Грешник

– Так как же человеку избавиться от своих демонов?

Кассиэль посмотрел на меня, и его взгляд внезапно потяжелел. В голосе зазвучали командные нотки:

– Перестать их слушать, Люси. Мори их голодом своим невниманием.

– Легче сказать, чем сделать.

– Деб жаждет твоего стыда. К ждет твой страх. Они этим питаются.

Я взглянула на него.

– А чем питаешься ты?

Он отвел глаза.

– Болью, которая возникает, когда у тебя отнимают что-то ценное. Яростью от несправедливости происходящего. Скорбью по утраченному.

Боль приглушила его голос, и я снова вспомнила видение с храмом и глубокую, черную пропасть страдания, которая, казалось, была готова поглотить меня целиком. Мне нестерпимо захотелось взять Кассиэля за руку. Я даже позволила себе едва коснуться тыльной стороной своей ладони его руки. Легкое, осторожное прикосновение. Дала ему знать, что я рядом, если он захочет…

Кассиэль вздрогнул и засунул руки в карманы позаимствованных джинсов.

– Вернемся к нашему вопросу, – резко произнес он. – Какой бы план по моему спасению ты ни придумала, он должен быть хорошим, Люси Деннингс. И в нем не должно быть ничего «маленького».

«Ему не нужно твое утешение, глупышка Люси. Он здесь ради себя. Не ради тебя».

Боже, как же я устала чувствовать себя ничтожной из-за этих голосов. Я отогнала свою тревогу и собралась с духом, чтобы последовать совету Кассиэля: перестать кормить своих демонов.

– Если мы собираемся быть партнерами или что-то вроде того, тогда ты должен вести себя как партнер, – выпалила я, когда мы свернули направо с Сорок девятой улицы на Седьмую авеню. В нескольких кварталах отсюда колокола собора Святого Патрика пробили полдень.

– Партнер, – повторил Кассиэль. – Так вот кто я?

– Нет, если продолжишь говорить, как Деб и К. И нет, если продолжишь утверждать, что я слишком часто отсиживаюсь дома или заменяю реальную жизнь любовными романами.

– Разве это не так?

– Нет. Я не часто выхожу в люди, потому что я интроверт, – сказала я. – Что, насколько мне известно, не является преступлением. И нет ничего плохого в том, чтобы наслаждаться чтением романов. Они о любви, которая является самым сильным чувством на земле. В них можно пережить разные сценарии романтических историй: от ненависти до любви, второй шанс… И герои-мужчины могут быть миллиардерами, мафиозными бандитами или членами мотоклуба, но у всех у них есть одна общая черта. Они готовы умереть за свою женщину.

– Так вот чего ты хочешь, Люси Деннингс? Мужчину, который отдаст за тебя жизнь?

Сначала я решила, что он шутит, но когда подняла глаза, то наткнулась на абсолютную серьезность в его взгляде.

– Мне не нужно никаких крайностей, – ответила я с тихим смешком, не обращая внимания на зачастившее сердце. – Но мощь такой любви, когда ты чувствуешь себя потерянным без другого человека, когда ваши сильные и слабые стороны дополняют и помогают друг другу, когда вы вместе растете над собой и становитесь лучше, любите и любимы… Да, этого мне хочется. – И теперь, произнеся это вслух, я вдруг поняла, что меня привлекают любовные истории, потому что в них чуствуется что-то знакомое и близкое сердцу, хотя сама я никогда не была влюблена.

Святые угодники, я уже давно так много не говорила. И особенно о своих сокровенных чувствах. Я снова посмотрела на Кассиэля, ожидая, что его разозлят мои девчачьи размышления, но он ловил каждое слово. Мой пульс застучал еще громче.

– Я хочу сказать, что во время чтения таких книг ты влюбляешься и испытываешь все эмоции вместе с персонажами. И да, надеешься, что с тобой тоже случится что-нибудь подобное. Это неоспоримый плюс фантазии – в ней возможно все. И вообще, что плохого в том, чтобы немного прожить чужое счастье?

Кассиэлю нечего было на это ответить, да и мы уже подошли к универмагу. Может быть, все-таки получилось до него достучаться. Я медленно вдохнула и выдохнула. Лицо больше не горело пожаром, а плечи расслабились.

