Страница 36 из 47
— К чему такие сложности? Он же подставил не только вас, но и себя? Впрочем, — Дарья встала, прошлась по кухне, — вы правы. Такие люди как Князь неисправимы.
— Слава Богу, до вас дошло. — Дмитрий пристально следил за её резкими, порывистыми движениями.
— Чай остыл, а я люблю горячий. Заварите заново, — попросила девушка.
— Сейчас. — Мужчина нажал на кнопку подогрева, дождался пока вода закипит, взял заварочный чайник и стал наполнять его кипятком.
Дарья молча наблюдала за ним. Потом неожиданно спросила:
— Можно, я представлю, будто вы мой муж?
Рука Волконского дрогнула, кипяток обжёг пальцы. Мужчина развернулся к Ланской, поймал её насмешливый взгляд.
— Как будто мы с вами молодожёны и это наш первый совместный Новый год, — как ни в чём не бывало продолжала Дарья.
— Лучше сразу представляйте, как мы с вами умерли в один день. — Он почти швырнул чашку на стол, горячий чай выплеснулся, вновь обварив руку.
Дарья приблизилась к мужчине, положила ладони на его напряжённые плечи, надавила, заставляя сесть:
— Не хотите, как хотите, — произнесла она, разминая предплечья мужчины. — Расскажите мне о кольце.
— Кольце? — Волконский расслабился, откинулся назад, прижавшись головой к животу девушки.
— Да. Что за кольцо вы постоянно носите с собой?
— Так, пустяк. — Он сжал пальцы Даши и поднёс к губам. — Развёлся в начале декабря.
— Какой она была? Ваша жена.
Волконский задумался.
— Странной, — наконец сказал он. — Нас с братом всегда к таким тянуло. — Взгляд мужчины застыл на стрелках кухонных часов. — Половина пятого, — пробормотал Волконский. — Как быстро летит время.
— Всего лишь? — удивилась Дарья. — Мне кажется, эта ночь тянется бесконечно.
— Даш, — Волконский обернулся к ней. — Знаю, что тебе это не нужно, но я должен сказать.
— А? — Девушка отошла от него, зачем-то заглянула в один из шкафов, вернулась на своё место и, сморщив носик, спросила:
— Простите, Дмитрий, если лезу не в своё дело, но мне кажется, за всей этой суетой с арестами и прочей неразберихой вы кое-что упустили.
— Даш, ты можешь меня выслушать? — Глаза мужчины потемнели.
— Я не видела, чтобы вы звонили родителям. Вы ведь так и не успели поздравить их с праздником?
— Не успел. — Волконский взял вилку, покрутил в пальцах и бесшумно положил её на тарелку.
— Тогда чего же вы ждёте? Позвоните им прямо сейчас! — Дарья воодушевлённо взмахнула рукой.
Мужчина похлопал себя по карманам:
— Телефона нет.
— Нашли проблему!
Дарья ушла, но почти сразу вернулась, неся в руках телефон.
Волконский сидел с поникшей головой, уголки губ его опустились, чёлка упала на лоб, и Дарье нестерпимо захотелось поправить её, но вместо этого девушка положила рядом с мужчиной свой сотовый.
— Держите.
Волконский вскинул голову:
— А ты сама? Ты ведь тоже никуда не звонила.
— Мне не кому, — тихо ответила Дарья.
— Даш! — Мужчина приподнялся на ноги, потянулся к её руке.
— Я подожду тебя в гостиной, — не слушая его, ответила Дарья и вышла из кухни, а оставшийся наедине с собой Волконский взял телефон, набрал знакомый номер и долго смотрел на горящий экран смартфона, не решаясь нажать на кнопку вызова.
Ланскую он нашёл стоящей у окна. Обхватив себя за плечи, она застывшим взглядом смотрела в ночь и кажется даже не заметила его появления.
— Спасибо, — подошёл к ней Волконский. Обнял её, прижал к себе. — Прости, я не знал.
— Не строй такую траурную мину, — рассмеялась Дарья. — Ты сделал неверные выводы, Волконский. Все живы. Родители на Тибет улетели. Дзен постигать. Там связи нет. А остальные обойдутся без моих поздравлений. Дозвонился?
— Да.
Не оборачиваясь, Дарья кивнула.
— Я маме о тебе рассказал.
— Зачем?
— Не знаю, — он пожал плечами. — Наверное больше не о чем. Она тебе привет передаёт.
— Спасибо.
— Ты бы ей понравилась.
— Это вряд ли.
