдности этих слов и оскорбительности намеков.

– Мистер Огден никакой не убийца, – отчеканила она твердым, решительным голосом. – А мисс Коллинз... любила его...

Харпер вскинул кустистые брови.

– Что ж, вам, должно быть, виднее, миледи – вы с ним, я так понимаю, друзья, – почти выплюнул он последнее слово, – только вот есть показания очевидцев. И они недвусмысленны, очень конкретны... В экипаж его! – отдал он резкий приказ, повернувшись к констеблям, державшим Джека. – Суд разберется, кто из нас прав. – И снова Аманде: – Передавайте нижайший поклон вашему мужу, миледи. Благодарю за содействие правосудию!

Он издевался так явно, что хотелось ответить пощечиной – жаль, она не могла себе это позволить.

Сжала холодные пальцы и поглядела на Джека: его как раз заталкивали в нанятый экипаж.

– Я не позволю сделать это с тобой, – прошептала она совсем тихо, обращаясь только к себе. – Я тебе помогу, так же как ты помог мне когда-то. Клянусь тебе, Джек, я сделаю всё, что смогу, но ты будешь снова свободен!

А потом с решительным видом захлопнула дверь.

Аманда провела беспокойную ночь, передумала сотни, тысячи мыслей, и утром нового дня стояла у дверей заведения миссис Коллинз с занесенной для стука рукой.

Было страшно, но и волнительно одновременно.

Дверь ей открыла заспанная служанка.

– Да, мэм... чего желаете, мэм? – пропищала она испуганным голоском, должно быть, опешив при виде богатой леди за дверью.

– Могу я видеть хозяйку? – спросила Аманда. – Миссис Коллинз. Она сейчас дома?

– Да, мэм, конечно. Я позову ее! – И впустила девушку внутрь.

Аманда вошла и окинула помещение взглядом: она никогда не бывала в подобных местах, о них предпочитали не говорить в светских салонах. Предполагалось, что женщины вовсе не сведущи в подобных вопросах и даже понятия не имеют, где джентльмены проводят те вечера, в которые отсутствуют в своих клубах...

И вот она здесь: в «вертепе порока» – настоящем борделе.

Кричащие краски багрянца и вылинявшей позолоты буквально выедали глаза и заставляли скривиться от явной безвкусицы в интерьере. Пепел сигар в хрустальных, еще переполненных пепельницах и пустые фужеры... В этом месте работают допоздна и спят до полудня.

– Доброе утро, мисс.

Миссис Коллинз в наспех накинутом пеньюаре спустилась по лестнице и несколько оробела перед красивой молодой леди в дорогом платье и шляпке со страусовым пером. Аманда намеренно оделась именно так: хотела произвести впечатление.

И ей удалось: хозяйка борделя решила, что это супруга одного из ее постоянных клиентов. Пришла устроить скандал... Такое бывало нечасто, но как-то очень давно ей пришлось понаддать знатной леди.

– Доброе утро. Простите, что разбудила! – откликнулась знатная гостья.

Сказано это было вполне дружелюбно, и миссис Коллинз осмелилась подойти ближе.

– Чем могу быть полезна? – спросила она и сильнее запахнулась в халат.

– Говорят, у вас случилось убийство... – начала Аманда такими словами. – Страшное преступление.

Миссис Коллинз кивнула.

– Правильно говорят. Бедолаге всадили нож в самое сердце!

– Вы его видели?

– Мертвяка-то?

– Убийцу.

Оживившееся было кровавым рассказом лицо миссис Коллинз вдруг разом увяло и даже насупилось.

– Вам-то какое до этого дело? – спросила она, сдвинув брови.

Аманда стиснула руки в перчатках.

– Вы обвинили в убийстве молодого констебля, – сказала она. – Мне любопытно узнать: вы, действительно, видели преступление своими глазами или всего лишь предположили, что он его совершил?

Женщина сверкнула глазами, всякая робость перед Амандой исчезла как ни бывало, и она почти прошипела: