Страница 8 из 15
Зашипел еще громче железяки в воде!
– Ты чего? – пробормотала я.
– Кто расплел ей косы?! – процедил сквозь стиснутые зубы, не сводя глаз с локонов дочери.
– Я расплела.
– Верни, как было!
– Зачем? Ей больно было от тугой косы.
– Верни, сказал!
– И не подумаю! У меня нет привычки издеваться над детьми!
– Я приказываю сделать, как было! – яростным рыком сорвалось с его губ, но потом я подхватила бадью с водой и с удовольствием выплеснула в его лицо.
Демон замолчал, обтекая.
Расприказывался он тут, видите ли!
– Охладился? – осведомилась, изогнув бровь. – Рада за тебя. А теперь успокойся. Ты ребенка пугаешь.
Я шагнула к побледневшей Пружинке и обхватила ее за плечи.
– Мало над ней эта Соломея измывается, так еще и ты, родной отец, добавляешь, вместо того, чтобы защищать?
Крошка обхватила меня ручонками и уткнулась лицом в мое платье.
– Ты здесь до дня Урожая, не стоит устанавливать свои порядки, – раздраженно бросил Янур, отвернувшись.
– Ты сам взял в жены ведьму, дорогой демон, – съязвила в ответ. – Придется потерпеть!
Глухое рычание стало мне ответом.
Глава 5. Воспитание
– Редроуз, это уже ни в какие ворота! – громкий надрывный вопль ворвался в наши уши.
В кузню вбежал шарик на ножках, похожий на ожившего снеговика, которого по недоразумению нарядили в мужской костюм. Круглая голова, покрытая испариной, сияла, как игрушка на елке в новый год. Руки порхали в воздухе так, будто он отмахивался от роя пчел, решившего его покусать.
– Что еще стряслось? – с тоской выдохнул Янур.
– Ваш отпрыск!.. – Шарик указал на двух высоких парней, которые втащили внутрь брыкающегося мальчишку лет четырнадцати – очевидно, это и есть старший сын Том. – Этот чертенок… – он осекся под тяжелым взглядом демона и тут же исправился, – этот егозун разрушил нам два сарая, повалил забор и лишил мою супругу лучшего платья!
– История, должно быть, занимательная, – Янур хмыкнул. – С удовольствием послушаю!
– А нам вот было не смешно, когда ваш отпрыск оседлал моего лучшего борова, будто это лошадь! – обиделся Шарик. – К нему, кстати, свиней привозят со всей страны! В очередь записываются!
– Личная жизнь хряка мне мало интересна, – намекнул демон.
– А я вот порой ему завидую, – пробормотал мужчина. – То есть, дело в том, – спохватился он, – что неизвестно теперь, не потерял ли он свою, э-э, производительность! После такого-то стрессу!
Шарик достал платок, промокнул лысую черепушку и продолжил:
– Так вот, ваш отрок сел на него верхом и помчался по двору, выкрикивая какие-то непристойности.
– Забавное, вероятно, было зрелище, – пробормотал Янур, пряча усмешку.
– Моей жене так не показалось! – обиделся мужчина. – Когда ваш сын снес столбы, к которым крепились бельевые веревки, все чистое шлепнулось в грязь!
– Это хряк снес, а не я! – уточнил сын Янура. – Я ему кричал, что надо свернуть, но этот жирдяй не послушался! – подумав, он добавил, – наверное, потому что необъезженный еще.
– Помолчите, юноша! – Шарик укоризненно посмотрел на него. – Так вот, Редроуз, моя жена выскочила из дома, увидев весь этот бардак в окно, и эти двое – хряк и ваш сын на нем, предварительно разрушив сараи, сбили ее с ног! Бедная моя Дженни рухнула прямо в грязь! А на ней было надето лучшее платье, которое дорого мне стоило – пошито ведь у лучшей портнихи, в столице!
– Врет он все! – возмущенно прокричал мальчишка.
Извернувшись, он пнул одного из парней, которые крепко его держали, по колену. Тот, охнув, согнулся и выпустил хулигана.
– Чего бы это на Дженни лучшее платье было, скажите на милость? – Том упер руки в талию. – Она со скалкой из дому выскочила, и перемазана вся была в муке! Кто ж пирожки лепит в праздничных нарядах?
– Дельное замечание, – одобрил Янур, усмехнувшись. – Жду вашего ответа, Уолтерсон. Варианта ведь всего два: либо ваша женушка слаба на головушку, либо вы огляделись, и платье было обычным.
