Спящие боги Инадзумы

Она возникла за спиной Синьоры в тот самый момент, когда Сяо поднял копье для атаки. По-прежнему оставаясь незамеченной, она сомкнула уставшие руки, и огромный клубок Гидро энергии заточил Синьору в водяную тюрьму, остужая и ослабляя ее. Соприкоснувшись с пламенем, вода стремительно испарялась, но Люмин до последнего удерживала влагу, и Сяо золотистым всполохом метнулся навстречу Синьоре.

Она боролась. Горячая волна пыталась оттолкнуть Сяо прочь, но он, стиснув зубы, бесстрашно рвался через нее, и его сила была так велика, что Синьора больше не могла сопротивляться.

Мерцающее копье прошло через ее разгоряченное тело.

На короткий миг Люмин показалось, что это не сработало. Не брызнула кровь, не вспыхнуло пламя — не произошло ничего, что могло бы ознаменовать конец Горящей Алой Ведьмы.

Но потом она издала протяжный вздох, и с ее губ сорвался едва уловимый шепот — точно последние искры догорающего костра.

— Рустан… Отто…

Тело Синьоры обратилось в черный пепел, и ветер, подхватив его, унес воспоминания о Горящей Алой Ведьме к морю.

Люмин облегченно вздохнула. На глаза навернулись слезы, но плакать было некогда.

Что-то было не так.

Лицо Сяо исказилось. Он взмахнул крыльями, но потерял равновесие, завалился набок, и Люмин увидела, что одно из его крыльев рассечено от основания до края. Золотые перья пропитались кровью.

Сяо задержал Синьору слишком большой ценой.

Желтые глаза Сяо померкли и закатились. Обхватив себя руками, точно пытаясь этим отчаянным жестом удержаться в воздухе, он рухнул вниз, навстречу выжженной земле.

Люмин метнулась ему наперерез, подхватила, чувствуя, как вес Сяо тянет ее вниз быстрее, чем того хотелось бы. За спиной распахнулись крылья. Люмин затормозила, крепко прижимая к себе Сяо, и все-таки сумела опуститься осторожно, мягко коснувшись ногами земли. Села. Положила Сяо на траву, пытаясь осмотреть его рану, но мысли путались, а измученные непосильной для человека энергией руки не слушались.

— Дай-ка мне, — раздался над головой знакомый голос.

— Яэ Мико, — выдохнула Люмин.

Мико кивнула. Люмин не понравилось выражение ее лица: она выглядела серьезной, и в глазах не читалось даже намека на привычную насмешку. Люмин послушно отодвинулась, положив голову Сяо к себе на колени, и стала наблюдать за торопливыми действиями Яэ.

— О, Алатус… — тихо проговорила Мико. — Ну что же ты…

Что же ты — что? Люмин не сводила с лица Сяо испуганного взгляда. Сердце бешено стучало в груди — так быстро, что Люмин даже толком не могла дышать.

Рядом появлялись знакомые лица. Паймон и Аякс. Кевин и Итто. Жители деревни Конда. Люмин знала, что встречала некоторых из них прежде, но в дурмане тревоги никак не могла вспомнить их имена. Ей было все равно.

Весь ее мир сосредоточился на одном человеке.

Паймон положила руку ей на плечо, стала что-то нашептывать, но Люмин не слушала. Она не понимала слов, которые говорил ей Аякс — все они были какими-то бессмысленными и падали в душу тяжелыми булыжниками. Подняв затуманенный взгляд, Люмин встретилась глазами с Кевином.

И по его лицу, полному глубокой печали, вдруг все поняла.

По щекам заструились слезы. Люмин мягко провела рукой по волосам Сяо: из-за действий Яэ Мико он постепенно принимал прежний облик, и они снова стали короткими, с седыми прядями, которые появились после экспериментов с демонической энергией в чайном доме. Погладила белый шрам на его щеке. Он остался после битвы на острове Рито. Задержала пальцы на татуировке птицы. По ней тянулась длинная глубокая царапина. Люмин не знала, откуда она взялась, но подозревала, что именно так Сяо принял истинный облик.

— Ну почему? — вырвалось у нее наконец.

Паймон, Аякс и Итто взглянули на нее с удивлением, и Люмин сердито мотнула головой, не желая ничего объяснять. Ей было наплевать, что подумают о ней другие. Все, что она хотела — это еще раз поговорить с Сяо, еще раз услышать его резкий голос, негромкий, но всегда отчетливо различимый даже в разгар бури. Заключить его в объятия и почувствовать, как он в ответ смущенно сжимает ее плечи. Ощутить на губах его теплый поцелуй.