Дарья обернулась, обняла мужчину за шею. Нежно, провела ладонью по его щеке, губам, волосам. Он потянулся за её рукой, ловя прикосновения.
— Тебе пора.
Он непонимающе посмотрел на неё, встретился с холодным, безжалостным взглядом и опустил руки.
— Уходи.
Дарья грациозно прошлась по комнате, скользнула пальцами вдоль спинки дивана.
Волконский наблюдал за ней, устало привалившись к стене.
— Гонишь?
— Просто тебе пора.
— Пожалуй. — Он посмотрел на часы, засунул руки в карманы и не двинулся с места.
— Отлично! — Даша вновь принялась мерить шагами комнату. — Тогда иди.
— Выслушай меня.
— Не хочу. — Дарья потянулась, зевнула.
Мужчина медленно покачал головой и едва заметно побледнел.
— Зачем ты так?
Девушка прижала указательный палец к губам, насмешливо улыбнулась:
— А ты как думаешь? Мне скучно, Волконский. Я попрощаюсь с друзьями от твоего имени. Так будет лучше.
Мужчина подался вперёд, напрягся, готовым к прыжку зверем.
— Отчего же, — сказал он, нехорошо прищурившись. — Попрощаться я могу и сам.
Их разговор прервал смех, несущийся со второго этажа, и Александра со Стасом, в обнимку, спустились вниз. Соколова висела на шее парня, шептала ему что-то на ухо распухшими губами. Верхняя пуговица на её платье отсутствовала, тщательно уложенные в начале вечера волосы лежали в беспорядке.
— Вот кто времени даром не теряет! — Волконский оценил потрёпанный вид Александры, хитро улыбнулся и хлопнул Стаса по плечу. — Горячая Снегурочка? Одобряю.
— Ты пьяный? — Стас прищурил глаза, верхняя губа чуть поднялась, обнажая зубы.
— Всё, понял! — Дмитрий примирительно вскинул руки. — Твою девку не трогать.
— Волконский! — голос Дарьи хлыстнул ударом бича. — Прекрати.
— Ревнуешь, красавица? — Мужчина расслабленной походкой подошёл к Даше, обхватил за талию и притянул к себе. Жарко дохнул в ухо: — Зря. Она лишь Снегурочка, а ты королева.
Дарья положила ладонь ему на грудь, медленно провела вверх, притянула к себе за свитер, заставив наклониться:
— Снежная королева. Не забывай.
— Я помню.
— Тогда будь осторожен, Кай. Я могу заморозить сердце, а после разбить его на мелкие осколки.
Ее ладонь скользнула выше, остановилась на плече, смахнула несуществующую соринку.
— Маша, — Дмитрий отстранился от Дарьи и обернулся к вышедшей на шум голосов Ротовой, — вы бы могли разбить чьё-то сердце?
Маша растерянно приоткрыла рот. Она переводила взгляд с Дарьи на Волконского и поражалась переменам произошедшим в них. Оба злые, смотрят друг на друга едва ли не с ненавистью. Пальцы Ланской превратились в когти хищной птицы, кажется ещё немного, и она вцепится мужчине в лицо.
— Нет, — спохватилась Маша. — Конечно нет!
— А вы, Александра?
— Ну, не знаю, — смутилась Соколова, припоминая всех брошенных ею кавалеров. — Зависит от обстоятельств. А что?
— Ваша подруга утверждает, что с лёгкостью разобьёт сердце любому. Мне например. Вот я и хочу выяснить, правду ли она говорит. А то влюблюсь в неё, знаете ли, а мне бах, и разбили сердце вдребезги.
Даша стояла, поджав губы, и закипала всё сильнее. Чувствуя, что выдержка может ей изменить, она благоразумно отошла подальше, скрестила руки на груди и презрительно посмотрела на Волконского.
— Нет, — решительно мотнула головой Маша. — Даша хорошая. Она не способна на такое. Не слушайте её.
— Добрый вы человек, Мария. — Волконский заприметил недопитую бутылку коньяка. Налил половину стакана, побултыхал коричневую жидкость и отставил в сторону. — Только мне думается, что всё так и есть. Разобьёт сердце своим острым каблучком и не заметит. Я ведь прав, Дашенька?
— А ты-то сам, бережно к чужим сердцам относишься? — скривила губы Дарья. — Ну давай, расскажи нам о своих подвигах. Скольких людей ты предал, скольким причинил боль?
Волконский молчал.
— Давай! — потребовала Ланская. — Рассказывай, не стесняйся. Мы ждём.