«Так вот каково это – постоять за себя».

Мне понравилось. Очень понравилось.

– А как насчет тебя? – спросил Кассиэль через минуту.

– Что насчет меня?

– Где твое счастье, Люси? Где твой бандит-биллионер? Тот мужчина, который звонил сегодня утром? Он твой герой?

– Коул – всего лишь друг. Мой лучший друг.

– Ты сказала ему, что любишь его, – сухо заметил он.

– Потому что так и есть, – ответила я. – Но это не романтический вид любви. Он художник, учится на другом конце света. – Я бросила на демона тяжелый взгляд. – И он гей.

– К чему этот убийственный взгляд?

– Ты знаешь, к чему.

Он оскорбленно приложил ладонь к груди.

– Не смотри на меня. Разжигание определенных предрассудков – это сфера деятельности Надрока, а он считается жуткой сволочью, даже среди мне подобных.

– Хорошо. Потому что, честно говоря, я не думаю, что смогу помочь тебе заработать искупление, если ты приложил руку к таким вещам, как гомофобия или расизм.

Он ухмыльнулся.

– Но подстрекательство людей к войне простительно?

– Существуют сотни причин, по которым люди сражаются друг с другом, – заметила я. – Ты виноват во всех них?

– Эм… нет.

– Иногда война необходима, чтобы остановить зло. И, кроме того, не мне решать, достоин ли ты прощения, – сказала я, пока мы стояли на светофоре на углу улицы. – Но тот факт, что ты здесь и хочешь все исправить, уже кое-что значит. Очень много значит.

Наступило короткое молчание, и странная связь между нами ощутилась острее.

– Мне трудно поверить, что ты никогда не была влюблена, Люси Деннингс, – наконец произнес Кассиэль. – Учитывая твою очевидную способность к этому.

– Пока нет. – Я уткнулась взглядом себе под ноги и покраснела. – Но мне нравится думать, что у меня есть перспектива служебного романа, подобного тем, о которых пишут в книгах. На работе есть один парень. Он всегда мне очень нравился…

Я взглянула на Кассиэля и тут же отпрянула, увидев выражение его лица. Он больше не ловил каждое мое слово, но выглядел почти рассерженным.

– Ладно, неважно. Мы должны сосредоточиться на тебе, а не на мне. – Я выгнула бровь и выжидательно на него посмотрела. – Не хочу тебя огорчать, но тебе предстоит много работы.

Он лениво усмехнулся.

– Даже не знаю, с чего начать, – продолжала я, – но это должно быть что-то монументальное. Мощное. И существует только одна сила, достаточно могущественная, чтобы помочь тебе заслужить искупление грехов за оставшиеся десять дней.

– И что же это?

– Любовь. Это единственный ответ.

У Кассиэля был мрачный вид.

– Если любовь – это ключ к победе, Люси Деннингс, тогда мы уже проиграли.

– Почему?

– Потому что любви во мне не осталось.

7

Солнце стояло высоко и светило ярко, но мне казалось, что на меня упала тень. Мы приехали в «Мейси», и Кассиэль направился в мужской отдел. Я же поспешила следом и встала рядом с ним перед витриной с галстуками.

– Что ты имел в виду, говоря, что в тебе не осталось любви?

– Я имел в виду именно то, что сказал. – Он взял в руки черный шелковый галстук. – Этот.

– Этот стоит восемьдесят долларов, – ответила я. – Кассиэль…

Я резко замолчала и ахнула. Во время нашей прогулки он снял куртку, обнажив руки, по которым впору пускать слюни. Совершенные, несмотря на шрамы. Но теперь я заметила тонкую рану на внутренней стороне запястья, похожую на счетные насечки.

Я схватила его за руку и принялась разглядывать порез. Его прижгли. Края почернели и обгорели.

– Это новый. С прошлой ночи?

Кассиэль вырвал руку.

– Пустяки.

– Кас…

– Ты что, мои шрамы не видела? – спросил он с легким раздражением в голосе. – Одним больше, одним меньше.

– Ты сам это с собой сделал? – тихо спросила я.

– Вроде того, – пробормотал он, рассматривая мужские рубашки. – Разве у тебя нет дел в этом магазине?