Забыть о ненависти

Про чай история была отдельной. По рассказам Хирако и Гриммджоу Ичиго знал, что чай для Айзена был незаменимым напитком, которым он не давал Эспаде жизни. Но здесь Соске даже не знал об его существовании. Однажды найдя дикую мяту в лесу, Ичиго хватило ума предложить приготовить мятный чай, так как пить одну воду каждый день ему осточертело. Младший, привыкший к познаниям брата во многих областях, с интересом наблюдал, как тот сначала промывает мятные листья, а после рвет их и заваривает в стареньком чайнике. Напиток привел его в буйный восторг, как и ожидал Ичиго. Но с того дня каждый завтрак, обед и ужин не обходился без чая. Мятный приелся Ичиго к концу второго месяца, и ему в срочном порядке пришлось искать другие травы, которые можно было заварить и употреблять. Смородина, лаванда, ромашка, клевер, земляника, брусника… Обычных чайных листьев не росло в лесу, и в лавках восьмидесятого района они не продавались, поэтому пришлось делать травяной. Периодически Соске собирал разные растения и экспериментировал, так что ещё несколько видов чая, состоящих из разной комбинации трав и ягод, были придуманы им. Ичиго примирился с чайной диетой к концу пятого месяца. Помня слова Гриммджоу о том, что Эспада с удовольствием сказала бы пару ласковых тому, кто рассказал Айзену о чае, Ичиго всерьёз опасался, что в этот раз они исполнят обещанное. Возможно, лучше бы он пил воду и не выделывался…

— Спасибо, что доставили моего брата домой. Можно узнать ваше имя?

— Нет у меня имени. И не было.

— Может, ему пора появиться? — произнес Ичиго без особого интереса, с обреченностью приговоренного глотая уже ненавистный им мятный чай. — Например… Ты же из Зараки, верно?

— Родился и вырос там… — буркнул мужчина.

— В одной стране в мире живых было принято брать фамилию по месту рождения. Значит, ты будешь Зараки.

Соске с удивлением посмотрел на равнодушного Ичиго, когда сам новоявленный Зараки расхохотался.

— Хорошо, рыжий, буду Зараки. Мне пойдёт.

С того момента «Демон Битвы» стал частенько захаживать в этот район, чтобы встретиться с братьями, которых не страшила его слава, тем более со старшим можно было неплохо помахаться. Да и младший делал неплохой чай, хотя ему больше нравилось сакэ. Благодаря битвам с Зараки реяцу Ичиго стала более подвластной хозяину. Единственное, что вызывало его беспокойство — это влияние двух диких реяцу на Соске. Но, как оказалось, волноваться стоило только о резком увеличении духовной силы последнего. Ичиго в срочном порядке пришлось доставать оружие, способное выдержать реяцу и стать духовными мечами для себя и брата. Это было нелегким занятием, с которым, как ни странно, помог Зараки.

Разумеется, его сильно раздражало то, что нормальной битвы с Ичиго не получалось из-за постоянно ломающихся катан при любом использовании силы обоих. Так что мужчина исчез на несколько дней, а после появился с большой кучей разнообразных мечей, и Ичиго совершенно не хотелось знать, откуда тот столько взял. Главное было то, что оба плюса нашли себе подходящие катаны, которые могли стать зампакто. Зараки ведь не мог ограбить склады Академии, верно?..

В случае Ичиго выбирал Зангецу, и выбрал клинок с чёрно-белой рукояткой и квадратной цубой, на которой раньше был какой-то рисунок, но к этому времени уже стёрся. Соске выбрал катану с зелёной рукояткой и цубой формой шестиугольника.

Младший радовал Ичиго своими успехами. Он мог сражаться со старшим, не наравне, конечно, пока ещё нет, но уже перестал быть лёгкой мишенью, что позволяло Ичиго без лишних нервов отпускать его одного по делам, вроде работы или закупки.

Сам же Соске сверлил катану не слишком довольным взглядом. Ичиго лишь мог предположить, что в голове мальчика всплывали воспоминания о том, сколько жизней унесло это оружие и его собратья, но предсказывать мысли Айзена, пускай и маленького… Ичиго оборвал себя. Хоть он и старался не возводить своего младшего брата в абсолют, но порой понимал, что невольно накладывал на Соске обязанности и ожидания, с которыми тот явно ещё не мог справиться, и поспешно исправлял положение. Довольно тяжело было думать иначе, когда Соске взрослел и всё больше походил, что не удивительно, на свою взрослую версию…

— Чего это он? — поинтересовался Зараки, следя за удаляющимся раздражённым Соске, снимая с плеча розововолосую девочку и передавая её Ичиго. — Поссорились?

