Страница 40 из 44
Смутилась, натянула одеяло по голову. Хотелось скрыться в нем от безжалостных глаз своего судьи. Прикрыть ладонями уши и ничего не слышать. Оглохнуть раз и навсегда. Я поймала себя на мысли, что боюсь дальнейших слов, ведь могла совершить ошибку. И если произойдет подобное, то самое лучшее, что смогла бы сделать, то это умереть. Желательно сразу…
— Не понимаю Вас…о чем идет речь- молчание затянулось, дуэль взглядов продолжалась.
— Я другого и не ожидал от мерзкой лгуньи — хмыкнул с пренебрежительным одобрением, либо с ненавистью в голосе.
— Значит ты изначально появилась в поле моего зрения с определенной целью. Так? Кто тебя подослал дрянь? — обвинения посыпались, как из рога изобилия. На его плечо, сзади легла мужская рука его охранника. Успокоительный жест. Он передернулся, отмахиваясь. Чувствовалось желание наброситься на меня с кулаками. Ярость застилавшая глаза моего обвинителя, искрила вокруг нас.
— Никто меня не подсылал- проснувшаяся гордость, взвилась вверх. Именно этого я и избегала, чувства вины. Ведь толика правды есть в каждом слове.
— Тогда почему, ответь? — столько отчаяния прозвучало, что я содрогнулась от вскрика израненного сердца. Неужели потери компании важнее человеческой жизни? Моей жизни…
— Я была тем хирургом, который помог вас вытащить из тяжелого состояния. Вы наверное и не помните, больной был без сознания. Но из-за вас, я лишилась всего — я тоже закончила свой монолог на громких тонах.
— Какое я имею отношение к тебе? Я впервые увидел тебя на территории компании, девушку с красивыми глазами, которую, невозможно было не заметить. А ты разыграла всё по ролям. Теперь оправдываешься? Думаешь, я поверю в подобный бред?
— Не имею привычки льгать — разъяренная львица проснулась — Вы обвинили меня в неправильных действиях во время операции. Подали жалобу в комиссию, где я проходила обучение. Сейчас себя ведете себя, как жертва. Потеряла свое рабочее место и годы обучения пошли коту под хвост. А вы всего лишь лишились выгодного контракта, — горькая усмешка — Где справедливость?
Он поворачивается к своему человеку.
— Знал об этом и молчал, — испепелял его налившимися красным огнем зрачками — Бергманн, я тебя сотру в порошок.
— Это был приказ твоего отца разобраться в запутанной истории. На днях должна придти информация, кто стоит за этим делом.
— Веришь, — он разворачивается ко мне с видом победителя — я ничего не знал и ничего не сделал тебе плохого! И желал само собой, так желал, что хотел жениться на тебе. Ничего поделать не смог с тобой, но ты, оказалась той самой змеёй, подобравшейся так близко и ужалившая в самое сердце.
— Ничего не изменится, благодаря вам, меня выгнали с работы и я осталась без средств к существованию. Моя мама чуть не умерла и я не смогла бы ничего поделать, — моя голова опустилась ниже плеч.
— А мой погиб. Сегодня, — голос прозвучал так, что помещение накрылось лютым инеем в шестидесятиградусный мороз, горло перехватило тисками от чужой боли.
— Нет, не может быть, вы просто шутите? — пыталась рассмеяться.
О боже, что же я натворила!
Голова закружилась, пошатнувшись телом, облокотилась плечом об косяк дверного проема.
— Я не хотела такого исхода! — но совесть просверлила огромную дыру в душе и уже принялась грызть усердно до крови. — хотела лишь показать, что бывает с человеком, когда он лишается всего. Не больше не меньше.
— Ты добилась своей цели. Браво! — захлопал в ладоши с мертвым прищуром в глазах. — Месть подана в самом лучшем виде. Актриса…ничего не скажешь. А как сыграла невинность? Разве стоило жертвовать собой и ради чего?
Знаете, никто не унижал меня, так, в изысканно-пренебрежительной манере ни одного дурного слова не было произнесено вслух. Но вас окунули в бочку с отходами с головой, век не отмоешься.
— Ты самое гнилое и отхожее место для мужчин, не более! Никто и никогда не сможет видеть в тебе любимую и мать своих детей. Ты можешь вызывать лишь отвращение к себе.
