Четыре тёмные короны

– На что сыграем? – спросил незнакомец на безупречном эльфийском с легким феладрианским акцентом.

Волчья маска полностью скрывала его лицо. Глаза болотно-зелёного цвета и рыжие волосы – вот и всё что доступно взору.

Это неправильно. Его нахождение здесь неправильно. Кира не могла этого объяснить, но чувствовала.

– На деньги? – тем не менее ответила она.

– Как банально, – даже сквозь маску ощущалась презрительная усмешка. – Может, на желание?

А вот вёл он себя вполне по-эльфийски.

– Я играю только на деньги.

– Ты боишься? – его усмешка явно становилась шире. – Какая разница на что играть, если ты всё равно побеждаешь?

Незнакомец следил за ней.

Кира огляделась. Марло исчез, но это не значило, что его стража за ней не наблюдала.

Принцесса снова взглянула на мужчину.

Его глаза стали темнее.

Кира, как завороженная, смотрела в них. Они затягивали, словно Темный мир.

Незнакомец немного повернул голову, подставляя лицо электрическому свету. Глаза стали обычными.

Кира удивленно моргнула, поражаясь наваждению.

– Хорошо, – неожиданно согласилась принцесса, раскидывая карты.

Правило играть на деньги относилось только к эльфам, а сидящий перед ней не являлся таковым.

Раздача была более чем удачной. С такой картой даже мухлевать необязательно. Они вскрыли комбинации. Несколько минут Кирэль недоуменно глядела на стол. Ее комбинацию было практически невозможно перебить, но ему удалось. Она проиграла. Впервые за много лет она проиграла не по своему желанию. Должно быть колдун сам жульничал! Но Кира не могла его на этом поймать, ведь у самой рукава полны карт.

Как глупо. Как она позволила так легко себя увлечь? Ее голова была забита мыслями о Марло и как совершить то, что должна была сделать еще Лагадриэль с Далиром вместо того, чтобы отгораживаться и позволять Сафронусам богатеть и расширять свои границы. Марло оказался сыном своего отца.

– И чего же ты хочешь? – тихо спросила Кирэль.

Тёмные боги, как она могла быть настолько самонадеянной! Он же сейчас может попросить всё что угодно. Ее волю, душу. Хорошо хоть у нее не было истинного имени, как у чистокровных эльфов. Истинное имя – секрет, который каждый эльф хранил до самой смерти, его матери в тайне шептали детям в колыбели, а после забывали. Но дети помнили. Другое имя давал отец или кто-то близкий, оно предназначалось для повседневного обращения. Стоило кому-то заполучить тайну истинного имени, и эльф терял контроль над собой и становился лишь игрушкой в чужих руках. Мать Киры была колдуньей, у них нет таких обычаев, поэтому Кире не досталось истинного имени.

Незнакомец задумчиво откинулся на спинку стула.

– Как насчёт…капли твоей крови.

Кира помрачнела ещё больше. Такой пустяк, всего лишь капля крови. Но если он колдун, а это скорее всего так и есть, то даже капля станет мощным оружием против неё. Но отказаться она не могла. Кирэль наполовину эльфийка. А значит, заключив соглашение, не может его нарушить. Идиотка! Правильно, что Гес не спускает с неё глаз. Если бы он оказался здесь, она не попала бы в столь дурацкое положение. Выросшая в безопасности двора, под крылом короля, где все должны быть почтительными, несмотря на ее смешанную кровь, принцесса совсем не была готова к другим реалиям.

Кира молча протянула левую руку, подставляя указательный палец. Она не удивилась, когда незнакомец вынул маленький железный кинжал и бутылёк. Секундная боль, и капля крови гранатовой семечкой упала в емкость. Ее кровь светлее чистокровных эльфов, у них она темно-бордовая, почти черная.

Откуда-то взявшейся салфеткой незнакомец зажал ее порез.

– С вами приятно иметь дело, – нахально бросил он и выскочил из-за стола.

Кира тоже вышла. Такими темпами она отправится к Орин раньше, чем отомстит за ее смерть.

Марло скрылся в вакханалии праздника, он потерял интерес к полукровке. Значит, пора приступать к цели прихода. Возможно, Кирэль погибнет раньше, чем колдун сможет воспользоваться своим «выигрышем».