– Может, огляделся, прошу прощения, – порозовев, как белый дом в алых лучах заката, пробормотал Шарик. – Но! Это не меняет самого факта творимого вашим наследником беспредела! И нанесенного им ущерба!
– Не велик там и ущерб, – шмыгнув носом, уточнил наследник. – Две сарайки, что на соплях стояли, да белье перестирать.
– И хряку нанесена серьезная моральная травма! – поспешил добавить Уолтерсон. – Производителю нашему, кормильцу! К нему со всей страны хрюшек привозят, в очередь записываются!
– Сколько? – усмехнувшись, спросил Янур.
– Ну, чисто по-соседски если, то, – Шарик сделал вид, что задумался. – Знаете, из уважения перед вами я готов взять натурой.
– В каком смысле? – поперхнулся демон.
– Ворота мои чугунные покосились уже, – пожаловался мужчина. – Петли, видать, гуляют. Новые бы выковать да поставить. И я все готов забыть, Редроуз!
– Положим, забывчивостью вы, Уолтерсон, как раз не страдаете, – уточнил Янур. – Но я согласен на ваши условия.
– С вами приятно иметь дело, Редроуз! – повеселел Шарик.
Мужчины обменялись рукопожатием и гости, наконец-то, заметили меня.
– О, простите мою вопиющую невоспитанность, леди Редроуз! – Уолтерсон подскочил и отвесил поклон.
Чем он мажет лысину, чтобы так сияла? Задалась я вопросом, но вслух проявила радушие:
– Что вы, господин Уолтерсон! В свете обстоятельств ваша забывчивость простительна! Особенно, если учитывать нанесенную хряку моральную травму!
Пружинка хихикнула в кулачок.
– Ваша супруга юна, прекрасна, но так мудра! – глаза Шарика пробежались по мне, заставив почувствовать себя свинкой, которую привезли на случку к ранимому поросю, на котором катался юный чертик Том.
– Не буду вас более задерживать, – намекнул Янур. – Мне еще моего свинтуса воспитывать.
– Конечно, конечно, – Уолтерсон закивал, шагая прочь из кузни. – Задайте ему розог подлиннее!
– Непременно! – пообещал демон.
Шарик укатился вместе с парнями, которые зыркнули напоследок на Тома и тот, который прихрамывал, показал ему кулак.
– Итак, сын, ты знаешь, что делать, – демон кивнул отроку.
– Знаю, отец, – тот кивнул, понурившись, и через голову стянул рубаху.
– А вам, Лола, лучше покинуть кузню, – сказал Янур. – Это зрелище не для нежных дамских сердец.
– Вы собираетесь бить ребенка? – вскинулась я.
– Лола, выйдите.
– Янур, прошу вас! – взмолилась. – Это к добру не приводит!
– Как и споры с мужем! – он развернул меня спиной к себе и почти вытолкал на улицу.
Я беспомощно посмотрела на Пружинку, которая снова прижалась ко мне. А из кузницы тем временем понесся голос демона:
– Раз, два, три…
Я вздрагивала при каждом ударе, представляя, как розги свистят в воздухе и обрушиваются на детскую спину, оставляя на коже багровые рубцы.
– Пятьдесят девять, шестьдесят!
Да сколько же можно?! Я заходила взад-вперед перед кузней. Он же мальчишку до смерти забьет!
– Не могу больше! – донесся до моего слуха жалобный стон Тома.
– Можешь, – ответил ему отец. – Смог нахулиганить, смоги и ответ держать! Терпи! Шестьдесят один…
Нет, я тоже не могу больше! Плюнув на все, ворвалась в кузню и…
– Шестьдесят четыре, – продолжил отсчет демон, с усмешкой глянув на меня, а потом переведя взгляд на Тома, который отжимался от пола. – Не разгильдяйничай, я все вижу, ниже! – он продолжил хлопками в ладоши отмерять отжимания. – Шестьдесят пять. Давай, давай, или хочешь в подручные к Соломее на день?
– Нет уж! – мальчик помотал головой и, надувая красные от натуги щеки, продолжил отжиматься.
Его отец досчитал до восьмидесяти пяти и остановился.
– Я сдох! – простонал Том и рухнул на пол.
– Ползи отсюда, свинтус, – Янур указал на дверь. – И учти – лимит на этой неделе ты исчерпал. Еще одна выходка, отдам в рабы к Соломее, и даже сотня отжиманий тебя не спасет.