Страница 114 из 115
— Мэйн! — окликнул я парня, что уже поднял тарелку и собрался и уходить. — Мне правда жаль. Но твои шрамы мне действительно понравились! Я не вру!
Парень резко развернулся и ушёл.
— Чего ты добиваешься? — спросил брат. — Зачем тебе это?
— Ничего я не добиваюсь. Просто… — и почему меня пробило на откровенность именно сейчас? Из-за эмоциональной качели, что только что произошла? Но я поднял взгляд на брата и продолжил: — Ты никогда не думал, что если все вокруг такие идеальные, то это начинает надоедать?
— Бред. Что плохого в идеале? — не понял он.
— Ничего. Просто, иногда мне кажется, что вокруг меня штампованные на заводе куклы.
— Я не понимаю тебя.
— Прости, глупости говорю, — улыбнулся я. Похоже, объяснять что-то Ларгосу бессмысленно. Он продукт своей культуры, где эльф обязан быть прекрасным. — Просто внешность Мэйна необычная. Не бери в голову.
Казалось бы, на этом инцидент был исчерпан, но шрамы слуги брата не выходили у меня из головы. Когда и как он их получил? Это какое-то проклятье, такая пасть? А ещё, мне хотелось снова увидеть его истинное лицо.
Увы, с того инцидента Мэйн начал сторониться меня. Пару раз позволил увидеть, как проглатывает еду, но в итоге сказал, что ему неприятно то, как я пялюсь на него. В итоге, пришлось отстать. Да я и сам понимал, что веду себя странно, но не мог ничего поделать. Путь был скучным, ничего особенного не происходило и лицо со шрамами являлось единственным ярким пятном.
В какой-то момент мы пересекли границу и Кейлин Ксилхарис со свитой отделились от нас. Так мы остались вдевятером: Ларгос, группа из пяти охранников, Мэйн, Этриан и я.
— Ты не против, если мы по пути заедем в одну крепость? — спросил однажды Ларгос. — Мне по делам короны надо.
— Мне всё равно, — пожал я плечами. — Лишь бы там тепло было и душ.
— Ну, это в наличии, — улыбнулся он.
Вот только крепость сразу меня насторожила. В глуши, без чёткой дороги, с решётками на окнах. Чем-то она походила на тюрьму, наверное.
Нас встретили довольно радушно, местный комендант чуть ли не лезгинку отплясывал вокруг Ларгоса. Закатил нам царский ужин! Давненько я так не наедался, что сам не заметил, как уснул. За столом. Пока братец как-то странно на меня смотрел.
Очнулся я от того, что кто-то хлестал меня по щекам. Не сильно, но малоприятно.
— Адмир, просыпайся, — сладкая интонация Ларгоса диссонировала с тем, что я помнил о нём.
— Что? Что случилось? Я уснул за столом? — услышал я свой слабый хриплый голос.
Мой взгляд сфокусировался, но и до этого понимал, что сижу, а не лежу. Осмотревшись же, обнаружил себя в незнакомом помещении, не там, где мы ужинали. В голове лёгкий туман, но нет ни боли, ни тошноты, ведь алкоголь я не принимал.
Дёрнулся и понял, что привязан руками и ногами к креслу! Шкаф рядом стоял, как и пустой стол на колёсиках с единственным ящиком. Где-то сзади располагалось окно, свет из которого освещал помещение, напротив железная дверь. Рядом стоял мой брат с ужасно довольным выражением лица, а также ещё один парень, довольно хмурый. Самих орудий пыток не хватало для полной атмосферности, как и мясницкого фартука на незнакомце.
— Уснул, братец, — кивнул Ларгос. — Но не волнуйся, это не твоя вина.
Я попытался подпалить кожаные ремни, но ожидаемо ничего не вышло. Ещё и шея чесалась — наверняка ошейник тот самый, что маны лишает.
— А твоя, как я понимаю? — хмыкнул я.
— Верно мыслишь, ты и правда поумнел за прошедший год.
— Но не настолько, чтобы понимать, что сейчас происходит. Только не говори, что это глупая шутка.
— Нет, это не шутка. Просто, у тебя есть кое что, что тебе не принадлежит. Мы это заберём и всё. Правда, будет неприятно, но ты потерпи.
— Братишка, не пугай так, — улыбался я, хотя у самого очко сжалось от ужаса, — ты ведь сам видишь, у меня ничего нет. Даже внутри ничего нет, я чист! Ты ведь не это, не полезешь мне в жопу в поисках чего-то там? Поверь, там ничего нет! Я точно знаю!
Ларгос подошёл ближе и похлопал по плечу, отчего я вздрогнул. Как это ни странно, меня не раздели, я всё ещё находился в одежде, характерной для моды Ксилтара.
