Иллюзия преданности

Светляк тихонько застрекотал и стал кружиться над головой хозяина, не то неведомым образом откликаясь на его настроение, не то подчиняясь каким-то своим изначально заданным алгоритмам. Арри раздобыл то, о чем просил друг, и сел напротив на другой ящик. Протянул луковицу.

— Жаль, что здесь нет вина и хлеба, — посетовал Терри, снимая легкую шелуху с глянцевого бока. — Устроили бы хорошую пирушку.

— Не вижу повода для шуток, — категорично заявил Арри. — Келва не имеет права так поступать с нами.

Терри пожал плечами.

— Остынь. Ты говоришь так, будто они не могут сделать ничего хуже.

— Ты прав.

Арри действительно мгновенно остыл, как по команде. Поник плечами и потерял интерес ко всему, кроме своего фонарика.

Терри тоже проводил взглядом светляка, медленно скользящего вдоль полки. Без фонарика на слюдяных крылышках в темной кладовке было бы совсем не так уютно.

— В такие моменты я готов простить твоему светляку его вечную стрекотню. Но почему он кружится вдоль полок? Сломался?

— Он воспринимает полки как линии направления, — вздохнул Арри, глядя на светляка со странной смесью гордости и досады. — И не только полки. Все, что угодно, может заставить его вдруг изменить путь или замкнуть в кольцо. Он у меня чересчур впечатлительный.

Терри невольно улыбнулся из-за неожиданной характеристики фонарика и без лишних раздумий разломил голову сыра об колено. Протянул половину другу.

— Так что ты сказал, что Келва влепил тебе пощечину?

— Назвал вещи своими именами.

— Он тебе: «ступай к тестомесу, доброволец», а ты в ответ: «а вы, сударь, подонок»? — хмыкнул Терри, отправляя в рот кусок сыра. Сыр был довольно мягкий, незрелый и кисловатый, легко крошился. Такой прекрасно годился для пастушьих пирогов, но долго храниться на полке не мог — покрывался плесенью, причем отнюдь не благородной.

— Первостатейный, сударь, — в тон ему отозвался Арри и хохотнул.

Риамен ухмыльнулся. Он откинулся спиной на мешок с мукой и сквозь прищур наблюдал за тем, как летит по воздуху легчайшая пыль. Это было красиво и отчего-то казалось невероятно забавным. На душе стало легко и спокойно, и Терри даже сам захотел, чтобы их заперли тут и не выпускали до тех пор, пока они не съедят все запасы сыра.

А потом дверь в кладовку бесшумно отворилась. Полки и стены залил косой луч злого света.

— Вы двое совсем тронутые? Я просил вас найти начинку, а не лопать! — прогремел голос раздраженного техника. — Выходите!

За спиной магистра стали собираться любопытные студенты. Штрафники выстроились нестройным широким полукругом, пользуясь тем, что Келва никого не одергивает и не велит возвращаться к работе. А вот дежурные старшие магистры особого интереса к скандальной ситуации не проявляли. Правда, вмешиваться и выступать в защиту бакалавров, как почему-то рассчитывал Терри, они тоже не собирались. Улучив удобный момент, собрались у бочки с холодной водой, чтобы напиться вдоволь и освежиться.

— Вы нас заперли, — с вызовом бросил Арри, уперев руки в бока.

— Надо было в засеке для муки запереть — там есть нечего! — выкрикнул кто-то, и это предложение поддержали нестройным смехом.

— Новые обвинения? Такие же беспочвенные? — едко поинтересовался Келва, многозначительно подтягивая рукава до локтей и особым образом расправляя плечи. Как перед дракой. Арри поверил. Снял очки, сунул в карман и близоруко сощурился.

— На беспочвенные обвинения не отвечают кулаками!

— Все-таки очень хочешь получить красный лист, доброволец?

— Интересно за что? — не менее ядовито поинтересовался Арри.

Терри тяжело вздохнул, сунул кулаки в карманы брюк и шагнул вперед, загородив друга плечом.

— Не надо красный лист. Это все из-за меня. Это я ему рассказал.

Темные глаза техника утратили снисходительно-насмешливое выражение, и взгляд стал колючим.

— Что именно ты ему рассказал?

Терри помолчал. Потом неохотно пояснил:

— О собраниях. Мы здесь ради этого. Хотим участвовать, да, Арри?

