Второй

— Поговаривают, — доверительно сообщил Джейсон, — там будет ещё человек тридцать.

— Массовка, — отмахнулся Дерек. — Кто там будет, твои одноклассники?..

Он не стал заканчивать мысль, ограничившись презрительной гримасой.

Джейсон проявлял нехарактерное равнодушие к его нападкам и только молча продолжал пить. Пауза грозила стать неловкой, и Дерек с видом искушённого дегустатора принюхался к стакану с похожей на йод настойкой.

Удивительное дело: букет был незнакомым — Торк не повторялся — и в то же время именно таким, какой только и мог создать старый фанатик, и уносил в вихре памяти не хуже, чем это сделал бы давно утраченный и вдруг вновь обретённый вкус молока матери. За бьющим по обонянию кислым цитрусом не сразу удавалось различить спокойную терпкость рябины, сырое дерево, затем совершенно неуместную экзотическую ваниль, а напоследок — до зевоты традиционный анис, как будто из претенциозных интерьеров забыли вынести облысевший прадедушкин ковёр. Истинный автопортрет.

— Почему ты решил жить здесь, а не в Обители? — поинтересовался Дерек, когда Джейсон снова наполнял свой стакан.

— Почему я должен жить в Обители?

— Насколько я понял, ты пытался переквалифицироваться в низшего: никакой стихийной магии, даже никакой телепортации или жалкого телекинеза. Тут, как ты мог заметить, так не принято. А в Обители это всех бы только радовало, ты бы вписался лучше, чем раньше. К тому же, знаешь, в тебе есть это — желание преклоняться. Тебе нужен бог, который вёл бы тебя за собой, придавал всему смысл, принимал решения, брал на себя ответственность. Потому что сам ты этого не умеешь.

— Ладно, заткнись.

— Я в чём-то неправ?

Джейсон дёрнул плечом:

— Много знаешь о людях? Ты?

— О, подожди, я ещё не перешёл к демонстрации моей проницательности. Вот, послушай. — Дерек положил локти на стол, обхватив стакан двумя руками. — Я думаю, что ты остался здесь, потому что Шаннтог — последний оплот высшей магии в Иннсдерре. Ну, кроме Башни. А ты принадлежишь высшей магии и знаешь это. Ты можешь не использовать её, даже подавлять силу осиновым порошком, но ты не можешь взять и перестать быть стихийным боевым магом, потому что это то, что ты есть. А если бы даже мог, ты не захотел бы. Ты можешь выставлять напоказ своё презрение к надвигающейся битве, распивая напитки вместо того, чтобы тренироваться, но отказаться от участия ты не смог. Почему? — Он с удовольствием выдержал паузу. — Да потому что ты обожаешь это! Хоть раз сбросить оковы, быть собой без оглядки на окружающих, которых можно ненароком прибить сорвавшейся с цепи силой, — потому что именно это и требуется: жечь людей огненными шарами, поражать цель, рисковать собой, в последний момент поймав на ладони атаку. Да ты жить без этого не можешь.

— Вижу, ты целыми днями обо мне думаешь, — холодно заметил Джейсон.

А Дерек наконец понял, что изменилось: Джейсон перестал прятать глаза. Смотрел своим знаменитым убийственным взглядом, да ещё бесцветные радужки подсвечивались от лампы оранжевым, как будто за ними стояла стена огня. Ну привет, Джейсон Дженкинс, ты всё-таки ещё здесь.

Дерек ухмыльнулся в ответ:

— Нет нужды. Я же знаю себя, знаю, что значит обладать силой. Как она давит изнутри. Считай, я говорил о себе, только ты чувствуешь то же самое.

Джейсон насупился:

— Представим, что я этого не слышал. А ещё раз заикнёшься, что у тебя и меня будто бы есть хоть что-то общее, — он запнулся и сделал вдох, — это будет последнее, что ты скажешь.

И впрямь усомнившись в своих соображениях, Дерек несколько секунд смотрел на него изучающе.

— Тебе что, тяжело произносить длинные предложения?

— Пошёл к чёрту.

Дерек прикрыл глаза и сжал пальцы на переносице. Сидевший перед ним человек распадался надвое, и это нельзя было списать на пары алкоголя.