— Не беспокойся, если ксилтарское отродье действительно не разработало твой зад, то ему ничего не грозит с моей стороны, — братец наклонился и прошептал на ухо: — Но в кое чём ты не прав. Внутри тебя нечто есть. Но ты не переживай, мы всё достанем.
Он выпрямился и посмотрел на незнакомца.
— Можете начинать, — кивнул ему принц и отошёл к стеночке.
На что это было похоже? На сатанинский ритуал. Палач, как я его назвал про себя, постучал по двери и вошли двое. Они отнесли мой стул к стене, а затем принялись помогать чертить круг призыва по центру. Хотя, я ведь знал уже не только основы рунных печатей. Среди символов затесались некротические, что знатно напрягло меня. Но смысл рисунка, между тем, не нёс смерти. Он был заточен на открытие путей, концентрации души и маны. Причём слишком много того, что говорило о душе, примерно половина символов. Это было очень странно, больше напоминало круг для хардкорной медитации или попытки прорваться через ступень развития. Это всё сводило меня с ума, никак не мог понять, что вообще происходит.
А потом меня уместили в круг и началось. Палач под мантры помощников активировал печати и запихнул руку мне в живот — в прямом смысле этого слова. Было чертовски больно. Агония пронзила всё моё тело, разлилась до самых кончиков пальцев, причём, строго по меридианам! Палач же ковырялся в кишках, я чувствовал это.
Ларгос продолжал стоять у стены и с усмешкой наблюдать за моими мучениями. Да, я ревел. Орал и ревел. Потому что это было больно! Да мне в жизни ещё так больно не было, ни в прошлой, ни в этой! Я просил, умолял, требовал остановиться. Раз за разом спрашивал, какого хрена им от меня нужно. Но отвечать никто и не думал.
По ощущениям это длилось больше часа. На деле же, возможно, гораздо меньше. Я не мог позвать Рэя, ведь сам совсем недавно отпустил его отдохнуть в Астрал. Когда он вновь появится — неизвестно, а дёрнуть за ниточку не мог в таком состоянии, с ошейником.
Наконец, пытки прекратились.
— Там ничего нет, — взволнованно заявил палач.
— Что значит твоё «ничего нет»? — строго поинтересовался Ларгос, будто ему нагло врут.
— То и значит, ваше высочество. Если в нём что-то и было, то этого уже там нет.
— Вот, значит, как, — хмыкнул брат. — Умеешь же удивлять, Адмир. Признавайся, кто забрал реликвию?
— Да какую, нахрен, реликвию? — задыхаясь, ответил я. Меня прошиб пот, дыхание сбилось, горло саднило от воплей. — Я понятия не имею, о чём ты! Если бы ты вместо пыток сразу спросил, что тебе надо, я бы, может, и ответил. Может, я бы и знал, что это и где.
— Уверен? Насколько мне известно, у тебя появились провалы в памяти.
— Ну есть немного, чуть чуть подзабыл некоторые детали. Но я давно уже многое повспоминал!
— А то, где ты был последний год, помнишь?
— Частично, да.
— В этом и беда, Адмир. В этом и беда. Как много колдунов ты встречал за это время?
— Одного! Всего лишь одного! Тайритрон! А что?
— Помнишь, ты пытался объяснить, почему обнимался с Ширейлином тогда?
— Ну да, у меня были проблемы с восприятием маны. Я ослаб и не мог её контролировать. Ширейлин пытался помочь мне.
— Скажи, это произошло уже у колдуна?
— Не совсем, ещё до того, как попал к нему, — я шёл по тонкому льду, но сам хотел разобраться в происходящем. — Но точно по его вине. Он что-то сделал со мной, когда болел. Из-за этого магия ушла из меня.
Ларгос задумался.
— Уходи, — сказал он палачу и тот подчинился.
Увы, потребовалось время, прежде, чем он продолжил. Я же немного оклемался, дыхание восстановилось, хоть слабость и не прошла. По меридианом всё ещё неприятно тянуло холодком.
— Понимаешь ли, отец рассказывал мне, — начал он, наконец. — Ты родился очень слабым. Родители приложили много сил, испробовали кучу способов, но ничего не помогало. Возможно, ты был бы единственным представителем королевской крови, кто никогда бы не смог стать магом. Это позор для нашей семьи, но не это двигало родителями. Они хотели помочь тебе. И мама пошла на крайние меры. Она взяла то, что ей не принадлежало. Очень сильный артефакт, сокровище нашей нации. И поместила в тебя. О чудо! — Ларгос взмахнул руками. — Ты моментально излечился, стал магом! Да вот только, эта вещь, сколько бы в твоей душе не находилась, твоей не станет. Её нужно вернуть. И ты сейчас вспомнишь, где и когда её могли из тебя достать.