Выдыхая боль

— Пять минут мне дай, душ приму, потом погрызёмся, — крикнул Олег и включил воду. Я же присев на кровать, конечно, ещё долго ворчала, но из-за шума моё недовольство навряд ли доносилось до адресата.

— Переживала за меня, значит, — через какое-то время с мокрыми волосами, весь в каплях и в одном полотенце на бёдрах из ванной выплыл Олег. — Не спорю, приятно, но разве у тебя был повод?

— Я тебя сейчас чем-нибудь стукну, — зашипела и принялась оглядываться по сторонам, в поисках чего-то тяжёлого и травмоопасного. — Конечно же, был. Решила, ты к Ильясу разбираться поехал. А там с тобой всё что угодно могло произойти, вплоть до убийства.

— Нет, ты это не решила, а выдумала, — добродушный и даже где-то ласковый тон Горского невероятно бесил, ему хорошо рассуждать, он-то постоянно был в курсе событий, а я тут в неведенье, губы в кровь искусала и пятый угол искала от переживаний.

Демонстрируя обиду, насупилась и отвернулась от Горского в сторону.

— Кир, ну в самом деле, — мужчина подошёл к кровати, присел на корточки и, взявшись за мой подбородок, заставил ему в лицо посмотреть. — Не дуйся. Я же тебе вчера по телефону сразу сказал, дело к Ильясу не относится. Какие ко мне претензии?

— Заливаешь, однако, — фыркнула я и чуть назад подалась, нервирует меня близость почти голого тела. Виктор правильным питанием не увлекался, спорт не уважал, за год брака уже и отвыкла, что мужчина без рубашки вот так сногсшибательно может выглядеть. Блин, о чём думаю, зачем сравниваю, если даже только в мыслях, это и то по отношению к мужу несправедливо.

— С чего вдруг? — родственник чуть приподнялся, врезался кулаками в матрац по обе стороны от меня и теперь его лицо находится в нескольких миллиметрах от моего. — Зачем мне обманывать?

Треснул бы меня кто по затылку, да так, чтобы мозг подпрыгнул, а когда приземлился обратно, встал на место правильно, так как надо. Сейчас же явно в голове всё набекрень. В противном случае я бы на Горского, как кошка во время гона не реагировала. Дышу, как будто пять кругов намотала по стадиону, от каждого прикосновения мужчины вздрагиваю, словно он бьёт током, а какие желания одолевают, даже самой себе стыдно признаться.

— Это у тебя надо спросить, зачем темнишь, — тихо выдохнула я. — Могу лишь предположить, думаешь, что от переживаний оберегаешь.

Взгляд Олега потеплел, и уголки губ приподнялись.

— У нас наметился прогресс. Считаешь, что лгу, но с благими намереньями, — он подался ещё вперёд, практически укладывая меня на лопатки, и губами нежно коснулся виска. — Скоро начнёшь доверять, да?

Горский не видел моего лица, поэтому позволила себе слабость, ровно на секунду прикрыла глаза и насладилась моментом. Оказывается, всё помню, и как становится жарко от горячего тела Олега, и как сладко в его крепких объятиях, и как кругом идёт голова, потому что и сама желаешь и чувствуешь себя самой желанной.

— Возможно, и начну, если поможешь, — вопреки бушующему урагану в душе, произнесла я холодно и отстранённо. — Даже подскажу как. Первое - немедленно прекрати лапать и слезь с меня. Второе – честно расскажи, куда и зачем ездил.

— Мать твою ну ты и садистка, — выплюнул Горский, а после ещё и прорычал, — Впрочем, и мазохистка тоже. Хочешь меня, я же чувствую, как колотится, — Горский приподнялся на одном локте и положил мне на сердце ладонь, — но всё равно отталкиваешь. Наказываешь? Так, уже уже наказала, что страшнее и не придумаешь. Год пока ты была замужем, прожил в аду, — практически выкрикнул он, но дальше закрыл глаза и начал шептать. — Каждую ночь, сука каждую, представлял, как вы с Виктором ложитесь в постель, как он тебя целует, трогает… мою… А на следующий день видел его довольную рожу в офисе и ненавидел. Единственного родного человека, который мне отца заменил.

— Ненавидел Витю, а злость на мне вымещал, — подвела итог, и Горский, распахнув глаза, виновато на меня посмотрел.

