Отпускаю как сон

Алиса Вишня

Отпускаю как сон

Потому что я опасен, потому что я слишком опасен

Я люблю тебя, но не могу, не могу, не могу быть с тобой

Я не могу любить тебя и ухожу

Потому что я опасен, любовь моя.

Глава первая

Женщина, в шляпе с широкими низкими полями, долго стояла возле могилы симпатично и молодого – судя по фото и датам на дорогом гранитном памятнике – парня. Шляпа и темные очки скрывали ее лицо, были видны только губы и подбородок, по которому скатывались слезинки.

– Я помню! – тихо сказала она.

ЛЕСЯ

Раньше кафе называлось по другому, и внутри все было иначе. Но воспоминания, связанные с эти местом, нахлынули, и уже не отпускали. Началось все так…

…Димка Чудов, худой парень в темной кофте с капюшоном, надетым на голову, стоял за сиренью, не в меру разросшейся в их обычном городском дворе, окруженном пятиэтажками, и оглядывал пространство, не занятое кустами. Уже почти стемнело, вокруг тихо и мирно, и никого подозрительного не наблюдалось. Димка все равно очковал – если он скрывается за сиренью – то и другие могут, тем более в сумерках. Но, делать нечего – надо рвать к родному подъезду, авось пронесет! И он рванул – быстро пошел к дому, добрался до железной двери, и сунул руку в карман. Черт! Где ключи? Димка, беззвучно матерясь, принялся рыться в карманах.

Из темноты возник Маха, качок с татухами, приблизился к Чудову, и недобро усмехнулся. Димка прижался спиной к двери подъезда.

– Ну, здорово, Чудик! – произнес качок – Ищу—ищу… Знаешь, за чем?

Чудов, с тоской, посмотрел на окна своей квартиры – хоть бы Леська выглянула… Если увидит – догадается в ментовку позвонить…

Дверь подъезда открылась, и вышла немолодая женщина с мусорным ведром. Димка сделал рывок, Маха успел схватить его за капюшон, но Чудов вырвался, и парни вбежали в подъезд, оттолкнув бабулю.

– Сшалели, что ли? – крикнула она – Чуть, с ног не сбили! – и заглянув в подъезд, прислушалась.

Димка бежал вверх по лестнице, Маха несся за ним. Чудов добрался до площадки третьего этажа, и замер – сверху спускался парень, имени которого Димка не знал. Видать, Чудова пасли и у квартиры. Димка пометался по площадке, остановился, и прислонился к стене, с тоской смотря на Маху.

– Сбежать хотел? – спросил качок, взял Димку «за грудки» и несколько раз ударил кулаком «под дых». Димка судорожно хватал ртом воздух, сползая по стенке вниз. Маха, держа его за одежду, не давал этого сделать— поднял резко, рывком.

– Я счас полицию вызову! – крикнула бабуля, послушала еще, и достала мобильник.

– Кать! Вашего Димку, похоже, опять бьют! В подъезде! – крикнула она в телефон.

Нажав отбой, женщина вздохнула и произнесла :

– Вот беда то, с этим Димкой! Опять проигрался!

…– Ну так что, Димон? – спросил Маха – Когда долг вернешь?

– Я отдам! – торопливо и отчаянно врал Чудов – Отдам, правда!

– Когда? – поинтересовался Маха.

– Завтра!

Парни рассмеялись.

–Чудик! – ржал Маха – Ты миллионер, что ли? Ну смотри, Димон! Так и передам —завтра! Тебя, за язык, не тянули.

На этаже сверху хлопнула дверь, парни придвинулись к своей жертве еще ближе – типа, друзья беседуют.

…Я (девушка девятнадцати лет, тоненькая, с длинными волосами, завязанными в высокий хвост – так тогда выглядела), спустилась на площадку , крикнула:

– Отвалите от него! – подошла к Димке, и оттолкнув безымянного, остановилась рядом с братом, сердито и вызывающе смотря на парней.

– Ты, Леся, не встревай! – произнес Маха – Мужской базар.

Они знали, что я только кажусь хрупкой – умела драться, была смелой и дерзкой. Конечно, они меня не боялись, но уважали. К тому же, я нравилась и Махе, и второму, хотя даже не знала, как его зовут.

– Сколько? – спросила я.

– Да я не знаю! – пожал плечами Маха – Мне сказали сходить, напомнить! А сколько – у братишки спроси.

– Димка все вернет! Пусть подождут! – произнесла я.

