Страница 2 из 3
Старшая дочь Белинда являлась второй красавицей на все четыре королевства. Вульгарная и еще незамужняя девушка считала каждую ровесницу своей конкуренткой, а тех, кто помладше, неровней. Имея строгую дисциплину, нездоровые амбиции, стройное и упругое тело, она хотела повторить свою мать, но с большим достижением. В её мечтах – найти себе бесхребетного принца, которым смогла бы помыкать, как ей вздумается, и править королевством через смазливую марионетку.
Беатриса, на первый взгляд, куда более простая, скрытная персона, в отличие от своей сестры, у неё не было грандиозных планов на свою жизнь. Она боялась выходить замуж, так как не доверяла мужчинам. И при всём страхе замужества юная принцесса являлась романтиком и часто покидала стены дворца. В перерывах между занятиями с отцом она убегала из замка к своему любимому пруду, где любила купаться голышом, лежать под деревом возле тёплого муравейника и писать стихи; глядеть на небо, всматриваясь в каждое облачко, чтобы разгадать в нем скрытый силуэт и понаблюдать за тем, как ветер меняет его форму. Будучи чувствительной и эмоциональной, Беатриса никогда не выдавала напоказ свои чувства и мысли.
На следующий день гонцы, посланные уведомить соседние королевства, один за другим постепенно возвращались в замок. Пробираясь по коридорам замка, можно было наблюдать за тем, как вовсю шли подготовки к похоронам и пиру. Из окна было видно, как вдалеке множество рабов заносили огромный гроб, сделанный из тёмно-красного дерева, в небольшую пристройку рядом со старым храмом. Саркофаг из дерева хранил на себе всю историю о том, кто похоронен, как он прожил жизнь и чего добился.
Слуги тем временем, как при пожаре, носились из комнаты в комнату, с суетой подготавливая покои для гостей, укрывая кровати свежими простынями и новыми подушками. Также заносили фрукты и напитки в серебряной посуде.
Дайана прошла через тронный зал прямиком на кухню, где своей нравственно-гордой походкой назидательно обошла каждого повара, чтобы посмотреть и попробовать готовые блюда. На кухню забежал запыханный слуга, он задержался в поклоне, чтобы отдышаться полторы секунды, и, выпрямившись, обратился к королеве.
– Ваше высочество, вдалеке видно королевское сопровождение. Они идут в нашу сторону, пурпурный цветок развевается у знаменосцев, – поклонившись, громко прокричал придворный на всю кухню и, прежде чем отправиться на выход, дождался приказа королевы Дайаны.
– Спешно они. Быстрей опереди меня. Если я задержусь, поприветствуй гостей и предупреди, что я их встречу возле нового храма, – с расторопностью проговорила королева Дайана и быстрым шагом направилась в свои покои, чтобы переодеться в траурный наряд.
На прощание с королём Лоренсом прибыла королевская семья из замка Silver Cliff, королевства Krelot.
Король Джозеф и его жена, королева Оливия, скачут в белых одеяниях на белых рысаках, которые украшены мантиями из серебряных нитей. За ними следом сыновья – два принца, которые также в светлых плащах, что скрывают их дорогущие наряды. Охраны с ними столько, что глаза кругом идут от пересчета.
Семейство спешилось и поприветствовало королеву Дайану и её детей. На её лице не было ни капельки эмоций, только чувство, что Лоренс не выйдет с ней поприветствовать гостей, как раньше. Со звонким смехом короли принялись бы обниматься, сделали бы парочку смешных комплиментов друг другу, еще раз обнялись и пошли бы к столу. Возникшая на несколько секунд улыбка воспоминаний снова скрылась за жестокой угрюмостью. В своём черном платье с большим количеством кружев красного цвета и серебряной диадемой на голове она стояла на крыльце и принимала слова скорби. На каждое соболезнование королева слегка кивала головой.
Спустя момент приветствия во двор прибыли гости из королевства Morzgan. Слегка подвыпивший король Роланд, чуть ли не падая с коня, принялся сразу спешиваться. Он был на скакуне словно без ясного осознания. К его ужасному и небрежному виду уже все привыкли, да только вот жена продолжала смотреть косо и с придиркой. От пьяницы из кабака, который извалялся весь в грязи, Роланда отличал только грязный, но всё же богатый наряд. Королева Иоанна спешным шагом подошла к Дайане и, закрыв глаза, кинулась в объятия к подруге. Вдовствующая королева не ожидала такого приветствия на людях. Крепко прижав к себе Дайану и положив её голову себе на плечо, Иоанна затаила дыхание на несколько секунд, чтобы выпустить скупую слезу сострадания из изумрудно-голубых глаз и, прежде чем объятия разомкнулись, она сказала, сдерживая улыбку, наигранным голоском:
– Я приношу тебе свои соболезнования.
