Турнир четырёх стихий

«Так вот, где их тайный ход!» — думаю, подтверждая свои догадки, однако не успеваю толком сделать и пару шагов, чья-то рука неожиданно хватает меня за запястье, дёрнув назад.

В какой-то момент я думаю, что вот-вот упаду. Ведь подобные неожиданности вполне стоят концентрации. Однако меня слегка придерживают за руку, чуть выше локтя, а затем неожиданно впечатывают в холодное стекло, сквозь которое видно, как огромная белоснежная Луна, отдающая голубоватым свечением, проступает сквозь плотные грозовые тучи.

Резкий вздох — тут же вырывается из моей груди, стоит лишь почувствовать разгорячённой кожей холодную гладкую поверхность стекла. Но, когда это чувство неожиданности, заставшей меня, более-менее притупляется, я фокусирую взгляд на человеке, решившемся на такой опрометчивый поступок.

— Вы преследуете меня, мисс Мейлоу? — слышу я насмешливый, вкрадчивый голос, который мне так знаком и от которого мои внутренности каждый раз скручиваются в тугой узел, заставляя испытывать противоречивые чувства.

Я быстро моргаю, пытаясь привыкнуть к полутеням, а затем замечаю на себе знакомый и до боли раздражающий взгляд. Однако тот факт, что одной рукой он продолжает нагло удерживать меня за запястье, а другой — спокойно касаться талии — заставляет меня дышать через раз.

— По-моему, в данном положении этот вопрос должна задавать вам я, мистер Дэльер, — не без иронии в голосе, произношу я, а затем выдыхаю, пытаясь разогнать застывшую в жилах кровь.

Он самодовольно ухмыляется, а затем упрямо поджимает губы, продолжая бессовестным образом смотреть на меня так, словно я выставочный товар или же экспонат в музее.

Не знаю, сколько проходит секунд, а может быть и минут, во время которых мы не перестаём сверлить друг друга испепеляющим и вместе с этим насмешливым взглядом, который порой кажется куда более обжигающим, чем само пламя. Но Лукас наконец-таки разжимает свою стальную хватку и опускает руки, засунув их в карманы чёрных джинсов. После чего предусмотрительно делает шаг назад.

Мысленно выдыхаю и отстраняюсь от окна, сложив руки на груди.

— Я знаю — ты что-то скрываешь, — вдруг уверенным голосом, не терпящим каких-либо возражений, произносит он и снова делает шаг вперёд, наседая на меня, словно так — я бесспорно выложу ему все свои тайны.

Признаюсь, на долю секунд моё сердце ухает в пятки, перестав биться и тем самым подавать какие-либо признаки жизни. Ведь подобные заявления вполне могут стоит мне в будущем жизни. Но, хорошенько пораскинув мозгами, я понимаю, что это невозможно. Последнее время я вела себя сдержанно и осторожно. Следовательно, и натолкнуть его на определённые мысли — не могла. Он просто не может знать мою тайну.

Именно это осознание помогает мне взять себя в руки и даже усмехнуться, сбросив секундную маску оцепенения.

— У каждого из нас есть скелеты в шкафу. Что в этом криминального?

— То есть ты не отрицаешь данного факта? — Он с интересом заглядывает в мои глаза. Но потому, как напряжены его руки, и как маленькая жилка на шее с каждой секундой бьётся сильнее, я понимаю — он в нетерпении. Что в очередной раз доказывает мне — у него есть лишь незначительные предположения.

— То есть — я могу сказать тоже о тебе. — Я делаю решительный шаг вперёд и заглядываю в его глаза. едва склонив голову на бок. — Что же скрывает наш принц? Уверена, у него скелетов не меньше…

Он повторяет моё движение, словно зеркало, а затем произносит:

— Давай-ка разъясню тебе одну вещь, дорогая, — особо выделив последнее слово, с презрительной усмешкой произносит он. — Игры с огнём приводят к определённым последствиям. А значит — будь готова к тому, что всегда можно сгореть заживо.

— Давай-ка разъясню тебе одну вещь, дорогой, — с той же интонацией говорю я, не без издёвки. — В этом мире нет ничего невозможного. Стоит лишь захотеть…

Улыбаюсь ему краешком губ, зная, что покорять стихии — моя природа. А значит и с маленьким, буйным огоньком — справлюсь! Главное желание. А уж способы и силы — найдутся!

