Страница 7 из 16
И этого злодеяния он себе никогда не простит…
Раб Зеркала отвёл глаза от истаявшего Портала, хмуро посмотрел на стоящего столбом Эля, и медленно вплыл в его тело.
Эль моргнул, словно очнувшись, огляделся, не понимая, почему он тут стоит, и внезапно зевнул.
Странно. Ещё не ночь, а спать хочется, словно несколько суток не высыпался.
Посмотрел на заправленную кровать, качнул головой:
– Нет, надо идти. Приказ был – вернуться сразу, как выполню задание.
И хмыкнул:
– А как господин узнает, выполнил я его уже, или ещё нет? Пара часов роли не сыграет. А я хоть отдохну перед дорогой.
Снова зевнул, подошёл к кровати, сел на краешек, но спать хотелось неимоверно, и Эль махнул рукой:
– Ничего не случится, если я немного вздремну.
Стащил сапоги, лёг, не раздеваясь, и через несколько секунд уже крепко спал, по-детски поджав колени к животу. И на лице его блуждала лёгкая улыбка.
ЛЭНМАР, ТАЙНАЯ МАГИЧЕСКАЯ ПОЛИЦИЯ
Зов дежурного раздался неожиданно. Селена удивлённо взглянула на сидящего за столом Стэнна:
– Марэн говорит, мне подарок принесли, просили передать до бала.
– Кто принёс? – оторвался от бумаг начальник Тайной полиции.
– Посыльный. Пойду посмотрю, что там.
– Будь осторожнее, – встревожился муж, и Селена кивнула:
– Буду. Марэн, правда, её уже осмотрел и ничего не нашёл, но я посмотрю ещё раз.
Селена вышла, а Стэнн сразу вызвал Рэвалли:
«Рэв, нужна твоя помощь. Селене принесли какой-то подарок, проверить надо».
«Иду», – немедленно откликнулся тот. И когда в кабинет вошла Селена, неся на вытянутых руках открытую коробку, Рэвалли уже стоял у окна, навалившись на подоконник, и внимательно смотрел, как пророчица осторожно ставит её на стол.
– Вот, – сказала Селена, отступив на шаг. – Марэн прав, я тоже ничего не почувствовала. Но я шкатулку не вскрывала. Может, изнутри скрывающее магию заклинание стоит?
– Давайте проверим, – Рэвалли накинул на шкатулку прочный купол, чтобы защититься от взрыва или выстрелившего заклинания. Не прикасаясь, пассом открыл крышку. И Селена не смогла сдержать восхищённого вздоха:
– Ох, какая красота!
В шкатулке, на бархатной подушечке, лежала диадема из стразолитов.
Стразолиты – редкие, трудно добываемые, сложно обрабатываемые и чрезвычайно красивые камни, стоили невероятно дорого, поэтому их в основном использовали в серёжках или брошах. У Селены, правда, было колье из стразолитов, когда-то подаренное ей любящим мужем и стоившее целое состояние, из-за чего защита на нём стояла не хуже, чем на Тайной полиции. А ещё она постоянно носила тоненький браслет-амулет со стразолитом, зачарованный на предупреждение о близкой опасности верным её поклонником Нэйтасом. И девушка сразу представила, как чудесно эта диадема будет гармонировать на балу с колье и браслетом. Но тут же отогнала от себя мечтательные мысли и иронично спросила:
– И кого же я так облагодетельствовала, что он мне решил такой дорогой подарок сделать?
– Странно, – задумчиво проговорил Рэвалли, разглядывая диадему. – Я ничего не чувствую. Никакого воздействия. Никаких заклинаний. Неужели действительно просто подарок?
– Её Высочеству прекрасной леди Селене с огромной благодарностью за всё, что она для нас сделала. Лорд Б., – прочитал Стэнн надпись на коробке. – Подписи нет и это тоже странно. Обычно дарители стараются своё имя повиднее написать, чтобы одариваемый знал, кому свою благосклонность выказывать. А тут такая драгоценность – и только одна буква. Кто же это может быть?
– Может, лорд Бэйнирос? – предположила Селена. – Вы его давно не видели?
– Давно. Он на глаза никому не показывается. Но, я думаю, он бы подписался полным именем.
– Кто ещё мог сделать такой подарок?
– Да кто угодно. Ты уже стольких спасла за эти годы…
– И стольким насолила, – насмешливо подхватила девушка.
– Надо выяснить, кто её принёс, – Рэвалли осторожно взял шкатулку, прикрыл глаза, осматривая её внутренним взором.