— Я предложил ему поступить в Академию шинигами… — Ичиго растрепал волосы Ячиру, заставив малышку счастливо рассмеяться. — Но он ни в какую. Сказал, что не хочет становиться шинигами и точка.

Появление Ячиру в этом времени произошло немного раньше, чем ожидал Ичиго: девочка была совсем малышкой, понимавшей слова, но не умевшей говорить самой. Редкие фразы юноша за нормальную речь не считал. Зараки принёс её однажды ночью, заставив братьев перебаламутить все лавки района в поисках молока. Сообщил, что нашел её в Кусаджиши, семьдесят девятом районе, и забрал себе. Тихие слова Соске о том, что так, как бы, нельзя, Кенпачи пропустил мимо ушей. Да и сам Айзен в них не верил, понимая, что одна девочка там не выжила бы и дня.

Малышка с широко раскрытыми глазами и вечным румянцем на щёчках посмотрела на Ичиго и весело засмеялась, когда тот слегка подкинул её. Она схватила маленькими ладошками отросшие рыжие волосы, уже достающие до лопаток, и Ичиго вспомнил, что давно пора их обрезать. Ячиру выпустила их из рук, ощупала лицо, обняла шею и снова взялась за рыжие локоны, решив попробовать их на вкус. Ичиго успел в последний момент вытянуть их из мелких ручонок.

Ичиго и раньше интересовался вопросом, как Зараки смог вырастить Ячиру, но никто не мог дать чёткого ответа. Теперь он думал, что либо Кенпачи издевается над ним, либо он и в другой реальности смог найти помощь от кого-то. Спросить, разумеется, не у кого, не у самого мужчины же выпытывать.

Реяцу Ячиру росла под действием реяцу Зараки, и теперь, когда Ичиго мало-помалу стал разбираться с техниками и её возможностями, он мог почувствовать все отличия. У каждой реяцу было своё неповторимое ощущение, но у родственников, даже названных, она имела похожие элементы. У Зараки и Ячиру духовная сила отдавала металлическим привкусом крови, который, как теперь понимал Ичиго, вызывал в будущем страх слабых существ. У самого Ичиго с Соске, к удивлению не так и давно ставшего Айзеном, тоже были общие элементы: холодок наступающей ночи. Он не был неприятным или пугающим, как у Зараки, но заставлял других обладателей реяцу первое время застывать на месте, чувствуя опасность.

— Зачем? Ты хочешь отправить его в Готей? — слова Зараки вернули Ичиго в реальность.

— Я… Он должен стать шинигами. Но его ненависть к ним…

Можно было не допустить того страшного будущего, даже не убивая Соске, а просто не позволив ему стать шинигами. Именно так Ичиго и предлагал поступить Зангецу в первые годы. Но сейчас, когда многие обратили на старшего Айзена внимание, чему поспособствовала дружба с «Демоном Битвы», Ичиго волновался, что Соске может попасть под раздачу. Жизнь и обучение в Академии должно защитить его от подобного. Да и… Ичиго серьёзно опасался зачистки. Что, если квинси выйдут из тени раньше из-за его появления и начнут вырезать Пустых в Уэко-Мундо. Тогда Готей устроит зачистку. Сколько плюсов погибнет ради равновесия… Ичиго не хотел такой судьбы для своего брата.

— Твой брат умный малый, сам поймёт плюсы. Но, мне кажется, дело не в ненависти. Ты ведь сам не планируешь идти в шинигами?

— Я? Я не думаю, что мне есть смысл там быть.

Ичиго ожидал этого вопроса. Основная проблема была в том, что он прекрасно знал всю теоретическую информацию, которую давали будущим шинигами в течение шести лет, спасибо Урахаре-сану и его чересчур болтливому рту, но до сих пор никаких познаний в кидо у него не было, зато была духовная сила, к этому времени высвобожденная на 45%, что уже почти достигало уровня капитана. А учитывая его проблемы с её контролем, на экзамене Ичиго покажет всю доступную ему духовную силу и это не будет хорошо. Его либо сразу отправят в один из отрядов, либо создадут репутацию гения, из-за которой будет страдать Соске. Сравнения с тем, кто лучше тебя, порой ломают куда сильнее, чем оскорбления. Ичиго знал, как люди порой бывают жестоки с теми, кто отличается или слабее их.