Тирадентис

Масиел рассмеялся.

– Ну и ну, дорогой прапорщик! Оказывается, я, приехав из Лондона, знаю кое-что больше, чем вы, не выезжавший никуда за пределы вице-королевства. Предыдущий корабль доставил сюда нового вице-губернатора капитании Минас Луиса Антонио Фуртадо де Мендонса, виконта де Барбасена. Он уже, по моим расчетам, должен давно прибыть в Вила-Рику, причем, как рассказывали люди из Лиссабона, виконт де Барбасена привез с собой самые строжайшие инструкции и предписания королевы взыскать все долги с жителей капитании. Одним словом, он должен объявить новую дерраму.

– Но ведь это немыслимо! – ужаснулся Тирадентис. – С прошлой деррамы прошло всего лишь пять лет. И вы не представляете, как бедствует наш народ. Сейчас невозможно собрать даже половины ежегодного налога, не говоря уже о дерраме. Мы все умрем с голоду. Мы все погибнем.

Алварес Масиел встал с кресла и возбужденно заходил по комнате.

– Я знаю это, дорогой прапорщик. Я могу себе представить нынешнее положение в Минасе. Когда я несколько лет назад уезжал в университет Коимбра, оно было ужасным. Если обстановка сейчас не изменилась…

– Что вы, господин Масиел! Значительно ухудшилась, – перебил Тирадентис. – Вы не можете себе представить, как бедствует народ. Для меня не будет неожиданным, если через несколько месяцев в капитании вспыхнет восстание против португальцев.

Алварес Масиел внимательно посмотрел на Тирадентиса.

– Вы говорите, восстание. А готовы ли бразильцы подняться против португальского господства? Готовы ли мы к этой миссии?

– Я убежден в своевременности такого шага, – твердо заявил Тирадентис.

– Знаете ли вы, прапорщик, – спросил Масиел, – о переписке и беседах Жозе Жоакина да Майя?

– Я никогда не слышал этого имени.

– А знакомо ли вам имя Джефферсона?

– По-моему, он руководил борьбой в английских колониях на нашем континенте.

– Да, вы не ошиблись. Так вот, Жозе Жоакин да Майя был одним из передовых людей Бразилии, и он встречался с Томасом Джефферсоном. – Алварес Масиел остановился, словно раздумывая, стоит ли посвящать Тирадентиса в подробности встреч Джефферсона с Жозе Жоакином да Майя.

– Я с нетерпением жду продолжения вашего рассказа, господин Масиел, – произнес Тирадентис.

– Одним словом, Жозе Жоакин да Майя сначала переписывался с Джефферсоном, а потом получил приглашение от американского консула приехать к нему в Ним. Как вы сами понимаете, отказаться от такого приглашения было бы неразумно, и Жозе Жоакин да Майя отправился на свидание. Как он сам мне потом передавал, разговор шел о будущем Бразилии и о положении в нашей стране. Правда, конкретного ничего не решили, но Джефферсон обещал Жозе Жоакину да Майя оказать поддержку в случае возникновения в нашей стране движения против португальского господства. По всей вероятности, эта поддержка выразится в присылке военных кораблей. Кроме того, на мой взгляд, Бразилию не оставит на произвол судьбы и Франция, где так много передовых, мыслящих людей, готовых бороться за свободу на любом континенте. Если бы в Бразилии нашлись решительные люди, способные стать во главе движения, то поддержка со стороны иностранных государств была бы им обеспечена. Но кто знает, имеются ли такие смельчаки на нашей земле? Я с вами, прапорщик, правда, мало еще знаком, но не побоюсь откровенно сказать: что касается меня, я еще в Португалии вместе с Жозе Жоакином да Майя дал клятву насколько хватит сил содействовать приближению дня освобождения родины.

Тирадентис, восторженно глядя в глаза Масиелу, твердо произнес:

– Я, господин Масиел, еще никому никогда не давал подобные клятвы. Но много думал о судьбе нашей земли и, пожалуй, еще больше видел, скитаясь по капитаниям вице-королевства. Я глубоко убежден: так дальше продолжаться не можети не должно. И еще я уверен в том, что обстановка длявосстания созрела. Нужны только люди, которые смогли бы собрать все силы в один кулак, и тогда никакие губернаторы, никакие метрополии нам не страшны. Если вы решили посвятить себя великой цели, то можете считать меня вашим единомышленником. Я целиком и полностью в вашем распоряжении.

