Братство зеркального отражения

– Правильно, умница, – кивнул Гарик. – Ну, ребята, кажется, веселая осень нам предстоит, – он с удовольствием потёр руки. – Замечательно!

4

Амюз буш

– Гений, не скажешь ли ты нам, чем ты руководствовался, когда выбирал миры, в которые отправил эти пары? Или это вообще не ты выбирал, а? – тихо спросил Ит.

Машина стояла в дальней части стоянки для фур, у изгороди. Осеннее утро уже вступило в свои права, в приоткрытое окно тянуло прохладным воздухом, а над землей – дальше, за стоянкой, находилось поле – стелился туман, который, правда, уже размывал утренний ветер и поднимающееся солнце.

– Как ты понял? – едва слышно спросил Ри.

– Понял что именно? То, что не ты, и не Адонай выбирал эти локации? – уточнил Ит. Ри кивнул. – Знаешь, сказать тебе честно, понял я это относительно недавно. Лет через пять после того, что случилось на той Земле и на Сфере. Ты что-то трепал про уникальные условия, про эксперимент, про всё прочее, но, извини, мы с Бертиком там прожили четыре года, и уже в первый год мне стало понятно, что никто, находясь в здравом уме, не стал бы даже пробовать что-то делать в таких исходных условиях.

– А я стал, – заметил Ри.

– Да, а ты стал, – согласился Ит. – Причем тебе эти условия были отвратительны, равно как и Джессике, недаром ты метался туда-сюда, а она все эти годы пила, просто не просыхая.

– И что же именно ты понял? – уточнил Ри.

– Сопоставил одно и другое. То, что происходило на Тингле, то, что нам сказали о тебе зивы, и то, что увидела Эри – она по сей день такие вещи чувствует интуитивно, и не всегда может объяснить. Когда они нас ждали на местной Луне, Эри неоднократно говорила о каких-то новых мостах, итерациях, и том, что они пустые, а зивы сказали о тысяче солнц, которые всходят одновременно, – Ит покачал головой. – Ри, давай начистоту. Ты раскидал эти три пары по тем итерациям, которые им соответствовали, верно?

Ри обреченно вздохнул. Он явно не рассчитывал на то, что Ит поднимет эту тему, да и на то, что кто-то, кроме его людей, окажется в курсе.

– Отчасти верно, – неохотно ответил он. – Хотя почему – отчасти? Да. Это верно. К сожалению, экспериментальная проверка показала, что это единственный способ…

– В смысле? – спросил проснувшийся Скрипач. – О какой проверке речь?

– Я попытался отправить последнюю пару по чужой итерации, – Ри отвернулся.

– И что? – резко спросил Скрипач.

– Ты уверен, что хочешь про это знать? – спросил Ри в ответ.

– Было бы неплохо, – процедил Скрипач.

– В своё время узнаешь. Сейчас… я не буду говорить.

– Ты хотел сказать, что это единственный способ, чтобы они остались в живых? – произнес Ит. Произнес спокойно, но сердце, сволочь такая, заколотилось в этот момент так, что он на секунду испугался.

– Да, – беззвучно произнес Ри. – И Ариан, и Пятый с Лином попали в те миры, в которых… они были в период инициации, отнюдь не случайно. Теперь я уверен в этом стопроцентно.

– Какой ценой ты в этом удостоверился? – Скрипач недобро прищурился.

– Немалой. Не твоё дело.

– Они живы? – спросил Ит. Ри промолчал. – Значит, нет. Или не все. Ведь так?

Ри медленно кивнул.

– И кто погиб? – спросил Скрипач.

– Это. Не ваше. Дело, – отрезал Ри. – Всё, тема закрыта.

– Да как же, – хмыкнул Ит. – Закрыта? Хрен там плавал. Ведь эту тройку нельзя отсюда вывозить, да? Ни под каким видом. Иначе ты бы давно уже их вывез. И Амрита бы вывез. И братьев. И нас бы ты сюда не позвал. Но почему-то не получится этого сделать, верно? Оказывает, вот поэтому. И поэтому мы сейчас сидим в машине на стоянке, так? Отвечай, сука, не молчи! Так?!

– Ну… так. Да. Да, так, – казалось, из голоса Ри исчез сам голос.

– И про эту хрень с итерациями, видимо, знает ещё кто-то, – развил мысль Скрипач.

