Страница 12 из 81
— Заходи!
В квартире все носило следы повального обыска. Подушки, матрас, одеяла, разорванные книги, битые тарелки и чашки, все валялось на полу вперемешку с разрозненными предметами нижнего белья и верхней одежды. Посреди комнаты сиротливо стояло старательно раскуроченное пианино.
— Опоздали? — вздохнул Лешка.
— Наоборот, в самый раз пришли, — обнадежил Призрак. — Неужели ты думаешь, что мусора способны грамотную заначку найти? А наш Викентий, судя по всему, не такой дурак, чтобы добровольным признанием самому себе "восемь-девять" на "девять-три-прим" поменять и веревочку на шею сплести. А сами менты вообще искать не умеют. Был я как-то в гостях у кореша. Сидим, квасим. Вдруг звонок. Входят мусора. "Колись, — говорят корешу, — сучий потрох. Доподлинно знаем, что у тебя дома обрез от винтаря имеется". Кореш, понятно, в отказ. "Ни про какой обрез не знаю. Ищи, начальник, раз работа такая. Найдешь — твой будет".
А обрез этот я ему только что принес, он его и затырить-то толком не успел. Ну, думаю, хомут нам обоим. Водка в горло не лезет. А кореш знай наливает. И все без закуси. Облазили они всю квартиру его однокомнатную, с антресоли пыль и паутину собрали, но так ничего и не нашли кроме пустых бутылок. А поскольку дело при понятых было, нам даже по шее не перепало. Ушли они, я кореша и спрашиваю — куда, дескать, ты "мотню" заначил? А он смеется. "Вон она, — говорит, — в холодильнике стоит". И точно. Открываю я холодильник, а там моя бердана, да плавленый сырок, и боле ничего.
Под этот неторопливый рассказ Волоха внимательно осматривал квартиру.
— Может разобрать хлам? — предложил Лешка.
— Не стоит. Мусора тут каждую книжку и тряпку разве что на зуб не попробовали. И стены наверняка простучали. И до пианины вон добрались. Нет, наши гульдены не там. Давай думать. Сема был у меня поздно вечером. Сейчас еще утро не кончилось, значит хомут этому Викентию вешали и шмон тут наводили ночью. Так?
— Так, — согласился Лешка.
— И, похоже, ничего не нашли. Вон как на вещах зло срывали. А что у нас под окнами?
Лешка подошел к окну и глянул вниз. Среди чахлых деревьев и редких кустов прогуливались бродячие собаки.
— Не то сквер, не то помойка, — сообщил он.
— А теперь представь себе — к тебе в дом ломятся мусора, а у тебя в руках большая-пребольшая ценность. Она же — улика, потому как если ее найдут, тебя будут судить не просто за кражу государственной собственности, а за кражу государственной собственности в особо крупных размерах. А это вышка. И что ты с такой ценностью сделаешь?
— Выкину в окно! — сообразил Лешка.
— Проверим. Может ты и прав.
Пустырь под окнами квартиры был изрядно загажен собаками и людьми. Здешние жильцы, видимо, не стремились бороться за звание "Дома образцовой культуры" и выбрасывали в окна все, что не пролезало в мусоропровод. Лешке и его наставнику пришлось не менее получаса с небрежным видом, руки в карманах, прочесывать и перепахивать ногами отходы человеческого бытия.
Подозрительные предметы они отфутболивали к поваленному забору, чтобы потом проверить их содержимое. Среди них были металлические банки из-под краски и масла, маленький посылочный ящик, футбольная камера, заполненная внутри какой-то дрянью и мятая обувная коробка.
Волоха внимательно оглядел собранные сокровища и ткнул пальцем в обувную коробку.
— Открой.
— Почему ты думаешь, что бабки здесь? — спросил Лешка.
— Видишь, она шпагатом перехвачена? А обрывок этой веревки болтается в хате нашего Викентия на занавесках. Чтобы их раздвигать и задвигать.
Лешка нагнулся, размотал шпагат и открыл крышку. Внутри, обернутые в целлофан, были плотно уложены пачки денег.
— Тысяч тридцать, — на глаз определил Призрак. — Небитому фраеру такого лавэ на всю жизнь хватило бы. Ладно, бери и пошли домой.
