Страница 27 из 43
- А в столе ты моем рылась, потому что злодея там надеялась найти? – мужчина говорит спокойно, излишне медленно даже. А затем я чувствую Сашину ладонь, нагло забравшуюся мне в вырез платья.
- Глобус упал, - сочиняю я, нервно облизывая губы, - и каблук сломался. И я искала… клей. Да, клей.
- Конечно, ты клей искала… маленькая врушка, - мужская рука сжимает мою грудь и больно, и сладко – так, что я тихо вскрикиваю.
И покидает меня. Тогда, как мне уже почти понравилось.
Или не почти?
Саша разворачивает кресло вместе со мной, сидящей на нем, и я оглядываю его снизу вверх. Кажется, Серый Волк скинул маску, и перестал сдерживаться.
Рубашка уже расстегнута на несколько пуговиц, мышцы напряжены, будто он к броску готовится, а еще… еще он возбужден. И очень наглядно мне это демонстрирует.
- Я не согласна, - испуганно пищу, поняв, что означает это его «наказание». Приподнимаю ногу, выскользнувшую из туфли, и упираюсь ступней в твердый мужской живот. – И я буду кричать!
- Будешь, зайка. И очень громко, - Александр обхватывает мою ступню, и силой опускает ниже, чтобы я почувствовала тугую эрекцию. – Всю ночь напролет, пока я буду тебя наказывать, ты будешь кричать. Можешь начинать сейчас.
Но вместо криков и ругани я сижу, как заколдованная, и упираюсь ногой в его набухший член. Сердце как сумасшедшее из груди рвется, и все мысли только о том, что я ведь могу не сопротивляться.
Наоборот, податься к мужским бедрам, расстегнуть ремень, и стать уже женщиной.
Узнать, что это такое, наконец, и почему все человечество на сексе помешано.
Ну уж нет!
Каким-то чудом вскакиваю со стула, и несусь к двери босиком, чувствуя, как азарт разливается по крови, будоража и ее, и сердце. Хочется смеяться, и петлять по коридорам.
Хочется сбежать.
И хочется, чтобы Саша меня поймал.
И он ловит меня у выхода из офиса. Ни слова не говорит, а лишь взваливает на плечо, и звонко шлепает по попе.
И несет в свое логово.
В кабинет, то есть.
Глава 36. Александр
Аппетитная попка, туго обтянутая платьем так и манит.
Шлепаю ещё раз, Алена тихо взвизгивает.
Слегка кусаю, языком оставляю влажное пятно на ткани. С пол оборота завожусь, рехнуться можно, сколько я ждал.
- Александр, - ее голос срывается на писк.
- Саша, - сбрасываю зайку на кожаный диван. - Повтори?
- Саша, - эхом звучит ее голос.
Так-то лучше.
Рыжие волосы рассыпаются по черному подлокотнику, в приглушённом свете настольной лампы зелёные глаза горят, не оторваться, здесь, в кабинете, ночью, кажется, кусок другой вселенной мне открылся.
- Не надо так смотреть, - Алена пугливо возится на диване.
А я и, правда, пугаю, наверное, нависнув над ней, взглядом в ее лицо впиваюсь.
- А как надо? - по гладкому плечу тяну вниз лямку платья, наброситься готов, но держусь, продолжаю пытку.
Алена вдруг затихает, словно смирилась, дышит едва слышно и наблюдает, как вторая лямка сползает с другого плеча.
С желанием, разрывающим брюки не справляюсь и резко дёргаю платье вниз.
Она охает, я столбенею.
Зая без лифчика.
Как тогда, на корпоративе, взгляду предстает подтянутая аппетитная грудь. Пуговки сосков напряглись, кожа покрыта мурашками.
- В шикарном теле сногсшибательный дух, - коверкаю народную мудрость.
Зайка улыбается. Чуть спускает платье ниже, на талию, обнажая ребра.
Я восхищен. Красота воистину, если не мир спасет, то меня так точно.
Накрываю ладонью упругую грудь, и в голове ветер гуляет, в горы хочу, под звезды, с зайкой вдвоем, упиваться свободой, друг другом, у костра заниматься сексом, неделю или две от ее тела не отрываться.
Быстро сбрасываю брюки, скучного офиса больше не вижу, только ее, сомлевшую, с полуприкрытыми глазами, она смотрит и ждёт.
Через голову, не расстёгивая, стягиваю рубашку.