– Убийца уже найден? Кто это сделал? Я надеюсь, что вы его казните, а не в работники зачислите, – с возбуждённой злобой перебил двух дам король Роланд.
В письме я прочел описание расправы над Лоренсом и не могу до сих пор понять, как можно было незаметно похитить короля и сжечь во дворе собственного замка, – добавил король Джозеф больше с недовольством, чем со злобой.
– Виновные еще не найдены. Солдаты, охранявшие покои, на допросе вместе со слугами. Поиск убийцы поручен начальнику королевской стражи. Как-никак это его люди не смогли уберечь короля, так пускай хотя бы найдут убийцу. В противном случае, мне придётся восстановить казни для всех, – заявила Дайана, приподнося зеленый платок к лицу.
Слуги и граждане, что были неподалёку, услышали это тревожное для всех заявление. Новость эхом распространилась с улицы по двору, вихрем ворвалась в замок, и уже каждый ждал новых опасений за свою жизнь.
Из королевства Damernell никто не прибыл на прощание с Лоренсом, не было даже ответного послания о соболезновании, а может гонца и вовсе послали куда подальше от границы, и он вернется без ответа. Никто и не удивился отсутствию королевской семьи из Damernell. Озлобленный из-за пораженческой войны и платы за мир Карл был вынужден отдать часть своих земель, что пересекали реку Nirulla и захватывали одну треть озера Frombas. Он всегда настраивал свою семью и весь народ на отвращение к королевству Krelot. Король считал, что его королевство сможет процветать только с единственной в Скрытых землях серебряной шахтой. После пережитого фиаско он решил продолжить жить без торговли и общения с извращенными бездарями, что попросту тратили время и ресурсы своих королевств.
Собранная глашатаем толпа была обездвижена его новостями, которые с лёгкостью поглощали всё внимание и не позволяли переключить свои мысли на что-либо другое. Люди, не моргая, слушали каждое его слово о заговоре Damernell и, в первую очередь, государственные сплетни про шпионов, что он распускал. Великий заговор, долгожданная месть и справедливость самой Вискорделлы не выходили из ушей всякого стоящего рядом с трибуной. Всех и даже самого глашатая отвлекло от двухчасовой ненависти лишь одно – звук. То был звон четырёх колоколов с пристройки старого храма, что разлетелся за пределы стен замка и дальше, вплоть до поляны, где возле леса, прислушавшись, можно было услышать уже слабые его звуки. Все поспешно проходили внутрь, чтобы спровадить взглядом и словом усопшего короля. Вслед за людьми зашёл и запах свежескошенной травы, разносясь вдоль стен и пробираясь к потолку. Всё помещение казалось до впечатления просторным. Искусные витражи глубокой стрельчатой формы имели мозаичные рисунки, хранившие в себе копию оригинальных, на которых изложен сюжет былых времён. Свет из окон падал линейными лучами прямо на колонны, у каждой из которых были изящно выполнены капители, состоящие из переходных узорчатых элементов. В основном на них были силуэты цветов, сводящихся к прямоугольным плитам под потолком. Центр, куда поместили гроб короля, был окружен закругленной аркой, на которую бросался свет из купольных окон, что имели узорчатые в виде трилистника рамы.
Все медленно шли в сторону тёмно-коричневого ящика, чтобы узреть его останки напоследок. Дайана же стояла в стороне, облокотившись на колонну, с тоской на лице и рассматривала с разных сторон кольцо Лоранса, которое хранило в себе некоторые теплые воспоминаниями о муже. Два короля медленными шагами приблизились к искусно сделанному гробу и глубоко вздохнули. Переглянувшись друг с другом, Джозеф и Роланд заглянули вглубь: кроме темноты там было что-то плохо различимое даже привыкшему глазу. На черном фоне дна были видны очертания чего-то более тёмного, словно там покоилась гора углей. Пьяный король рявкнул с брызгами эля в сторону прислуги: