Охота на Мясника

— Но какие-то деньги у него есть? Его особняк, картины, — в голосе Ирины все еще звучало недоверие.

— Его дворцы и сокровища являются собственностью его жены. Неделю назад она умерла. А год назад изменила завещание. Жена узнала, что он не оставил свою любовницу, как объявил ей, а сделал ей пластическую операцию и взял к себе в секретарши под другим именем. Все наследство жена оставила своей сестре и детям, к которым Вагнер всегда относился по-свински. И теперь он нищий.

— Вот тебе и миллионер…

— Повторяю, у него лично ничего нет. Он лишь управляющий фондом.

Вернее, пока им остается. Больше того, наследники его покойной жены собираются провести аудиторскую проверку фонда. И неизвестно, сумеет ли господин миллионер отчитаться за потраченные деньги. Поэтому его появление у вас накануне двухтысячного года и энергия, с которой он проталкивает программу Юнител у вас и в мире выглядят очень подозрительно.

— Трудно все это так сразу переварить, — задумчиво произнес Крюков.

— Все очень просто. Помнишь фильм, где у героя был банковский билет на сумму в один миллион долларов? Чужой билет. Но при виде этого билета герою всюду открывали неограниченный кредит. Деньги тестя старика Голдблюма и были для Вагнера таким гарантийным билетом. Под его прикрытием Вагнер зарабатывал, вернее делал, огромные деньги. Но тратил он еще больше и когда-нибудь это должно кончиться. Ван Дер Декен хочет встретиться с вашим премьер-министром и предостеречь его.

— А почему же не с президентом?

— Это невозможно. У Вагнера в окружении президента свой человек.

Визажист Марат Тоцкий. Он обладает очень сильным влиянием и лоббирует его интересы.

— И все же почему за охрану вашего шефа целиком не берется ФСБ? — вернулся к теме Рудаков.

— На это есть определенные причины. Они настоятельно предлагали свои услуги, но мистер Ван Дер Декен вежливо отказался. Он предпочитает иметь дело с негосударственной структурой, — сказал Мерфи.

— Вроде тебя? — ухмыльнулся Крюков. — Тоже мне, нашлась негосударственная структура!

— Сейчас, пока расследование в отношении меня не закончено, я являюсь абсолютно частным лицом, — заверил его Мерфи. — Так мы договорились?

Крюков вопросительно посмотрел на Ирину.

— Что скажешь, хозяйка?

— Ты представляешь, как это сделать физически? — вместо ответа переспросила она его.

— Есть такая форма охраны — по цепочке. К не прибегают одиночки когда нужна помощь. Охрана разбивается на этапы. Одна группа встречает клиента и привозит в отель, другая охраняет в самом отеле, третья обеспечивает передвижение по городу. Подпишем на это пару-тройку охранных фирм. За нами — снятие сливок и общее руководство.

— А из каких фирм ты будешь выбирать? У Ионы спросим?

— Обойдемся. У моего шефа на частные охранные конторы своя картотека составлена, — заявил Крюков. — Он их считает врагами номер один.

Некоторые обведены красным карандашом. Вот из них и выберем.

Ирина позвонила Ионе. Тот поздравил фирму с первым по-настоящему солидным клиентом и пообещал помочь аппаратурой. Крюков также развил бурную деятельность, основанную на личных связях. В результате сразу по прилете Ван Дер Декен был взят под опеку телохранителями-профессионалами и на бронированном лимузине, арендованном в кремлевском гараже доставлен в гостиницу "Балчуг".

Иона не подвел. Он прислал со специалистом Ассоциации антиснайперский сканер. Прибор был небольшой и состоял из специальной камеры с углом охвата 180 градусов, засекавшей любые блики или инфракрасное излучение и передававшей информацию на компьютер. Хоть стекла в номере и были пуленепробиваемыми, рисковать не стоило.

Прибор установили и он тут же выдал результат. Из чердачного окна в доме напротив велось наблюдение.

— Что это за дом? — спросил Мерфи.

— Понятия не имею. Пойдем посмотрим, — предложил Крюков.

Интересующий их объект был обнесен высоким дощатым забором и был явно предназначен к сносу или капитальному ремонту. Рабочих вокруг заметно не было. Не было видно и сторожа.