– Какой-то посыльный, – пожала плечами Селена. – Марэн сказал, самый обычный, в форменной одежде, какую все посыльные носят. Лицо тоже обычное, ничем не примечательное. Он его и не запомнил толком.
– Не запомнил? – сразу насторожился Рэвалли. – Дежурный должен уметь запоминать лица посетителей.
– Меня это тоже удивило, – кивнула Селена. – И я, с его разрешения, уже поковырялась в его памяти. Смотрите, что я увидела.
И девушка спроецировала на стену воспоминания Марэна.
– И правда, сложно запомнить, – прищурился Стэнн, разглядывая колышущееся и постоянно меняющее очертания лицо молодого парня. – Я уверен, что здесь без амулета стирания черт не обошлось.
– Скорее всего, – согласилась Селена. – Наяву Марэн видел его нормально, просто не мог заострить на нём внимания, а вот в его памяти парень отложился, как изменчивый, с непостоянными чертами лица. Так что описать он его не сможет. Да и мы с вами тоже. Но мне почему-то кажется, что я его где-то видела. А узнать не могу, настолько он переменчив. Надо будет посидеть, поглядеть и подумать, может, вспомню.
– Посидеть и подумать – это, конечно, хорошо, но не сейчас, – поднял голову сосредоточенно к чему-то прислушивающийся Стэнн. – Мама напоминает, что времени немного осталось. Говорит, чтобы мы не опаздывали.
– Позор на наши бестолковые головы, – фыркнула Селена. – Королева напоминает своим подданным, что пора на бал собираться, а то они могут заработаться и забыть о столь важном событии! Совсем мы из доверия вышли! Но она права. Мне, между прочим, ещё причёску делать, раз уж я в платье пойду, а я всё ещё здесь, а не у парикмахера. Быть неотразимой, так во всём.
И снова задумчиво посмотрела на диадему.
– Не вздумай! – торопливо сказал Стэнн, но Рэвалли внезапно поддержал невысказанную мысль пророчицы:
– А что? Укрепим щиты так, чтобы ни одна зараза их пробить не смогла…
– По крайней мере, сможем узнать, чего дарителю надо было, – подхватила Селена. – Раз он просил вручить подарок до бала, значит, что-то должно произойти на празднике.
– А если диадема взорвётся? – хмуро предположил Стэнн, уже поняв, что двоих в одиночку он не переспорит.
– Это вряд ли, – ответил Рэвалли. – Разрушающее заклинание так не замаскируешь. Здесь, скорее, какое-то ментальное внушение скрыто. Укрепим щиты как следует и узнаем, что нужно неизвестному дарителю. Может, сумеем понять, кто это был.
– А если мы узнаем это ценой жизни Селены?
– Это вряд ли, – повторила Селена слова Рэвалли, не сводя внимательного взгляда с украшения.
– Зачем тебе это надо? Обследуем диадему не спеша после бала.
– Стэнн, почему-то мне кажется, что надо поскорее выяснить, что не так с этим странным подарком. Думаю, он как-то связан с нашим делом.
Стэнн нахмурился, но протестовать больше не стал. Раз Селене что-то кажется, значит, надо проверить её предположения. Просто так, для того лишь, чтобы похвастаться перед дамами красивым украшением, она рисковать не станет.
– Делаем двойной щит? – спросила Селена, усаживаясь на стул перед Рэвалли.
– Лучше тройной, – ответил тот.
– Четверной, – отрезал Стэнн. – Или я уношу эту диадему в Хранилище.
– Хорошо, – покорно согласилась девушка. – Четверной.
Четверной щит – максимально возможная защита от ментального вмешательства. Но им практически не пользовались с одной стороны – из-за сложности плетения, а с другой – из-за неприятных ощущений. При наложении четверного щита голову сдавливало так, словно пыточным обручем её стягивали, да и в ушах шуметь начинало. А могло и головокружение возникнуть. Словом, впечатления были весьма неприятные и, главное, бесполезные – для защиты от самого сильного воздействия обычно хватало двойного щита.
Но Селена не стала спорить с мужем. Она и сама чувствовала опасность, исходящую от этой красивой безделушки, несмотря на то что браслет на руке вёл себя на удивление спокойно, и не собиралась рисковать жизнью. А проверить диадему было нужно. Почему-то крепло в пророчице убеждение, что связана она с Кристаллом и озером, и благодаря ей они смогут продвинуться в своём расследовании.