В груди заныло противным жутким воем. Держалась лишь на чистом упрямстве, не показывать, как больно могли ранить слова не чужого человека. Когда он успел стать тем, кто может иметь право вам причинить боль. А ведь я свой выбор уже сделала.
Он развернулся ко мне спиной. Спустился на один пролет и остановился на повороте и бросил напоследок, пронзая своим профессионально-убийственным взглядом.
— Я разберусь с этим подозрительным делом и ткну носом в мою невиновность, чтобы ты вечность жалела о том. Как ты растоптала мою жизнь и свою… И помнила об этом, не забывая ни на миг, горела в огне памяти, сгорая день за днем…
Уже горю, прошептала про себя.
— Всего вам доброго! — смогла выдавить из себя подобие улыбки.
Попятилась назад и толкнула дверь. Прозвучал странный звук разрывающий душу. Хлопок. И дверь встала на место. А я сползала по ней. Прикрывая рот от судорожных всхлипов. Истекая горькими слезами, вырвавшимися наружу из груди. И правда, они хлынули в бешенном водопаде слез. Ведь он прав, черт возьми, тысячу раз прав. Разве я не могла подойти и попросить разобраться, что к чему, может и прояснилась бы ситуация.
Раздался телефонный звонок.
— Да, слушаю… — схватила трубку ледяными пальцами.
Посреди пронзительной тишины раздавались медицинские термины, и я смогла лишь разобрать значения двух слов — мама впала кому. Расплата за совершенные грехи, не заставили себя долго ждать.
Тот, кого, я полюбила, проклинал меня и сила его проклятия была настолько сильна, что пришла мгновенно.
Вот так, без ножа, мне вспороли грудную клетку и унесли моё сердце с собой, заставляя, наблюдать от своего бессилия над своею судьбой.
Глава 16. Туман
Анабиоз- состояние, в котором мое тело находилось дальнейшие сутки. Последующие дни стали похожи на ад, где я была в главной роли. Множество трубочек, пиликанье медицинских аппаратов и неконтролируемый гул в ушах. Доктора сговорившись между собой, единогласно рекомендовали готовиться к худшему. Никто не догадывался, что самое худшее свершилось ранее.
Двумя днями назад…..
Наверное я превратилась в некое подобие чудовища. Вместо того, чтобы волноваться или делать хоть что-то, мысленно находилась совершенно в другом месте. А ещё точнее…. рядом с ним… разбитое сердце ныло до ужаса и с мертвым взглядом следило за манипуляциями врачей. В глубине души я прекрасно понимала, что скорее всего из-за меня погиб его отец, родительское сердце не выдержало ошибки от деятельности своего отпрыска. Только я всему виной. Я …..я….яяя
Моя вина разрасталась с каждым днем всё больше и больше и принимало грандиозные масштабы.
Хлесткий удар.
Громкая пощечина выдернула из тумана, голова дернулась в сторону.
Больно …..
— Мммм. Что вы себе позвол.. — Левадиоти корявыми пальцами потряхивал мной, как тряпичной куклой.
— Это ты мне скажи. Что ты творишь?
— Не понимаю, о чём ты …
— Сколько. Я должен тебя ждать? Почему обо всем произошедшем, мне, приходиться узнавать из уст врачей. А не от тебя?
Наверное, потому, что мне не хотелось делиться своим бременем с кем-то чужим. Человек ставший для меня родным, не захочет услышать их от меня. Просто не примет. Слишком много плохого произошло, через такое не переступить. Исчерпывающий процент, того, что простят. Не простят… я бы не смогла
Уставилась пустыми глазами на Аполлона. Зрачок стал вылавливать знакомые черты лица. Взгляд становился осмысленнее.
— Ждал меня? Зачем? — и вот тут судьба иногда любит посмеяться над нами самым жестоким способом, потому что Аполлон превращается в фурию, ту самую со ступой.
— Ты обещала мне, помнишь?
Мотнула головой. Никаких обещаний, я точно их никому не давала. Никак не могла.
— Самолет готов к вылету завтра. На рассвете.
— Я не могу..- уставилась беспомощным взглядом.
— С врачами я договорился. Твою маму переведут в мою клинику и там рядом с ней будет круглосуточная сиделка. Терапию скорректируют, испробуют новые препараты. Обещаю тебе- ни одного дня, она не проведет без надзора. Она поправиться, вот увидишь. Как только ты поставишь свою подпись в документах. Мы сразу же поженимся. Всё зависит только от твоего решения.