Страница 110 из 120
Она совершенно утратила счет времени, но не сомневалась, что суд над ней состоится очень скоро. Назначенный властями адвокат уверял ее, будто много ей не дадут, а время, проведенное в исправительном учреждении для малолетних преступников округа Кикими, пойдет в зачет срока лишения свободы, к которому ее приговорят. Радость-то какая!
С постоянно включенным резким дневным светом и без окна судить о ходе времени Сэди могла только по заведенному распорядку: завтрак, обед, прогулка в собачьем вольере и ужин. Она разработала программу физических упражнений, поскольку растрачивание энергии на отжимания и прокачку пресса отчасти рассеивало тоску по любимому ножику и хоть как-то отвлекало от острого желания биться головой о стенку до потери сознания.
У нее и без того ныло все тело. Оранжевая роба скрывала живописную мозаику из синяков, и каждое напряжение мышц отдавалось болью в треснувших ребрах. Иногда ей было больно просто дышать.
Роба, однако, не скрывала порез на виске, распухшие губы и чернеющие синяки под глазами. Впрочем, они могли уже и пожелтеть, только проверить этого Сэди не могла. Зеркала в карцере не было.
Зато времени на размышления хватало.
Пожалуй, его было даже чересчур много.
На завтрак неизменно подавали жидкую тепловатую овсянку без молока и сахара, что издевательски компенсировалось тремя изюминками. В обед — черствый белый хлеб, обычно с мокроватым ломтиком копченой колбасы или какого-то другого загадочного мясного продукта, плюс яблоко или другой перезрелый фрукт.
На ужин — застывшую массу пюре быстрого приготовления, какие-то вялые переваренные овощи и в качестве «десерта» нечто комковатое, отдаленно напоминающее пудинг. Мясо, которое тоже давали на ужин, оставалось для Сэди загадкой: оно всегда оказывалось одного и того же вкуса, даже если по виду и смахивало то на курятину, то на говядину или свинину.
Этим вечером мясо походило на курятину. Гарниром служило обычное подобие картофельного пюре и подозрительного вида зеленая жижа, которая, как в итоге заключила девушка, некогда существовала в виде брокколи. Десерт, по-видимому, задумывался как рисовый пудинг, но зернышки уж больно смахивали на опарышей, поэтому Сэди побрезговала притронуться к нему.
После ужина она немного полежала на койке, просто таращась в потолок, а затем принялась за упражнение на пресс. Сделав его пятьдесят раз, перебралась на пол для серии отжиманий.
Ребра тут же отозвались острой болью, что тем не менее несколько помогло унять потребность порезать себя. В камере все равно ничего подходящего не обнаруживалось.
Завершив сеанс самоистязания, Сэди поднялась и, собравшись усесться на унитаз, стянув комбинезон, внезапно поняла, что на койке кто-то сидит.
— Что за хрень? — вскрикнула она и вжалась в стенку у дурно пахнущего сантехнического агрегата, чтобы хоть как-то отстраниться от незваного гостя.
— Не бойся. Я не причиню тебе вреда.
— Мэнни? — выдавила Сэди, узнав парня.
Тот никак не отозвался. Девушку обожгла мысль: «Бля, старуха все-таки откинула копыта, и теперь он заявился прикончить меня!» Как раз когда она по-настоящему пытается наладить свою жизнь.
Мэнни встал и в тесной камере показался еще выше, чем был на самом деле.
— Кто это с тобой сделал? — требовательно спросил он.
— Что?
— Кто тебя побил? — голос его звучал холодно и сурово.
«Тебе-то что за дело?» — чуть не брякнула Сэди, однако, вовремя вспомнив наставления Эгги о том, какого духа следует кормить, коли собираешься стать лучше, сделала глубокий вдох и спокойно ответила:
— Да так, девки одни. Сестрички из «шестьдесят шестых».
— Не понимаю.
— «66 Эрманас»[47]. Сучки, что водятся с «66 Бандас», — девушка сплюнула в унитаз. — Как оказалось, у ведьмовских чар истек срок годности. Они навалились на меня в уборной, после того как я сцепилась с одной из них в прогулочном дворике.
— Такого подвоха жди от любой эчисеры. Их чары исчезают, стоит перестать пополнять счет.
— Да пофиг.
Мэнни вздохнул.