Выйдя от Масиела, Тирадентис направился в пансион и, только подойдя к заведению Перпетуа Минейры, вспомнил, что так и не поговорил с Масиелом о первоначальной целиасвоего визита – Тирадентис хотел попросить у молодого инженера денег взаймы для реализации проектов постройки мельниц, складов и сооружения водопровода. Тирадентис даже рассмеялся вслух над своей рассеянностью. Перпетуа Минейра, привыкшая за последнее время видеть Ткрадентиса хмурым и озабоченным, услышав смех, удивленно посмотрела на постояльца и спросила:

– Тебя можно поздравить? Пришел ответ из метрополии?

– Да, дорогая Перпетуа, ты попала в самую точку. Только что я получил ответ из метрополии на самый главный интересующий меня вопрос.

– А какой вопрос был самым главным? Мельницы или водопровод?

– Главный вопрос был – как жить дальше.

6. НАЧАЛО БОЛЬШОГО ПУТИ

Безусловно, в Рио-де-Жанейро уже знали о последних изменениях, произошедших в Вила-Рике, – о смене губернатора и передаче власти новому губернатору Луису Антонио Фуртадо де Мендонса, виконту де Барбасена. Торжественная церемония передачи власти состоялась 11 июня 1788 года. В Вила-Рике распространялись слухи о каких-то инструкциях, привезенных Барбасеной из Португалии. Подробности не были известны, но поговаривали о предстоящем вскоре введении новых драконовских мер и о наказаниях, которые Барбасена собирается применить ко всем должникам королевской казны. Поговаривали об увеличении числа сборщиков налогов, об установлении более строгого контроля на алмазных россыпях и шахтах по добыче золота. Но большинство не верило и отвергало даже самое мысль о возможности объявления еще одной деррамы, считая подобную меру абсурдной и выполнение ее делом нереальным, принимая во внимание катастрофическое положение, сложившееся к тому времени в экономике капитании. Однако вскоре самые мрачные предсказания пессимистов полностью подтвердились. Через несколько дней после официального вступления на пост губернатора Барбасена официально сообщил о предстоящем объявлении в капитании новой деррамы. В конце июня виконт Барбасена приказал созвать финансовый совет капитании, на который велел явиться также интенданту Вила-Рики и интендантам трех других городов капитании. Собрав чиновников, он выразил всем присутствующим недовольство португальского двора положением дел в капитании.

– Я имею инструкции от ее величества королевы донны Марии Первой помочь вам устранить все недостатки, допущенные в последние годы. Королевская казна, – подчеркнул он, – будет вознаграждена за убытки, нанесенные ей, и ни в коем случае местные власти капитанни не должны допускать увеличения уже существующего долга. Что же касается сумм, числящихся за капитанией и недополученных за последнее время, то для их покрытия необходимо объявить новую дерраму. Я имею полномочия объявить дерраму в любое время, выбранное по моему усмотрению. Вероятно, я сделаю это, как только ознакомлюсь с общим положением дел в капитании. А пока все власти должны прилежно работать и доказать своим усердием верность португальской короне и ее величеству королеве донне Марии Первой.

Подробности совещания у Барбасены стали немедленно известны в Вила-Рике, через несколько дней распространились по всей капитании, потом докатились до Рио, Баии, Сан-Пауло. Многие владельцы шахт стали срочно продавать свои участки, стремясь во что бы то ни стало вырваться за пределы капитании Минас. Правда, большинство населения Минаса составляли люди неимущие, живущие в такой нищете, что никакая деррама не могла уже ухудшить их положение. В любом случае они были не в состоянии платить каких-либо налогов, не говоря уже о погашении недоимок за прошедшие годы. Однако косвенно финансовые мероприятия нового губернатора задевали и их: закрывались шахты, прииски, народ лишался последних источников существования и надежды на какое-то изменение своего ужасного положения.