Крюков и Мерфи осторожно прошли по периметру строения и обнаружили цепочку следов на свежем снегу, ведущую к одному из подъездов. Следы вели только в одном направлении — внутрь дома. Если, конечно, неизвестному не пришло в голову пятиться от подъезда до забора по собственным следам.

В подъезде было тихо и пусто, если не считать куч мусора возле выбитых дверей квартир. Даже бомжей не было. Крюков и Мерфи осторожно пробирались по лестнице. Они успели подняться на четвертый этаж, когда услышали с внизу улицы визг тормозов и топот десятка ног.

Крюков дернул Мерфи за воротник и втащил в квартиру. Там они прижались к стене и затаились. Топот снизу приближался. Ноги протопали мимо их укрытия и проследовали выше, видимо на чердак. Вскоре оттуда послышался шум и выстрелы. Крюков и Мерфи терпеливо ждали, понимая что встреча с обладателями тяжелой поступи для них добром не кончится.

Ожидание продлилось недолго. На сей раз не так дружно ноги протопали вниз. Крюков осторожно выбрался на лестничную площадку и прислушался. Внизу властный командирский голос отдавал кому-то приказ, наверно инструктировал оставляемого часового:

— Никого не впускать до приезда милиции и журналистов. Потом снимешься и возвращайся на базу.

Мощные моторы взревели и затихли вдали. Крюков махнул американцу:

— Пошли наверх.

И замер. Потом наклонился и подобрал оброненный кем-то из спецназовцев жетон-брелок с надписью "РИФ-секьюрити".

Крюков и Мерфи осторожно поднялись на чердак. За выломанной дверью их глазам открылась большая чердачная комната, захламленная и замусоренная. Стены были разрисованы свастиками, звездами с серпами и молотами и покрыты надписями:

"Красная армия всех сильней". "Смерть буржуазным свиньям".

"Смерть акулам империализма". "Ответ за Косово". "Оказывается, убивать можно не только сербов".

У сводчатого окна на полу лежало тело. Крюков приблизился. Убитый лежал лицом вниз, но Крюков узнал его по свастике, наколотой на бритом затылке. Под трупом растекалась большая лужа крови. Рядом с ним лежала старого образца биатлонка-трехлинейка с прикрученным снайперским прицелом.

— Пошли, позвал Крюков американца.

Они спустились вниз.

— Может вылезем в окно? — предложил Мерфи.

— Зачем? Неохота пачкаться, — пожал плечами Крюков. — Вон калитка открыта. А то этот придурок на вахте перепугается, стрелять начнет.

Может и в глаз попасть.

— Стой! — скомандовал им парень в черном комбинезоне и грозно наставил на них ствол гладкоствольной "сайги-12", куда более грозной на вид, чем ее прообраз — автомат Калашникова.

— Стоим, дрожим, уже лезем за деньгами. Возьми, только не убивай, — вяло проговорил Крюков. А ты, собственно, кто такой?

— Охраняю место происшествия. Мне приказано никого не впускать до приезда милиции.

— А мы и не входим, а выходим. Насчет выпускать у тебя указаний не было?

— Сказано — никого кроме милиции и журналистов.

Крюков показал ксиву. Тот кивнул:

— Порядок, проходи. А это кто? — строго спросил страж.

— Журналист из "Таймса". Он фотоаппарат в гостинице забыл. Мы скоро вернемся.

— А документы у него есть?

— Конечно! Хочешь сказать, что читаешь по-английски? — Крюков посмотрел стражу прямо в глаза.

— А, ладно, валяйте, — махнул тот рукой.

За углом послышались милицейские сирены. Крюков помрачнел.

— Хреново дело. В смысле плохо.

— Почему? — удивился Мерфи. — Снайпер убит. В чем проблема?

— Ты что, не понял, что этого бритоголового дурака просто подставили? Теперь охраной Ван Дер Декена займется ФСБ. Причем я догадываюсь, кто именно.

Крюков не ошибся. В отеле, когда они пришли туда, вовсю сновали ребята из ФСБ. В вестибюле Крюков нос к носу столкнулся со знакомым ему субъектом. Это был тот самый кристалльно-чистый "старший товарищ" за которого так ратовал полковник Старшинов. Тот самый тип, которого Крюков еще раньше приметил возле дачи генерала Лентулова.