— И что вы не поделили?
— Эй, только не надо так вздыхать. Я никого не трогала. Просто мнящая себя крутой бабенка устроила проверку новенькой. Плюс я белая — не самый популярный здесь цвет кожи, поскольку сидят тут в основном мулаты, черные да индейцы.
— Назови мне их имена.
— Это еще зачем?
— Преподам им урок хороших манер.
Сэди выдавила подобие улыбки.
— Слушай, здесь правила жизни другие.
— Значит, тебя избивают, потом еще и наказывают, и ты считаешь это нормальным?
— Типа того. Я сама сказала охранницам, что первая начала. В одиночке мне куда лучше. Я не особенно-то компанейская, как ты мог заметить.
Мэнни покачал головой и снова уселся на койку. Сэди устроилась на унитазе и спросила:
— Так чего явился? С Эгги все в порядке?
— Я здесь не по ее просьбе. Навестить тебя попросил Стив.
Ох, черт! Сэди тут же вспомнились разочарование и гнев во взгляде Коула во время их последней встречи.
— Если он тоже хочет оттяпать от меня кусочек, ему придется встать в очередь.
Мэнни не ответил. Просто сидел и пристально смотрел на нее. И чего-то ждал.
— Ну ладно, — сдалась Сэди. — И зачем же Стив просил тебя навестить меня?
— Одна майнаво перед ним в долгу. И в ее власти быстро вытащить тебя отсюда.
— Типа с помощью магии?
— Вроде того, — кивнул парень.
— И в чем подвох?
— Кое-кто из его знакомых тоже в беде, и можно выручить его.
Девушка склонила голову набок:
— Зачем ты мне это говоришь?
— Он хочет, чтобы ты решила, кому из вас воспользоваться магией майнаво.
— Ты серьезно? С какой стати мне-то решать? По-моему, я последняя, кого он сам решил бы вытащить.
По непроницаемому лицу Мэнни невозможно было понять, что он думает по этому поводу.
— На это у меня ответа нет.
— А мой ответ очень простой. Пускай помогает своему знакомому.
— Почему ты так решила?
— Потому, м-м-м… — Сэди удалось вовремя остановиться, чтобы не ляпнуть «му…ла». — Ну, я вроде как пытаюсь наладить свою жизнь, и побег не шибко пойдет мне на пользу.
— Но ты будешь свободной.
— Возможно. Но тогда Эгги мне не поможет.
Мэнни снова погрузился в долгое молчание. Девушке вдруг показалось, что в его темных глазах вспыхнула лукавая искорка.
— Ну так что? — спросила она. — Все на этом?
— Да. И благодаря тебе я только что выиграл пять баксов.
— Что-что? Это был какой-то идиотский прикол?
— Нет, Морагу сказал, что ты ухватишься за возможность выбраться отсюда.
— А ты так не думал?
Парень кивнул.
— Мы со Стивом сказали, что ты откажешься, — он улыбнулся. — Морагу просадил десятку.
Сэди внимательно посмотрела на него:
— И Стив так думал? После всего, что я устроила?
Мэнни снова кивнул:
— Он видит в людях их лучшие стороны.
— Вот черт. Паршиво, что я так поступила с ним.
Парень пожал плечами.
Какое-то время оба молчали. Сэди очень хотелось, чтобы Мэнни посидел у нее еще немного — пока не пройдет внезапно навалившееся острое чувство одиночества.
— Так всего пять баксов? — произнесла она наконец. — Не очень-то высокая ставка.
— Это все, что у меня есть в кармане. — Парень помолчал, затем снова затянул: — Назови мне имена девушек, что побили тебя.
Но Сэди на уловку не поддалась:
— Передай Стиву мои извинения.
Мэнни немного подождал, не передумает ли она. Наконец поднялся:
— Передам.
И исчез.
Сэди наконец-то справила нужду и завалилась на койку, положив руку на глаза, чтобы защитить их от яркого света.
«Чертовщина какая-то», — подумала она. На душе неожиданно было легко: в кои-то веки она поступила правильно. Своего рода достижение.
Может, Эгги все-таки права. Может, с хорошими поступками действительно делаешься лучше.
Постепенно проваливаясь в сон, Сэди гадала, кто же воспользуется помощью, которую она отвергла.
47
Hermanas (исп.) — сестры.