Алена неуверенно приподнимается на локтях, тонкие пальчики нащупывают молнию платья.
- Давай мне, - нетерпеливо дёргаю собачку вниз, ткань трещит.
- Ох.
- Новое купим, - желание до ее тела добраться меня подгоняет, стряхиваю с девичьей фигуры ненужную тряпку. Касаюсь полоски трусиков и шумно выдыхаю. - Сегодня утром поедем в магазин, прямиком отсюда.
- Мне нужно кое-что сказать, - она дрожит, вытягивается на диване.
- М? - набрасываюсь сверху. Языком спускаюсь по груди до плоского живота, вывожу линии вокруг пупка, глазами пожираю. В ней все аккуратное, нетронутое какое-то, узкие плечи, тонкие руки, талия, что вот-вот переломится.
Запах возбуждения сладко-шоколадный, сносит мне крышу.
- У меня это в первый раз, - Алена царапает ногтями кожаную обивку. Голос срывается, в тоне еле слышно проскальзывают привычные ехидные нотки, - и так уж сильно не торопитесь, я вам не кукла.
Она замолкает.
Зубами тяну вниз черные трусики и усмехаюсь, просто лежать и стонать от удовольствия она не умеет, ей надо болтать.
Ещё и так официально.
Какой я ей "вы"?
Какие длинные ноги.
Сдергиваю белье.
Нависаю над ней, рукой нащупываю брюки на полу.
Так, шуршащий квадратик фольги в кармане. Зажимаю презерватив между пальцев.
- Во время оргазма тоже будешь "вы" кричать? - забавляюсь.
Смотрю в зелёные глаза.
И останавливаюсь.
Она же боится.
От страха вся трясется.
Хмурюсь, прокручиваю в голове ее слова.
Женщины любят такое устраивать, не раз слышал, мол, ты у меня второй, Саш. Кто-то даже на счёт первого врал.
Это смешно.
Но сейчас я сразу, без вопросов, верю.
Первый, она не шутит.
И она ждёт. Осторожно поглаживает мое плечо, раскрасневшаяся, смущённая, но глаз не отводит.
Тереблю презерватив.
Я хочу, очень хочу, об этом моменте с первой встречи думал, но теперь, кажется, все серьёзно. Если дальше двинусь - то насовсем уже, одной ночью не отделаемся.
Зайка не Влада, та баба прожженная, пошипит и забудет.
А тут...
Обидеть - все равно, что у ребенка конфету отобрать.
Ее ладонь на моем плече замирает.
Она видит мою заминку и закусывает губу. Зелёные глаза блестят, тонут в обиде, страх ее считываю - решила, что я отказаться могу.
- Если это такая проблема...- начинает зайка.
Накрываю ртом ее губы. Одним движением пальцев рву презерватив.
Все.
В эту секунду наша жизнь до старости определена, никаких отклонений от курса, я и она.
Алена Северная.
Звучит так, что мозг отшибает, стараюсь все это в поцелуе передать и, может быть, она понимает.
В моих руках расслабляется, с жадностью мне отвечает.
Отстраняюсь на миг, скользкий латекс раскатываю по стволу. Приставляю головку к влажным складкам.
Зайка цепляется в мои плечи. Трепещет, словно выстрела ждёт.
И я в нее проникаю.
Под тягучие стоны быстро, чтобы боль не растягивать, врываюсь в пекло.
И в этом жгучем зное теряю последние мозги.
Плотно в ней, ее руки у меня на плечах, ее ноги обхватывают мои бедра. Я медленно двигаюсь внутри, она сквозь зубы и всхлипы зовёт меня.
Растягиваю ее. В упоении, с каждым движением, все глубже толкаюсь, все громче она кричит.
Звуки губами ловлю, собираю в слова, обрывки фраз складываю и замедляюсь, и ускоряюсь, поймав волну стонов, в одно сливаюсь с ней, по вибрации голоса ее чувствую, так крепко она к себе вяжет, так бесповоротно влюблен я.
Глава 37. Алена
Саша везет меня домой, а я глупо улыбаюсь, глядя из окна машины на темный город.
Саша…
Наверное, эти все и должно было закончиться.
Он знал, я знала, но оттягивала, как могла. Да, все именно этим и должно было закончиться.
- Все только начинается, зайка, - обращается ко мне Саша, и я хихикаю.
- Ты мысли мои читаешь?
- Я талантлив. Цени, - нарочито хвастливо произносит мужчина. – Может, ко мне?