Страница 30 из 56
Отец ждал меня в кабинете. Перед ним лежал свиток с красной и золотой печатью — послание из дворца.
— Кенджи, я поражён тем, как быстро тебе назначили аудиенцию, — проговорил Орочи Исикава, как только мы обменялись приветствиями. — Думаю, все удивлены этим. У тебя есть объяснение?
— Ни малейшего. Даже предположить не могу. Честно говоря, сам в шоке.
— Я думал, тебя примут в лучшем случае через пару месяцев.
Якудза был прав. Такая оперативность настораживала. Но мне не осавалось ничего, кроме как отправиться завтра в шести часам во дворец. И надеяться, что всё пройдёт так, как мне нужно.
— Ты каждый раз удивляешь меня, — сказал Орочи Исикава. Он выглядел и озадаченным, и обеспокоенным. — Какую жизнь ты ведёшь?
— Сложную, — сказал я, садясь в кресло напротив стола. — Тебе лучше не вникать. Пока ты отсутствовал, мне пришлось нехило повертеться, чтобы остаться на плаву.
— Ты не просто на плаву остался. Ты проник в какие-то сферы, о которых я могу лишь догадываться. Как тебе это удалось?
— Отец, серьёзно. Меньше знаешь — крепче спишь. Просто имей в виду, что тебе не нужен такой сын-якудза.
— Ты не считаешь себя якудзой, но при этом совершаешь поступки, которые вполне в нашем духе.
— Но в якудзе я не состою и вступать не планирую. У меня свои планы на эту жизнь. Смирись.
— Хорошо, оставим этот разговор. Ты должен ознакомиться с правилами этикета, чтобы завтра не опростоволоситься. Вот свиток, который я должен тебе передать. Советую изучить его очень внимательно. От себя добавлю, что император — фигура загадочная. Мало кто видел его лично. Долгое время люди вообще верили, что он потомок богов и, если узреть его, то можно ослепнуть. Конечно, это не так, но микадо остаётся самым могущественным адептом не только в Японии, но и, вероятно, в мире.
— Это я знаю. Не в лесу ведь живу.
Орочи Исикава кивнул.
— Разумеется. Однако одно дело читать или слышать о Его Величестве, и совсем иное — встретиться с ним и говорить с ним. Я не знаю, что тебе нужно от микадо. Или что ты хочешь ему предложить. Но имей в виду, что оно должно того стоить.
— Оно того стоит, уж поверь.
— Хорошо. И всё же, я за тебя беспокоюсь.
— Всё будет отлично, отец. Посмотри на меня. Разве я похож на человека, который не знает, что делает?
Орочи Исикава поджал губы, прежде чем нехотя ответить:
— Нет, как ни странно, Кенджи, совсем не похож.
— Вот видишь. Я всё продумал. Так что давай сюда список правил. Мне нужно выучить их к завтрашнему вечеру.
— Явиться во дворец ты должен за час до начала аудиенции. Тебя встретят и проводят. И, Кенджи…
— Да, отец? — спросил я, когда понял, что якудза замолчал, не зная, как сформулировать то, что хотел сказать.
— Я так понял, ты убиваешь людей, — проговорил, наконец, Орочи Исикава.
— Иногда приходится. Но не беспокойся: покушение на Его Величество не входит в мои планы.
По взгляду якудзы я понял, что именно этого он и опасался.
— Поклянись, Кенджи! — сказал Орочи Исикава, сверля меня глазами. — Поклянись всем святым, что у тебя есть, что ты не попытаешься причинить микадо вред! Я не перенесу этого!
— Отец, у тебя есть моё слово. Его Величество нужен мне исключительно живым и здравствующим.
Я видел, что отец мне поверил. Кивнув, он с облегчением откинулся на спинку кресла.
— Можешь связаться со мной завтра после того, как освободишься? — спросил он.
— Конечно. Я тебе позвоню. Может, даже заеду. А теперь извини, но мне нужно изучить этикет. Не хочу опозориться.
Глава 36
Пообедав заказанными суши и супом мисо, я расположился на кровати и принялся изучать свиток. Иероглифы на нём были отпечатаны официально-деловым стилем, сдержанным и чётким. Тяжёлая печать внизу выглядела как свернувшийся золотой дракон на красном поле.
По протоколу мне следовало явиться за час до аудиенции в скромном кимоно с гербами моего клана или без оных, если я ни в каком клане не состоял. Цвет — серый, коричневый или чёрный. Никакого оружия иметь при себе не допускалось. Даже явиться во дворец и сдать его там было нельзя. Но оно и понятно.
