Страница 7 из 7
На удивление быстро преодолев расстояние до столика, плюхнулась на стул, злясь на весь мир разом, со словами:
— А, знаете, девчонки, вы правы. Волков — тот ещё козёл.
Подруги, ни черта не понимая причин изменения моего настроения, лишь растерянно похлопали глазками.
Глава 4.1
Вечер подкрался незаметно. Не то, чтобы я не ожидала, что солнце начнёт садиться за горизонт, с криком и визгом вопя, чтобы оно ни в коем случае этого не делало. Нет, конечно.
Напротив, я даже с неким благоговением следила за яркими росчерками последних лучей солнца в небе, мёртвым грузом расположившись на подоконнике своей комнаты в общаге.
Шёл седьмой час вечера, домашка была вся выполнена, и я просто маялась от скуки, разминая свои отекшие после марш-броска по универу лодыжки. Орудия пыток Оксаны всё так же были у меня, сиротливо пылясь в уголке комнаты.
Мысленно сделала пометку, вернуть ей завтра их. Даже странно, что одногруппница не потребовала назад их сразу после пар. Но, впрочем, какая разница?
Девчонок ещё не было, скорее всего, задерживались на факультативе, куда я банально не успела записаться до начала учебного года. Мест не хватило. Поэтому всё, что мне оставалось — бездумно пялиться в окно, демонстративно не замечая общий беспорядок в комнате и ароматного запаха лапши быстрого приготовления, заверенной кем-то неизвестным и сейчас распространившегося по всему этажу.
И так грустно стало в эту секунду. Кто-то сейчас услаждал свой желудок пищей безымянных богов, пока я грелась в лучах уходящего солнца под тихую мелодию, льющуюся из наушников. А всему виной что?
Правильно, дурацкая диета. Вот и сдалось мне это избавление от лишних пятнадцати килограмм собственного нажитого, когда желудок просит булочек и, того хуже, вафелек?
Сколько себя помню, я никогда не была стройняшкой. Ни в детском саду, где сверстники частенько не стеснялись в выражениях, чтобы придумать более изобретательную кличку для меня; ни в школе — где после восьмого класса народ стал более терпимым, но всё равно не менее изобретательным. Но я не была в обиде на них, особенно, после того, как со слезами просматривала школьные альбомы, где над красивой курсивной надписью "Александра Исаева" красовалась фотография эдакого прыщавого бегемотика, хранящего за каждой щекой по арбузу.
Арбузы я, правда, любила. Но больше них, конечно, же никогда не могла устоять перед чем-нибудь сладеньким, сдобненьким и румяненьким. Так продолжалось ровно до десятого класса, пока после очередной неудачной шутки от мальчишки, что нравился мне, я не решилась измениться.
Поработать над собой, так сказать. И я смогла! Не то, чтобы сразу, но к выпуску из школы уже не выкатывалась, а плыла, а-ля лесная нимфа, каждый раз с остервенением дергая подол платья, что вечно прижимало дверьми.
И нет, злой я стала не из-за интервальной голодовки, просто, правда, бесило постоянно цепляться одеждой за все подряд.
И если кто думает, что на худышек, что когда были в весе, сразу налетает куча парней, готовых спасти даму из беды, то это полнейший бред. Всё осталось, как прежде. Просто я стала немного нервнее и более отзывчивой на ароматы еды.
Уже в середине первого курсе я отпустила себя, забив на внимание противоположного пола, что никак не притягивалось. Стала вновь налегать на сладкое и мучное, получив закономерный итог, высветившийся на весах.
Пятнадцать лишних? О, нет, кто вообще додумался назвать их лишними?! Скорее — набранных в приятной компании продавщицы из близлежащей кондитерской!
Но, как показывала практика, от старых привычек избавиться было сложно…
— Сэкономлю и завтра отобедаю, как царица, — вслух отговаривала саму себя от того, чтобы успеть сбегать за пирожными, что после семи вечера приобретали божественную надпись на ценнике "скидка". — Я же и не голодная совсем!
Живот ответил возмущённым урчанием.
— Санечка, ты пожалеешь об этом, — похлопав себя по щекам, совершила ещё одну попытку, но тщетно.