Они шли по улице и Волоха как всегда напевал:
— А в тот же день на Беломорканале
Шпана решила марануть порча.
И рано утром зорькою бубновой
Не стало больше Кольки-ширмача.
— Слушай, сказал вдруг Лешка, — а не мог твой Сема знать, что менты этого Викентия пасут? Мы бы пришли и влипли.
Волоха задумался.
— Не знаю. На кого другого я бы мог подумать, но Сема? На фига ему меня сдавать? Раньше за ним такого не водилось.
— Раньше у тебя чемодана с общаком не было.
Призрак нахмурился и за всю дорогу до дома больше не проронил ни слова.
Прошла зима, настало лето.
— Сегодня я буду учить тебя как работать с нуля, — сказал Волоха.
— Телескоп брать? — спросил Лешка.
— Чуть позже. Для начала ты подберешь подходящий дом.
Они проехали несколько остановок на метро и вышли наугад. Лешка вел Призрака и внимательно смотрел по сторонам. Наконец он остановился.
— Мне кажется, этот подойдет.
— Почему так решил?
— Дом кирпичный, сплошные балконы и лоджии. Машин внизу возле подъездов много, значит изба кооперативная. Что дальше делать будем?
Волоха что-то одобрительно пробурчал себе под нос и направился в подворотню. Так они обошли дом с другой стороны.
— Как правило большая часть квартир выходят окнами на противоположную от подъездов сторону, — пояснил Призрак. — Значит эту сторону мы и будем наблюдать.
Они перешли улицу и направились к стоявшей по соседству облезлой панельной девятиэтажке. Здесь Волоха остановился.
— Пробежишь подъезд сверху вниз и прозвонишь квартиры. Пустые отметишь, — велел он.
Для Лешки это было скорее забавой. В детстве они часто так развлекались с друзьями. Двери не открыли в одиннадцати квартирах. В соседних подъездах набралось еще два десятка пустых квартир. Лешка тщательно записал номера.
Вечером они вернулись и Лешка повторил хулиганскую процедуру, но уже не по всем квартирам, а только по отмеченным. В списке осталось восемь квартир. На следующий день отсев продолжился. На третий день, это был выходной, в списке осталось два номера. Эти квартиры можно было считать временно пустующими. Теперь за дело взялся Призрак.
Он начал с более перспективной квартиры в угловом подъезде. Находилась она на последнем девятом этаже, что позволяло вести обзор будущих жертв с выгодной верхней позиции и сводило к минимуму вероятность случайных помех. Первым делом Волоха приподнял придверный коврик. Ожидание увенчалось успехом. Под половиком лежал ключ с приколотой запиской. Она гласила:
"Маша, мы вернемся восьмого. Если приедешь раньше, жди нас. Деньги под телевизором".
— Какое сегодня число? — спросил Волоха.
— Двадцать третье..
— Значит время у нас есть, почти две недели. Дуй за своим телескопом и захвати пожрать. Не будем же мы грабить Машу и ее любезных родственников.
Квартирка оказалась небольшой и без особых изысков. Но Лешке и Призраку они и не требовались. Питались они колбасой и молоком, спали по очереди на диване. Из удобств пользовались только туалетом. После их ухода в квартире не должно было остаться никаких следов пребывания посторонних. Два дня пристального наблюдения позволили им вычислить в кооперативном доме напротив несколько перспективных квартир с хрустальными люстрами и дорогой мебелью. В телескоп казалось, что объекты находятся совсем рядом — протяни руку и коснешься.
За несколько дней Волоха совсем доконал Лешку своими заунывными песнями типа:
"И, как водится, безработица: "Скидавайте штаны и пинжак!
Усадили их на кирпичики и велели ботинки сымать"!
Или:
"На Молдаванке музыка играет, кругом веселье пьяное шумит,
А за столом доходы пропивает пахан Одессы Костя-инвалид"!
Наконец Лешка не выдержал:
— Ты бы хоть Высоцкого что-нибудь спел, а то тянешь эту волынку!
— Это, брат, классика. Фольклор! А что твой Высоцкий? Наблатыкался верхушек и зашаривает под блатного. Слыхал я его, жидковат.