Страница 41 из 99
Ослепленный враг опасен вдвойне
-//-//-
Онуфрий Иванович Рукавишников, владелец крупнейшего в империи медицинского холдинга «Фарминдустрия», смотрел на свой богато украшенный коммуникатор с таким напряжениям, словно от этого баснословно дорого куска металла и пластика зависела вся его дальнейшая жизнь. Казалось, вот-вот вон должен зазвонить, а голос оттуда по мановению волшебной палочки решит все его затруднения. Только такому не бывать, Рукавишников это прекрасно знал: не верил он ни в какую волшебную палочку, ни в каких добрых самаритян или пророков. Все в своей долгой жизни ему доставалось в поте лица. Свой кусок хлеба приходилось буквально «выгрызать» из рук конкурентов и соперников.
Сегодня же магнат стоял на очередном распутье — очередной вехе, после которой его жизнь могла радикально поменяться: либо его богатство неимоверно вырастет, а положение взлетит в высоту, или, напротив, все рухнет на самое дно.
— Что же делать, глава? Как же некстати все это случилось… Что теперь: идти по твоему плану или все забыть, как страшный сон?
Его союзник, как некстати, пропал, «словно в воду канул»: не отвечает на звонки и сообщения, остаются без ответа попытки связаться с ним через центральный офис рода (все депеши и послания Рукавишникова возвращаются по обратному адресу, будто бы глава рода Скуратовых просто на просто исчез). Не вносили ясности, а наоборот сильно запутывали многочисленные слухи, которые всю последнюю неделю будоражили столичную медиасферу. Болтали, писали и шептали такое, что у Онуфрия Ивановича холодок по спине пробегал снова и снова. С одной стороны он слышали про странные неизлечимые болезни, внезапно одолевшие молодого главу Максима Скуратова-Соколова. Мол, именно по это причине самый юный глава боярского рода в истории империи перестал появляться на светских мероприятиях и о нем ничего не пишут в столичных газетах. Чуть ли не при смерти находится и возле его постели день и ночь дежурят многочисленные доктора. Только не верил этому Рукавишников. Бредота настоящая, не имеющая ничего общего с действительностью. Он же неделю назад видел парня, лично с ним разговаривал, глаза в глаза смотрел. Максим был здоров, как бык. Металлический пруток голыми руками сгибал. Наверняка, свой препарат литрам и колет. Поэтому, слух про какие-то болезни совсем несостоятелен. А вот другое очень может даже быть…
Об другом начали говорить в высоких кругах всего лишь пару дней назад. Сначала осторожно, в полголоса, а потом уже очень громко и не скрываясь. Очень компетентные люди, которые никогда не были замечены в пустом трепании языком, рассказывали, что молодого главу рода, по всей видимости, решили сместить с поста. Такое, правда, не было неким исключительным явлением и иногда происходило даже в самых знатных и древних родах, когда на верху оказывался какой-нибудь никчемушный человек и появлялась угроза всему роду. И эти самые компетентные и информированные люди добавляли, что внутри рода Скуратовых происходят очень активные подозрительные «шевеления»: офисы крупнейших компаний рода взяты под усиленный контроль собственными силами безопасности, идет внутренняя мобилизация, с горизонта вдобавок исчезли и некоторые персоны внутри рода. Словом, вырисовывалась классическая картина переворота или мятежа, в которую Рукавишников был готов поверить. Но, если это было правдой, то перед ним в полный рост вставала проблема: он потерял союзника, а вместе с ним перспективу борьбы за права и место под солнцем всех немагиков.
— Только что-то не верится мне, что он так просто ляжет на спину и поднимет руки вверх… Не таков этот пацан, совсем не таков. Упертый, как баран. Такой скорее голову расшибет о стену. Да и вся эта суета не спадает, а это значит он еще трепыхается… Рано его еще списывать и тем более хоронить.
Чутье, которому он привык доверять на все сто процентов, говорило ему, что не нужно дергаться из стороны в сторону. В такие моменты нужно взять небольшую паузу и спокойно делать то, что наметил. Все обязательно придет в норму. Нужно лишь чуть подождать. Собственно, так он и решил делать.
— Тогда, с Божьей помощью, начнем, — наконец, решился Рукавишников, и схватил коммуникатор. Сейчас все «закрутиться», и назад пути уже не будет. — Паша?
С той стороны ответил степенный голос его правой руки, Павла Михайловича Курманова, опытного организатора и управленца, правда, немного трусоватого.
— Давай, Паша, начинай, помолясь Богородице. Даю тебе добро открыть торговлю нашим новым препаратом.
— Неужели, начнем Онуфрий Иванович? Так ведь запасов-то у нас не так много. А заказов уже столько, что диву даешься, — встревоженно заметил Курманов, намекая, что за пару недель таких продаж у них останутся совершенно пустые склады. — Где потом препарат возьмем? Мы же пока сами выращивать эти бактерии не можем…
Рукавишников вздохнул, переложив коммуникатор с одной руки в другую. Паша был совершенно прав. Их союзник и партнер Максим Скуратов-Соколов так и не успел передать на их заводы технология выращивания особых бактерий, продукт жизнедеятельности которых и был этот самый невероятный по эффективности медицинский препарат.
— Пока будем придерживаться прежнего плана продаж. Как продажи вырастут на сто процентов, лучше двести процентов, поднимешь цены препарата в пять раз. Это даст нам немного времени, — ответил магнат. — А потом посмотрим…
— Все исполню, Онуфрий Иванович, — донеслось из трубки. Чувствовалось, что Курманова так и не удалось успокоить. Продолжал сомневаться, а точнее бояться. — Сейчас же отдам приказание.
— Тогда с Богом, Паша, — добавил Рукавишников и отключил коммуникатор. — Думаю, недели две — три у нас будет.
К сожалению или может быть к счастью, он глубоко ошибался. О такой продолжительной передышке им можно было и не мечтать.
-//-//-
По длинному коридору стремительно шел высокий худой мужчина в черном костюме, напоминающем военную форму — китель и строгого покроя брюки. Правой рукой крепко прижимал к себе небольшую коробку из лакированного красного дерева, украшенного золоченными металлическими вставками.
Глава службы безопасности сильно спешил, не удостоив традиционным кивком вытянувшегося перед ним дежурного гвардейца. Прошел через первые двери и громко застучал во вторые. Услышав негромкий отклик, толкнул створки и оказался в кабинете императора.