— Как ты мог…

Яэ Мико подняла на нее мягкий взгляд, но ничего не сказала. Ее руки, окутанные серебристым свечением, продолжали скользить над телом Сяо, изменяя его облик обратно на человеческий.

Крылья исчезли вместе со страшной раной — только на спине остался глубокий багровый росчерк.

Наконец Яэ Мико выпрямилась. Похоже, на исцеление Сяо она потратила весь остаток сил: покачнувшись, она упала бы, если бы не оказавшийся рядом Кевин. Он подставил ей плечо, и она без возражений на него оперлась.

— Ну? — не выдержал Аякс. — Что с ним? Он… Он будет жить?

Аякс озвучил общий вопрос. Все ждали ответ и одновременно боялись его, не понимая, что будут делать, если он окажется отрицательным.

— Я не знаю, — наконец со вздохом призналась Яэ Мико. — Мне пришлось закрыть его истинный облик за печатью, и это должно спасти его, но я не знаю, что будет с ним дальше.

Люмин не смотрела на нее. Она не сводила взгляда с бледного лица Сяо, с его плотно закрытых глаз и побелевших приоткрытых губ.

— Что это значит? — вскинулся Аякс.

— То и значит, — послышался знакомый голос.

Люмин не захотелось поднимать голову. Она и так знала, что это Венти — добрался до остатков деревни Конда из города, как только закончил там свои дела. «Мог бы прийти и побыстрее», — хотелось буркнуть ей. Но это было бы несправедливо по отношению к Венти. В глубине души она понимала, как много он сделал. Кровавые сражения не были его коньком, и он делал то, что мог лучше всего — слагал песни и искал обходные пути.

Для этого тоже требовалось время.

И все же она не могла сдержать слез от осознания того, как все могло бы повернуться, если бы Венти пришел немного раньше.

— Не переживайте, — присев рядом с Сяо, сказал Венти. Протянув руку, он убрал упавшую на его лицо седую прядь. Люмин давно не видела его таким печальным. — Он не умер. И не умрет еще очень долгое время. Но…

Люмин вжала голову в плечи. Ей показалось, что это «но» ее уничтожит.

— В Ли Юэ это называют Сном Адепта, — наконец продолжил Венти. — Адепты могут впасть в такое состояние в случае критической опасности. Это… Хм. Что-то вроде спячки.

— И сколько может продлиться такая спячка? — напряженно спросил Итто.

Венти поднял на Люмин виноватый взгляд.

— Сколь угодно долго. Месяцы. Десятилетия. Может, даже сотни лет. — Он поднялся и, отвернувшись, поднял взгляд к рассветному небу. — После Войны Архонтов некоторые Адепты погрузились в подобный сон, но так и не проснулись.

— Но почему? — допытывался Аякс. Его взгляд лихорадочно сверкал. — Это что, так сложно?

Венти печально улыбнулся.

— Сложнее, чем ты думаешь. Существо, которому тысячи лет, носит в душе слишком много боли. И чем дольше оно живет, тем громче становится голос с той стороны. — Он вновь повернулся к Люмин, но его последующие слова не смогли ее утешить. — Сяо давно уже хотелось покоя. Мне жаль.

Люмин бездумно кивнула.

Она чувствовала, что тонет в океане без воды. Они спасли Инадзуму, но мир рушился даже без демонов, Отто и Кольца Изнанки.

Аякс потянулся к ней, но передумал. Это было бы слишком неуместно. Следом за Венти, Паймон и Итто он отошел подальше, к обгоревшим руинам деревни Конда. Ушли и Кевин с Яэ Мико. Люмин понимала, что они дают ей время попрощаться, и была искренне за это благодарна.

Когда рядом никого не осталось, она поняла, что больше не может сдерживать отчаянный плач. Склонившись к Сяо, она нежно взяла его лицо в свои ладони и позволила боли накрыть ее с головой.

Комментарий к Часть 19. Под цветами сакуры

Спасибо за прочтение! Напоминаю, что расходиться пока рановато — впереди еще одна, заключительная часть, и у меня еще осталось, чем вас удивить. Ну, я на это надеюсь.

P.S.: Песня, которую пела Аяка — это ее любимая детская песенка, которую можно найти в истории персонажа: “Свой обожаемый мячик тэмари она назвала Моривакамару. Ловко ведя разноцветный Моривакамару, она напевала эту песенку. Услышав её мотивчик, родители и брат не могли сдержать улыбку и часто сами присоединялись к игре, кидая друг другу тэмари”.