Душа просто требовала сладкого. Здесь и сейчас!
Уже спустя какой-то десяток минут я бегом, в своих просохших стареньких кедах, переживших немало бед, тайком выбегала из общежития, кутая кудри в огромном капюшоне безразмерного худи. Вахтерша с проходной проводила мою зашуганную фигуру изумленным взглядом, но, к счастью, никак не прокомментировала. Здешний персонал уже привык к моим причудам…
И вот настал час икс! Урвав последнюю безешку по скидке, я с наслаждением впивалась в рыхлую сладкую вкуснятину, не заметив даже, как облюбовала первую попавшуюся скамейку в аллее, что раскинулась вдоль студгородка. Пирожное оказалось настолько тающим во рту, что мне не удалось сдержать стон удовольствия.
И, видимо, именно это стало моей фатальной ошибкой.
— Дашь попробовать?
Признаюсь, я не сразу поняла, что обращались именно ко мне. К тому же, вечерний сумрак, шум проезжающих мимо машин и зажмуренные от небывалого счастья глаза этому только способствовали. Дёрнулась в испуге, чуть не подавившись, лишь в тот момент, когда ощутила, что рядом со мной, на скамейку, кто-то приземлился.
Мой обезумевший от страха взгляд затравленного кролика лишь рассмешил смутно знакомого парня, непонятно вдруг с чего решившего заговорить с такой "мутной" личностью, как я.
— Не бойся, не отберу, — хохотнул он, наблюдая за тем, как я медленно, но верно, отодвигаюсь от него, держа в руках пирожку, словно бурундук самый ценный орешек.
Он нормальный вообще?
— Я Костя, помнишь меня? — свет фар от мимо проезжающей машины позволил мне разглядеть короткую стрижку парня и острые черты лица, исказившиеся в то ли оскале, то ли смехе. Спортивный костюм плотно сидел на подтянутом теле незнакомца. — Мы учимся на одном потоке.
Нахмурилась, задумчиво прожевывая остатки пирожного, не спеша с ответом. С чего я вообще должна с ним тут речи вести?
И всё же память невольно подбросила образ одногруппника Женьки и Оли, пользовавшегося популярностью среди девчонок. Кажется, он поступил на бюджете только за счёт своих спортивных достижений, отчего частенько и прогуливал пары, постоянно разъезжая по сборам и соревнованиям.
— Ты Саша, да? — вновь обратился он ко мне.
В ответ я икнула. Не специально, так вышло. Всё же не каждый день меня застает с поличным спортивная звезда факультета. Засмущалась, тут же убрав остатки пирожного в бумажный пакетик до лучших времён, и, отряхнув ладошки, всем корпусом повернулась к нему.
— Да, это моё имя, — постаралась как можно спокойнее произнести, чувствуя себя дико неправильно. Во рту ещё ощущался вкус сладости, а на губах липкость от сахара, которую я неосознанно слизнула, на секунду забывшись.
Хоть и было темновато, но отчего-то мне почудилось, что Костя очень внимательно проследил за этим действием, всё шире растягивая губы в улыбке.
— С факультатива? — прикусив щеку изнутри, чувствуя дикую неловкость от разговора с человеком, с которым меня, ну, совершенно ничего не связывало, задала первое, что пришло в голову. О чем вообще ещё с ним говорить? И чего он привязался? Может, хочет узнать что-то про девчонок?
— После тренировки, — хмыкнул он, откинувшись на спинку скамьи. — Извини, что прервал, просто устал, как собака, сил нет дойти до общаги. А скамейки все заняты.
Я выдохнула расслабившись. Все места в узкой аллее и правда были облюбованы ванильными парочками, с чего-то посчитавшими это место до дикости романтичным.
— Понятно, — важно покивала, сузив губы в трубочку. А что я ещё могла сказать?
Мало мне вчерашних приключений в клубе, так теперь ещё и сокурсник? Общаться с парнями я как не умела, так и не научилась. И никакой первый поцелуй не сделал меня раскованнее.
— Ты же подруга Фёдоровой и Симоновой, если не ошибаюсь? — снова пошёл на контакт парень, а я, вопреки всему, повторно облегченно выдохнула.
Конец ознакомительного фрагмента.