Глава 6

Лилит

Колдунья даже не вздрогнула от очередного удара плетки и крика слуги. Лилит слишком часто видела, как наказывали слуг во дворце Ночи. Это было обязательно. Во время наказания большая часть остальных сгонялась в маленький двор рядом с задней частью дворца наблюдать: слуги должны знать, что бывает, когда допускаешь ошибку.

Лилит невольно потёрла руку, которая еще болела после «прикосновения» Нихсара. Колдунья была избавлена от подобных порок. Она принадлежала Нихсару, и наказывать ее мог только он. А этот сераскар… милостив с ней. Если можно так сказать.

Лилит относилась к первому рангу слуг, допускавшихся непосредственно к сераскарам. Был ещё второй ранг, которые хоть и обеспечивали жизнь сераскаров, например, готовили еду или стирали, но не имели права приближаться к детям Верховного колдуна. И третий ранг – никакого контакта с правящей семьей: садовники и внешняя стража.

Ещё один взмах плетки. Конюху полагалось пятнадцать ударов. Осталось ещё четыре. Вся его спина уже превратилась в кровавые лоскуты. Но Лилит не испытывала жалости. Сам виноват. Она равнодушно смотрела, как капли крови брызжут на припорошенную снегом землю. Такая красная. Гораздо краснее крови эльфов.

Сцена насилия странно контрастировала с заснеженным садиком и светло-серыми стенами дворца Ночи, которые уютно обнимали двор. Снег пушистым слоем лежал на ветках голых деревьев, как будто кто-то распотрошил пуховую перину. Не нарушаемые даже ветром, крупные белые хлопья медленно падали на Лилит с тусклого неба, теряясь в волосах, но не растаивая.

Сераскара Миран внимательно следила за каждым ударом. Это был ее приказ. Она упала с лошади во время конной прогулки. Отделалась лишь ушибами. Конюху ещё повезло, что порка. Он тоже относился к первому рангу. За ненадлежащую подготовку лошади, которая привела к травме сераскара, должны были убить. Но Миран не пожелала омрачать своё настроение убийствами. Это не Цири, та бы лично совершила расправу.

Миран, темноволосая со светло-карими глазами, самая красивая из всех сераскаров. У неё играл очаровательный румянец на щеках. Но уголки полных губ опущены.

Последний удар обрушился на спину конюха, и крики стихли. Слугам разрешили вернуться к работе.

***

Нихсар нашёл ее в тюрьме в самую холодную ночь в году. Лилит лежала, свернувшись клубком в углу камеры, и от холода не чувствовала конечностей. Да она вообще ничего не чувствовала. Через несколько дней должна была состояться казнь. Лилит всегда знала, что этим закончатся ее попытки пойти против судьбы. Она устала бояться.

Сераскар вошёл в камеру. Он был как будто бесстрашен и бессмертен. Эльфы обладали бессмертием, но их можно убить. Колдуны лишь долго жили. И то…если повезет. Истинно бессмертными были только боги.

Лилит сковывали железные кандалы. Она ни для кого не опасна.

Колдунья помнила, как взглянула на Нихсара. Тени от светильника в его руке блуждали по лицу, словно за ним следовали духи из Тёмного мира. Лилит не сразу поняла, что он сераскар. Ей показалось, это Тёмный бог пришел за ней.

Но то был не бог. Ей даровали милость. Нихсар забрал ее с собой. Она обменяла свободу на жизнь. Тело колдуньи отметили черной магией. Знак того, что Лилит принадлежит ему. Знак того, что она верна. Знак того, что она не посмеет предать.

Но таков был новый путь, которому она следовала.

***

Библиотека дворца Ночи тускло освещалась электричеством. Каменные шкафы с книгами, столы с маленькими светильниками скрадывали тени. Эльфы придумали, как производить электричество, но колдуны генерировали его с помощью черной магии. Дворец пронизывала магия, она трещала и пахла ладаном.

Лилит стояла возле одного из столов, покорно опустив голову. Смотреть на сераскаров без позволения запрещалось.

Эдан и Цири сидели напротив друг друга. Лилит ожидала сигнала, искоса поглядывая на них, чтобы не пропустить распоряжения.