— Слушай, — сказал он то, что давно хотел, — я так охренел, когда тебя увидел. Я готовился к встрече с демоном мщения, испепеляющим одной только яростью, я высчитывал, сколько у меня будет времени на барьер, прикидывал, придётся ли спасать Макдуфа и его кабинет. И кто явился? Забитый школьник, перепачканный мелом, говорящий шёпотом и не поднимающий глаз? Ты мне должен моральную компенсацию, я до сих пор до конца не оправился.

— Не насилуй себя, проваливай.

Дерек с сомнением заглянул в свой стакан.

— Что ж, не буду злоупотреблять гостеприимством…

— Ты хотел знать про экзамен, — вдруг сказал Джейсон.

Дерек не удержался от лёгкого укола:

— Прекрасная Офелия мне уже сообщила, что Альберт Дьюри не сдал.

— Грандиозно облажался. Не повезло ему с наставником, да?

— Так это из особого расположения ко мне Офелия взяла вину на себя? Она сказала, что Альберт провалился на ментальной магии, и я, признаться, испытал облегчение, что наши воздушные тренировки не скомпрометированы.

— О, я не об этом, — Джейсон откинулся на стуле.

Дерек выжидающе наклонил голову набок, но Джейсон не спешил отвечать.

— А вы подружились, да? — спросил он, и это никак не могло быть искренним любопытством.

— С кем? — уточнил Дерек.

— С твоим учеником.

— Ему не хватало наставника. Он совершенно помешан на развитии способностей.

— Прямо как ты. Уже рассказал ему, как поступаешь с бездарностями?

— Поступал, — поправил Дерек. — Я не бегу от своего прошлого, не отрицаю его и даже не пытаюсь забыть. Но пересказывать всем свою биографию полагаю несколько излишним, я ещё не в том возрасте.

— На память, значит, не жалуешься?

Дерек поморщился:

— Давай ближе к делу.

Его раздражала наползающая с периферии зрения темнота, хотя он знал, что в дальнем конце комнаты дневной свет пробивается сквозь штору, — по крайней мере, так было, когда он смотрел последний раз, а теперь приходилось ждать, пока Джейсону первому надоест играть в гляделки.

— Знаешь, почему твой ученик провалился?

Дерек выразил лицом заинтересованность. Тьма дыхнула болотом.

— Спасовал перед воспоминанием, слишком сильное. Какая-то страшная тёлка хочет бросить его в яму с огнём, ко всей его семье. Представляешь?

Со смачным чавканьем сомкнулась над головой чёрная жижа. Но сквозь густой осклизлый мрак он продолжал видеть впившиеся в него колючие глаза. Что ты пытаешься высмотреть, дурачок?

— Огонь — Лихлинн, — ровным голосом сказал Дерек. На память он в самом деле не жаловался. — Так он что же, так усердно тренируется, чтобы однажды отомстить за родное село? Вот так банально?

Джейсон вглядывался в него ещё несколько секунд, прежде чем ответить:

— Вряд ли он на это рассчитывал. И, как видишь, всё равно тебя не признал. — Он помолчал, глядя в стол, и Дерек не упустил возможность перевести взгляд на светлую арку окна. — Нет, он тренируется, чтобы заменить твоего брата. Который погиб из-за него.

Дерек позволил себе не скрывать растерянность.

— В смысле… — протянул он. — Он так это видит? Из-за него? Ох и приложило парнишку. Нет, погоди, это ты ему внушил?

— Ты больной?

— Я — нет, но ты-то больной, — он с готовностью вернул беседу в привычное русло. — Если бедный мальчик застал твою истерику, то чудо ещё, что его не пришибло каким-нибудь катаклизмом. По секрету, что ты устроил? Землетрясение? Наводнение?

— Пошёл в жопу, — прошипел Джейсон, на этот раз ощутимо пыхнув жаром. Может ведь, когда не надо.

— Ладно-ладно, ухожу. — Дерек встал, но задержался, коснувшись пальцами кромки стакана. — Значит, советуешь мне теперь почаще оглядываться, потому что наш юный боевой маг узнал, на кого обрушить беспощадный клинок справедливости?

Джейсон скрестил руки на груди и смотрел на него снизу вверх, чуть запрокинув голову.

— Я подумал, тебе будет приятно самому ему рассказать.

Дерек дёрнул уголком рта:

— А ты ценитель.

Джейсон отсалютовал стаканом. Дерек подхватил со стола свой и вежливо вышел через дверь. День выдался утомительным и всё ещё не закончился.