— Я тебе в большем признаюсь, в какие-то особо хреновые моменты хотел тебя даже убить, — Олег убрал руку с сердца, переместил её на моё горло и чуть сдавил — Чтобы не мучила, чтобы убралась из головы, чтобы забыть. Но когда представлял, что уже это сделал, становилось ещё невыносимей, — Горский разжал пальцы, нежно погладил по щеке, и когда я уже, затаив дыхание, готовилась к поцелую, поднялся с кровати.

— А ездил куда? — присев, спросила я.

— Помнишь, я говорил, что все ваши счета с Виктором оказались пустые, потому что он алмазы скупал. Так вот, теперь кто-то продаёт эти камни.

— Кто?!

— Это и пытался выяснить, но пока не удалось.

— А ты уверен, что это те самые алмазы? Ведь без огранки трудно один камень от другого отличить. Если не сказать невозможно.

— Мой источник гарантирует, что те самые.

— Подожди, — тряхнула я головой, как будто это могло помочь собрать воедино бессвязный поток мыслей. — Быть такого не может. Ты же лично, когда камни искал, все тайники Виктора и банковские ячейки проверил, дом вверх дном перевернул. И после мы с тобой пришли к выводу, что алмазы Витя взял на борт вертолёта. А от вертолёта практически ничего не осталось, даже треть обломков не удалось обнаружить. Спасатели только разводили руками и говорили: «Труднодоступная горная местность, что вы хотели». Сам же знаешь, что хоронить и то, было нечего.

Горский устало потёр лоб и вздохнул.

— Да нет, Кира, всё возможно. Начиная с того, что Виктор всё-таки полетел без алмазов, заканчивая тем, что с ними, но кто-то добрался до места крушения раньше спасателей. Или, как вариант, сами спасатели, так сказать, «взяли на чай» за беспокойство. Также, на мой взгляд, нельзя исключать и то, что кто-то знал о ценном грузе и помог вертолёту до пункта назначения не долететь. Камни — та же наличность, ликвидные, финансового следа не оставляют, кто в руках держит, тот и хозяин.

Пока Олег выстраивал одну теорию за другой, ко мне в голову что-то забралось, вертелось и не давало покоя, что-то неприятное, заставляющее нервничать, но было это на уровне эмоций и предчувствия и никак не хотело оформляться в осознанную конкретную мысль.

— Кир, ты не должна переживать, — видимо, чересчур хмурилась и Горский, подсев ко мне на кровать, обнял, но на этот раз без претензий на интим, а по-дружески. — Я во всём разберусь.

— Нет! — нервно выпалила я. — Оставь, брось, оно того не стоит. Виктора всё равно не вернуть. И пусть, что эти камни стоят целое состояние, они проклятые, чёрт с ними. Не ввязывайся. Не вороши лихо, пока оно тихо. С нас и одного Ильяса достаточно.

— С нас, — Горский из нескольких предложений вычленил и ухватился именно за эти мои слова. — Отлично звучит!

Осуждающе цокнула и закатила глаза.

— Кто о чём, а вшивый всё о своей бане мечтает…, — протянула я, но тут же толкнула локтем мужчину в бок. — Или ты это так тему меняешь? Да, я права?

Олег в ответ лишь пожал плечами.

— А ну, обещай, что с этой секунды бросишь расследование, — настойчиво потребовала я, только что родственника за грудки не взяла и не встряхнула.

— Нет, этого обещать не могу, скажу лишь, что буду предельно осторожным.

— Олег!

— Кира, тебе не стыдно мучить человека, который всю ночь провёл на ногах, да к тому же большую часть был в дороге и за рулём. Я, вообще-то, спать хочу, либо ложись рядом на подушку и что-нибудь бормочи: люблю под общий шум или телевизор засыпать, либо проваливай, — наиграно весело попросил меня на выход Олег, так понимаю, с одной единственной целью, чтобы не вынудила его от расследования отказаться.

— Ладно, — поднялась с постели. — Ухожу, спи. Но имей в виду, разговор не закончен. Буду клевать тебе мозг, пока….

— Да-да-да…., — не дав договорить, мужчина от меня отмахнулся и, шустро забравшись под одеяло, накрылся им с головой.

Прикрыв за собой дверь, направилась в спальню, но перед лестницей на третий этаж замерла и тихо, но вслух выдохнула, повторяя своё недавнее выражение:

— С нас?