Страница 12 из 28
Тут она первый раз искренне улыбнулась:
– Это правда.
И взяла с доски кусочек багета и лепесток салями.
– Яичню кому еще?
Алла вздохнула:
– Можно мне, если больше никто не будет.
И обвела глазами всю компанию. Кузьмич вдруг засмеялся, и было понятно, что – над ней. Поднялся и налил ей чаю в большую кружку. Какой любезный!..
Алла доела яичницу, немедленно захотела спать, поняла, что так дело не пойдет, решительно поднялась и предложила Зое Петровне:
– Давайте я посуду помою.
– Сами управимся, мы привычные.
– Может, в бане убрать? Там вчера столько народу было!
– Убрано давно.
– Хотите вертолет посмотреть? – весело предложил Игорь Марине и повернулся к Алле. – И вы… тоже?.. Хотите?
Было совершенно ясно, что он позабыл, что ее зовут Аллой.
– Можем даже прокатить над лесочком, пока второй заряд не пришел. Прокатим, Антош? Тут такая красота кругом!.. В Альпах, конечно, тоже красиво, но самая красотища в Кордильерах! Вы там были?
Как ни странно, ни Алле, ни Марине в Кордильерах бывать не приходилось.
– Вот где природа в её первозданной красоте! Вот где размах! Вот так летишь над горами, а там буйство красок, особенно в ущельях, и думаешь – зачем живем, к чему стараемся? Всё равно лучше природы ничего не придумаем! Нужно быть к земле поближе, от цивилизации подальше, сразу в голове проясняется. Я им сколько раз предлагал, – тут он подмигнул Кузьмичу, – дислокацию поменять, а они ни в какую!.. Застряли здесь и сидят, как…
– Зоя Петровна, дизель через часок запустим, – перебил его Кузьмич довольно резко. – Обойдетесь пока?
– Чего там, не в первый раз.
Игорь внимательно посмотрел на него, хотел что-то сказать, передумал и опять приступил к Марине:
– Покатаемся?
– Соглашайтесь, не пожалеете, – поддал пару Антон.
– Спасибо, – поблагодарила Марина, – но у нас пострадавший. Я не знаю, в каком он состоянии. А вы когда собираетесь лететь обратно? Может быть, его придется в больницу отправить.
– Отправим, не вопрос.
– Сейчас метель придет, – сказал Кузьмич уже в дверях. – Никто никуда лететь не сможет.
– Это мы еще посмотрим! У меня пилот – высшей категории!
– А ну тебя!..
Он махнул рукой и вышел. Алла подумала, вышла следом и окликнула:
– Павел Кузьмич!
– Павел Николаевич я. По фамилии Кузьмин. Можно просто Кузьмич.
Алла приблизилась, всем свои видом выражая почтение. Почтение и благодарность.
– Павел Николаевич, я понимаю, что мы вам тут… не к месту.
Он пожал широкими прямыми плечами, но не возразил.
– Ну вот, – торопливо продолжала Алла. – Сейчас наши встанут, и нужно обсудить, как нам отсюда… выбираться.
– Никак, – сказал он. – Метель только начинается, придется пережидать. Перевалы все закрыты. Связь пока есть, но того гляди пропадет.
– А метель надолго?
Он вдруг развеселился:
– Да кто ж её знает! Она с нами не советуется. Бывает три дня, бывает неделю. По-всякому бывает. Ждать надо.
Алла кивнула. Посмотрела ему в лицо и решилась:
– А что это за место? Ну, вот это всё!
– Кордон «полста-три», – ответил он не моргнув глазом. – Если вам заняться нечем, можете свои лыжи под навес перетаскать. Они все перед крыльцом остались. Заметёт их или ветром разбросает. Тут ветра сильные.
– Конечно, – согласилась она, – конечно, сейчас всё сделаю!
– Да это не к спеху.
– Нет, нет, я сейчас же…
Он взялся за ручку ближайшей двери. В полутемном коридоре было много дверей.
– Валенки и пуховики в кладовке на вешалке, берите любые.
Шагнул внутрь и плотно прикрыл за собой дверь.
…Кордон «полста – три» – и точка! Понимай как хочешь!..
Алла огляделась по сторонам. Никого не было видно, только из кухни доносились голоса – там продолжалась карусель, – и кто-то храпел в отдалении, выводил рулады.