Арри, помедлив, кивнул.

Келва будто что-то совершенно иное ожидал услышать в ответ. С небритых щек ушла недобрая кривая усмешка, тянущая уголки губ вниз. Хотя тени под сведенными бровями все еще выглядели угрожающе, но это уже были совсем другие эмоции. Скорее недоверие, чем откровенная враждебность.

— Что еще за собрания? Мы здесь, — он обвел ладонью зал пекарни, — ради того, чтобы печь хлеб.

— Значит, Аннели лжет? Интересно, зачем бы ей это делать?

— Может, чтобы произвести на тебя впечатление?

Келва оглянулся на студентов, среди которых пробежал приглушенный шепоток. Посмотрел на них грозно, словно только сейчас заметил, что никто не работает и прикрикнул, чтобы возвращались к своим обязанностям. А сам положил ладонь между лопаток Терри и увлек его к тестомесу. Наклонился к уху и негромко сказал:

— Ты задаешь хорошие вопросы, аристократ, но чересчур громко и в присутствии лишних людей. Ты не пробовал поразмыслить в одиночестве?

Никто его не услышал, кроме Арри, который шел следом.

— Подумаешь, какой великий вопрос. Аннели могла солгать, потому что Келва ей велел.

Терри вывернул шею, чтобы прочитать по лицу друга, насколько тот серьезен. Арри напялил очки и указательным пальцем поправил их на переносице. Он был растрепан, как задиристый воробей и явно настроен если не на драку, то на громкую ссору.

— Шел бы ты отсюда прямиком через барьер, доброволец, — утомленным голосом посоветовал Келва. — Если тебя не устраивают мои цели или методы — никоим образом не держу.

Арри пренебрежительно шевельнул плечом и промолчал. Терри с легкостью вывернулся из захвата и на пару шагов отошел от обоих.

— Где Аннели, мастер Келва? Давайте спросим у нее.

— Зря ты ее привел. Сегодня не ее смена, — с какой-то даже печалью отозвался техник, отводя взгляд.

«Ты подставил меня» — прошипел где-то над ухом бесплотный, но оттого не менее реальный Маррет. От его голоса и ощущения потустороннего присутствия у Терри зашевелились волосы на затылке.

— Где Аннели? — опять спросил он, стараясь не давать воли разъяренным призракам и дурным предчувствиям.

Келва поморщился и поскреб ногтями щетину под подбородком. Терри истолковал этот жест как подтверждение своих худших опасений, возведенных в степень после внезапного появления призрака.

— Где она? — разом теряя голос, просипел он.

— А ты как полагаешь? — жестко усмехнулся техник. — Убил, расчленил и съел? Брось. Это же ты Древний, не я. Откуда бы у меня взяться такой привычке?

Все эти аргументы про древнюю кровь действовали на Терри хуже, чем горсть песка, брошенная в глаза.

— Я полукровка, — опасно балансируя на острие между ледяным спокойствием и нервным срывом, напомнил Терри. Он с трудом подавил беспричинное желание сплюнуть. Каждый раз, когда он оказывался лицом к лицу с техником, у Терри возникало ощущение, что его макают лицом в грязь и не дают отдышаться. Даже Карьян и Риттау казались почти достойными людьми, если поставить рядом мастера Келва. — У меня нет никаких таких привычек.

— Как скажешь, полукровка значит полукровка, — прислушиваясь к своим мыслям, без прежнего нажима отозвался техник. Тон его голоса переменился, стал глубже и мягче. — Аннели, значит, рассказала тебе про собрания, полукровка? И ты захотел присоединиться?

— Да, — без колебаний подтвердил Терри.

— И ты, доброволец? — темные глаза метнули острый взгляд исподлобья на растрепанного бакалавра с пятном от муки на подбородке.

— И я, — сухо ответил Арри. — Куда он, туда и я.

— Не в этот раз, уж извини. Для тебя места не хватит, — с отчетливым ехидством в голосе посетовал Келва. — Ненароком оступишься, и мы все будем очень скорбеть. А вот ты, аристократ, не бойся. Если что, тебя-то я поймаю.

Он неторопливой походкой направился к железной лестнице, которая огибала помещение по периметру и уходила к системам вентиляции за печами.