Он смеётся, не скрывая своего неверия. А затем, когда волна унижения, сквозящего в этих мелодичных, хрипловатых звуках, более-менее притупляется — его взгляд становится цепким и пронзительным, словно у хищника, упорно наблюдающего за жертвой, которую он выслеживал и наконец-таки заманил в свои сети.

— Всё, что ты видишь, — Он делает шаг вперёд, и я инстинктивно отступаю назад, — принадлежит мне. Всё, что ты хоть как-то любишь, — Очередной шаг вперёд, заставляющий меня несмело шагнуть назад, — в какой-то степени принадлежит мне. И даже воздух, — Последний шаг — и вот я снова чувствую своей кожей холод, покалывающий кожу, тем самым оказавшись в ловушке из его рук. А ведь не так давно мне казалось, что я ловко выскользнула из его захвата. Но — это иллюзия, которую он в очередной раз умело расставил, дав мне возможность думать, что я контролирую ситуацию, — принадлежит мне, — с самодовольным выражением лица заканчивает он свою фразу.

С силой сжимаю челюсть, чувствуя, как начинает сводить мышцы. Сердце в моей груди отбивает бешеный ритм, словно точно выверенные удары по барабану, увеличивающиеся в своей силе. Руки непроизвольно сжимаются в кулаки, а губы уже едва подрагивают от переизбытка чувств.

А всё потому, что он прав.

Прав во всем, черт возьми!

Кто он!?

И кто я?..

Но как же не хочется осознавать тот факт, что ты лишь одна из множества птиц, которая не вправе взлететь без должного на то разрешения…

— Я. Тебя. Ненавижу, — почти полушепот — медленный, с чувственной расстановкой.

Наши лица неожиданно оказываются в паре сантиметров друг от друга. И, когда мне вдруг кажется, что его губы бессовестным образом вот-вот коснутся моих, снова опалят своим жарким дыханием, заставляющим делать рваный вдох и чувствовать, как подгибаются колени, — со стороны слышится непонятный шорох.

Этой минутной заминки, установившейся между нами и разорвавшей напряжение, витающее в воздухе, словно пламенные искры, хватает, чтобы воспользоваться моментом и сбежать. Ловко вывернуться из его объятий и скрыться в очередных лозах, здешних растений, услышав при этом недовольный голос Мелании:

— Вот ты где! Я тебя потеряла, Лукас! Что ты здесь делаешь? И…с кем ты разговаривал?..

Ускоряю шаг, почти срываясь на бег, и прикрываю глаза, делая глубокий вдох. На мгновение мне кажется, что я до сих пор чувствую жар, исходящий от него. Его горячее, но вместе с тем ледяное дыхание и то, как мое сердце в разы ускоряет привычный ритм.

Мне все больше кажется, что я теряюсь в собственном омуте из противоречивых мыслей и чувств, которые каждый раз — снова и снова утягивают меня в совершенно противоположные концы, будто бы два разных клана, готовящихся к войне. И это просто разрывает меня на части!

Пора взять себя в руки и наконец мыслить здраво!..

«Какого черта спрашивается?!» — думаю я, свернув на повороте, выходя за рамки огромного стеклянного лабиринта, пытаясь при этом понять — почему? Почему за последние пару дней я совершенно растеряна и сбита с толку, словно из неоткуда появился огромный снежный ком и сбил меня, когда я так уверена шла по своему пути?!

Однако ответ на этот вопрос у меня только один — Академия Хиллкроуз.

С тех пор, как я появилась здесь — все пошло наперекосяк. А значит пора хорошенько подумать и начать с малого. Правда для этого мне надо отыскать одного маленького прохвоста. Точнее призвать его! Осталось лишь понять — как?.. Ведь каждый раз он появлялся исключительно по своему желанию. Однако, если учесть нашу связь, то он не может находиться далеко от меня. Значит для начала можно испробовать менее затратный способ найти его…

— Киит! — Мой голос срывается на крик.

Проходит пару секунд, за время которых я оглядываюсь по сторонам, в поисках яркого хвоста, блуждающего в зарослях. Но ответа нет.

Отлично.

Встряхнув руками, я снова, в надежде на мелькающую тень, оглядываюсь по сторонам. Но столкнувшись с той же неудачей, направляюсь в уже полюбившееся мне место — наш маленький тайный сад.