Поколебавшись, Алла пошла в другую сторону – не туда, где сени и кладовка с валенками, – и пришла в большую комнату, выходившую окнами в лес. Здесь были как будто сумерки. Высоченная голландская печь занимала весь простенок, огромная, как белый слон. Рядом вровень с подоконником сложены дрова и отдельно – береста в плетеном коробе, тоже горой. На светлых лиственничных полах истоптанные шкуры, медвежьи и еще какие-то, кажется, волчьи. Самая длинная стена сплошь заставлена книжными стеллажами, от пола до потолка – мать честная!.. Кругом высокие кованые подставки с толстыми оплывшими свечами, должно быть, без электричества на кордоне «полста-три» остаются часто. На диванах еще какие-то шкуры, меховые одеяла и толстая книга страницами вниз. Алла подошла и, вывернув шею, прочитала название. Ярослав Гашек, «Похождения бравого солдата Швейка».
За окнами не переставая валил снег, лес был весь засыпан снегом, и так захотелось пристроиться на диван под меховой плед, повздыхать, взять книгу и читать про Швейка с той самой страницы, где открыто, и чувствовать, что засыпаешь, и знать, что всё хорошо, все просто замечательно, беды и опасности, хоть и бы всемирный потоп, остались за глухой и надежной стеной ковчега.
Что-то сильно стукнуло, забрякало железо.
Алла вздрогнула и оглянулась.
Перед голландской печкой на корточках сидела невесть откуда взявшаяся Зоя Петровна, совала в чугунный зев дымящуюся бересту. Береста весело трещала.
– А я тут… просто так. Смотрю, – растерянно сказала Алла.
Береста разгоралась, Зоя Петровна ловко уложила на решетку несколько поленьев и вышла, не промолвив ни слова. Алла проводила её глазами.
Странные люди, загадочное место.
Впрочем, у неё есть дело – перетаскать лыжи под навес. И раз уж они все неожиданно возникают из воздуха и появляются под самым носом, как болотные духи, просто так соваться во все двери подряд в поисках кладовки она не станет!
– Зоя Петровна!
На этот раз болотный дух возник прямо у неё перед носом.
– А где можно валенки найти? И куртку?
Зоя Петровна молча прошла мимо и толкнула дверь.
Валенки, унты и пимы стояли в ряд вдоль стены, на вешалке было десятка два разномастных курток. Алла недолго рылась, нашла более или менее подходящие и вышла на улицу.
Метель усилилась, белое небо надвинулось, как будто пузом легло на кордон «полста-три», и ветер пришел, деревья в лесу под горой мерно раскачивались. Алла поглубже натянула шапку, задрала голову и посмотрела вверх.
Снежинки летели ей прямо в глаза, очень много, густо, часто.
Если бы не волшебная собака, умевшая кивать и улыбаться, если бы не лыжник по имени Марк и его странный товарищ Кузьмич, они сейчас были бы наедине с этим снегом и холодом без надежды на помощь и спасение. Они боролись бы, конечно, – в меру своих сил, – но едва ли им удалось бы победить. Они слишком ничтожны и самоуверенны, а снег и ветер слишком равнодушны и сильны. Им нет никакого дела до людей, попавших в беду в этих горах.
– Какое счастье, что мы здесь, Господи, – прошептала Алла в белое небо. – Спасибо тебе.
Она кругом обошла дом, широкий, устойчивый, сложенный из ровных круглых бревен на высоком каменном фундаменте. По всему периметру дома через стальные кольца был протянут морской канат, и такой же канат вился вдоль дорожек, на железных столбиках. Алла улыбнулась. Должно быть, метель здесь – частая гостья. В некотором отдалении за деревьями она увидела еще какие-то строения и пошла в ту сторону. На свежем снегу её валенки оставляли ровные овальные следы. Под горкой, чуть пониже, оказался еще один дом, поменьше, рядом с крыльцом поленница в высоту стен и ангар – самый настоящий.
Что у них там может быть? Истребитель? Луноход?..
К маленькому дому Алла не стала спускаться, вспомнив, что болотные духи где-то поблизости и могут наблюдать за ней.
Навес, под которым стояли большие деревянные сани и еще одни, поменьше, на широких полозьях, снеговые лопаты, метлы с длинными ручками, верстак с прикрученными тисками и еще много всякого добра обнаружилось с другой стороны большого дома.