– Видимо, да, – кивнул Ри. – Понимаете, когда я… начал заниматься этим всем, точнее, нами, я стал осознавать некоторые вещи… о которых и не думал раньше. Мы, и вы, и я, в какой-то степени сетевые сущности, мы…

– Не «мы», они, – поправил Ит. – Мы не привязаны к Сети, скажи спасибо Пятому.

– Да, хорошо, ты прав. Мы не привязаны. А они уже при воссоздании связаны с нею так, что разорвать эту связь невозможно, – продолжил Ри. – Если попробовать найти аналогию… Мы – шарики, которые кто-то выкинул за пределы лабиринта со стеклянной крышкой, и мы законам лабиринта не подчиняемся. А они уже на стадии воссоздания становятся шариками, которые находятся под крышкой, и на них действуют исключительно законы лабиринта. Мы свободны. А они заперты.

– Или наоборот, – вздохнул Ит. – Но если продолжить твою же аналогию… ммм… у тебя не появлялось мысли, что эти шарики – действительно бракованные, или оказываются в той части лабиринта, из которой нет выхода? Что они, например, обречены кататься из одного тупика в другой, потому что им достался глухой угол, замкнутое пространство? Это не приходило тебе в голову?

– Приходило, – кивнул Ри. – Но обосновать это математически невозможно. Потому что сама структура Сети отвергает подобные построения, в принципе. Это абсурд. Оксюморон. Конечная бесконечность.

– Ну, звучит это всё, конечно, очень красиво, однако на деле мы имеем то, что имеем, – заметил Ит. – Расстроил ты нас, гений. Сильно расстроил. Ладно, поехали, пятьдесят километров до Тулы осталось, и хорошо, хоть поспать удалось пару часов. К тому же это всё надо обдумать. Потому что твои выводы меня на данный момент не устраивают.

– Меня тоже, – добавил Скрипач, поворачивая ключ в замке зажигания. – Одно только радует, погода отличная. Красиво…

– Это да, – согласился Ит. – Никогда не понимал людей, которые не любят осень. Как по мне, так самое лучшее время года.

– Особенно на Окисте, – хмыкнул Скрипач. – И жары нет, и купаться ещё можно, и…

– Так, поехали, – повторил Ит. – На счет купаться не знаю, а вот поедим мы сегодня вкусно, если планируем бродить за Гариком. Хоть какая-то радость в этом феерическом бреду.

– Ну и куда ты нас притащил? – возмущенно спросил Гарик. – Рэмчик, дорогой, ты вообще в своём уме?

Их машина сейчас стояла на одной из центральных тульских улиц, на стоянке неподалеку от перекрестка. Оживленное движение, люди, машины, где-то неподалеку звенит раздраженно трамвай – обычный вечер в центре города после окончания рабочего дня.

– В Тулу, – пожал плечами Рэм.

– Рэм, – ласково начал Гарик. – Я тебе велел ещё до выезда найти что? Заведение на съемку вечером, с высоким рейтингом, которое хвалили подписчики, и к тому же…

– Так я и привёз, куда ты велел, – Рэм, кажется, рассердился. – Вот, – он махнул рукой. – Там внутри заведение с высоким рейтингом, которое хвалили местные.

– Какое заведение? – ещё более ласково спросил Гарик.

– Пиццерия, – тут же ответил Рэм.

– А теперь дослушай, что я тебе говорил. Заведение на съемку вечером, с высоким рейтингом, которое хвалили подписчики, аутентичное!!! – заорал Гарик так, что Тим вздрогнул. – И куда ты нас привёз?! В пиццерию, которая в торговом центре?! Таких пиццерий везде, как грязи, и конкретно чем вот эта, – Гарик махнул рукой в сторону окна, – будет отличаться от такой же в Москве на Домодедовской, в Питере на Парнасе, или в Ёбурге на Уральской?! Зайди внутрь, и найди десять отличий. Без адреса ты даже город не угадаешь! Рэм, ты либо тупой, либо издеваешься. Мы снимаем что? Россию!!! Аутентичную кухню, заведения с местным колоритом, интересные, необычные!

– Впервые слышу, – невозмутимо ответил Рэм. – Когда в три часа ночи ты мне что-то такое говорил, я запомнил про рейтинг и подписчиков. А всё остальное…

– А когда было про всё остальное, он заснул, – тут же сдал брата Тим. – Устал, наверное. Это, Гарик, бывает иногда, если человека огорошить, потом весь день гонять туда-сюда, а потом в ночи раздавать боевые задания. Соображаешь? Мы за полётом твоей мысли не успели, уж извини.