–Да все норм, порешали уже! – встрял безымянный – Димон сказал, завтра отдаст!

– Чего? – вытаращилась я.

Этим происшествием, случившимся с братом, закончилась наша прежняя жизнь, и началась новая.

… – Открой! Открывай, гад такой! – кричала мама, стуча кулаком в дверь Димкиной комнаты.

– Мам, успокойся! – уговаривала ее я.

– Да сколько можно! – крикнула мама, но от двери отошла, и отправилась на кухню, где села за стол, и горестно подперла лицо руками.

Да уж…Если бы маме не позвонила соседка, Димку бы избили – в очередной раз.

– Денег нет! – зло сказала мать – Пускай, сам разбирается! Убьют его, и ладно! Один раз поплачем! Отмучаемся!

– Я уеду! Спрячусь, не найдут! – раздалось из—за двери.

– Спрячешься? – взвилась мама – А твои долги нам отдавать? Сестре твоей? Хочешь что б ее убили, или…

– Мам! – остановила ее я.

Она замолчала, поморщилась, и взялась за грудь.

– Мамуль? Сходить за таблетками?

– Не надо! Отпустит, сейчас! – махнула рукой мама, и взяла со стола чашку с остывшим чаем.

– Господи! – продолжила она с горечью – Какой мой сын, никчемный!

– Это болезнь! – заступилась я за брата – Игромания. Димке лечится надо!

– Уезжать надо! В другой город, где нет этих притонов, подпольных казино! – тоскливо произнесла мама.

– Да где их, нет? – усмехнулась я.

– И то правда! – согласилась она – Свинья грязи везде найдет! Не понимаю, это сколько ж надо играть, что бы столько задолжать?

– Они в долг дают играть, – объяснила я – под проценты, бешеные. Мамуль, ты не волнуйся! Димка сам разберется.

– Квартиру я не продам! – твердо сказала мама.

…Квартиру мы продали, и переехали в другой город – к морю, как сказала мама.

В первый же день мы с Димкой отправились посмотреть место, где теперь будем жить.

– Ну и деревня! – кривился брат.

Это он привирал – большой красивый город, возможно, не хуже прошлого.

Нас заинтересовало темное мрачное здание с горящей неоновой вывеской «Скорпион», возле которого Димка меня сфоткал. Я печально вздохнула – «Скорпион» был самым крутым ночным клубом города, страшно дорогим, и страшно элитным, куда нас с братом вряд ли пустят.

Пошли дальше, продолжая глазеть по сторонам, и добрались до площади, с двухэтажным зданием с колоннами, и большими буквами, складывающими в слова « Дом культуры ».

Димка поржал – колхоз да и только!

А я притормозила и отстала от брата, потому что увидела стенд с афишами, одна из которых сообщала – «Театральная студия «Мечта» объявляет дополнительный набор… »

– Смотри! – воскликнула я, догнав брата, и показывая на вывеску «Кафе «Блинчик» – Давай, блинов купим домой, что бы маме не готовить! Устала она, с этим переездом, пусть отдохнет!

И мы зашли в кафешку, небольшую, с несколькими высокими столиками без стульев, и прилавком, за которым немолодая женщина клала на пластиковую тарелку блин, свернутый в "конверт".

Перед ней стояли два парня: худощавый, высокий брюнет, модно одетый, в темных очках; и блондин, здоровый и широкоплечий, одетый в дорогой костюм. Обоим, на вид, лет по двадцать пять. Хм. Такие мажоры смотрелись в забегаловке странно.

– С чем возьмем? – спросил Димка, разглядывая меню, висящее на стене возле входа.

– Сейчас у мамы спрошу! – ответила я, не переставая глазеть на парней, и достала телефон.

Брюнет схватил блин и принялся есть – жадно, с аппетитом.

– Ну ты, Стас, и оголодал! – рассмеялся блондин.

– Нигде такой вкусноты нет! – ответил черненький, с набитым ртом – Соскучился по вашим блинам!

– Приятного аппетита, Стасик! – лебезила продавщица – И вы, Игорь Евгеньевич, покушайте!

Блондин улыбнулся женщине, второй проигнорировал, и парни пошли к выходу. На нас они и не взглянули бы, но брюнет толкнул меня плечом – тесно ему, видишь ли – и я уронила телефон. Местные мажоры не обратили на это происшествие никакого внимания. Я же ахнула и поспешила мобилу поднять – телефон был стареньким, и чуть живым.