Поклониться императору предписывалось ниже девяноста градусов — то есть, глубже, чем при обычном церемониальном поклоне. После этого мне следовало занять место на специальной циновке, расстеленной в десяти татами от трона. Вставать до окончания аудиенции не разрешалось. Говорить можно было только с позволения императора. Смотреть на него запрещалось. В общем, надо было стоять на коленях и пялиться в пол. И наверняка при этом вокруг будет куча телохранителей. Ну, или других систем защиты. Я не сомневался, что любое покушение на символ Японии, коим считался микадо, обречено на провал. Но мне и не нужно было проверять, насколько хорошо охраняют Его Величество. Мне самому требовалась защита.
Правил было ещё довольно много, и остаток дня я провёл, перечитывая их. Около десяти вечера вернулся Дабуру, довольный и возбуждённый. Принялся рассказывать о своих похождениях. В них не было ничего особенно для человека, но паразита они повергли в изумление, так были для него внове. Выслушав его, я сообщил, что завтра в пять мы отправляемся во дворец. Это привело доппельгангера в ребяческий восторг. Он пообещал никуда не выходить.
Через час ко мне в номер постучали. Оказалось, что это был управляющий. Окинув крошечную комнату внимательным и удивлённым взглядом, он заявил, что ко мне пришёл посетитель, и спросил, где он. Я понял, что камеры видеонаблюдения засняли Дабуру. Посторонним ночевать в номере не полагалось, вот управляющий и явился навести порядок. Но двойник давно вернулся в моё тело, отправив собственное в межпространственное хранилище материи. Так что я лишь развёл руками, заявив, что не понимаю, о чём идёт речь. Посколько спрятаться в номере было негде, управляющему пришлось извиниться за беспокойство и убраться. Но было ясно, что теперь за мной здесь будут следить. Оставаться в отеле было бы рискованно. Впрочем, я надеялся, что после аудиенции смогу вернуться в свою квартиру и к своей обычной жизни. Хотя едва ли её можно назвать обычной.
Я лёг спать пораньше, чтобы хорошенько отдохнуть. Но заснуть долго не мог. Предстоящая встреча была крайне важна. Организм долго не желал угомониться и позволить мне отправиться в объятия Морфея. И всё же, я, наконец, заснул.
Проснулся в начале девятого. Сна, как назло, ни в одном глазу! Вот так всегда: когда надо вставать, глаза отказываются открываться, а когда можно провести в постели лишние пару часов, ты совершенно бодр. Поворочавшись, я понял, что снова не заснул, и поднялся. Привычно поднёс к носу флакон духов, который купил несколько дней назад в ближайшей парфюмерной лавке, попросив аромат с самым сильным запахом. Ничего. Моё обоняние отказывалось возвращаться. Наверное, стоило смириться и отказаться от этой привычки. Но она уже стала частью моего утреннего ритуала.
Приняв душ, я надел лёгкое домашнее кимоно и заказал в доставке еды завтрак — коричневый рис на пару, фрукты в маринаде и слоёный омлет. Абсолютно традиционное начало дня в Японии.
Затем немного посмотрел телевизор, чтобы дать пище улечься. В новостях сообщали, что агрессия западного альянса растёт, конфликт с восточным регионом эскалируется, и азиатские страны готовы подписать договор о военном сотрудничестве уже в ближайшие дни. Похоже, миром разойтись не удастся. Слишком серьёзной оказалась переделка сфер влияния. Маленьким странам, оказавшимся между двух огней, оставалось лишь делать выбор — на чьей стороне выступить. Ну, или объявить о нейтралитете и ждать, пока победитель решит их судьбу. Скорее всего, западная коалиция давно сформировалась бы, если б дело не портила Российская Империя. Тамошний самодержец считал, что все монархи — братья и должны поддерживать друг друга, а не воевать. А поскольку Россия находилась аккурат между западом и востоком, с его мнением приходилось считаться. Собственно, без поддержки России коалиции пришлось бы атаковать азию исключительно с моря, а это было не то, чего хотели западные лидеры. Я не сомневался, что император Александр ведёт тайные переговоры с микадо и другими восточными монархами, чтобы решить, частью какого мира станет в грядущем конфликте его страна — запада или востока. Если Япония с ним договорится, то получит военную мощь огромного государства, и запад, скорее всего, проиграет. Так что, по сути, сейчас все боролись за то, чтобы Россия приняла их сторону.