Страница 53 из 62
В начале следующего, 1832 года была образована торгово-промышленная компания купца Брандта и советника Клокова Она-то и взяла на себя заботу о снаряжении и снабжении будущей экспедиции. За содействие делам исследовательским компания выторговала себе право на привилегию промысла морского зверя в Ледовитом океане в течение четверти века Купец Брандт исходом переговоров с правительством был доволен:
— Чем бы ни закончилось это плавание, я не в накладе, потому как свободный промысел мне уже даден!
А тем временем в избе, где квартировал беспокойный подпоручик, по ночам не тушили свечей. Там работали напряженно и кропотливо. У Пахтусова собирались самые знающие и нетерпеливые: капитан-лейтенант Миша Рейнекс, лейтенант Кротов, штурманские кондуктора Крапивин, Циволька да Моисеев. Последним прибегал обычно запыхавшийся поручик Казаков:
— Опять в экипаже задержался, матросов учил лотлинем пользоваться!
Усаживались друзья-моряки за карты и начинали плавать. Учитывали всё: и ветер, и течения, и мощь ледяных полей. Прорабатывали маршрут предстоящей экспедиции. Наконец сошлись на том, что Кротову с Казаковым следует идти к Маточкину Шару западным берегом, а пройдя его, держать курс к устью Енисея. Пахтусову ж с Крапивиным надлежало произвести опись берега восточного. Денег на все про все купец Брандт отпустил в обрез, потому Кротов решил идти в плавание на старой, но еще крепкой шхуне «Енисей». Пахтусов же заявил, что в отпущенную сумму уложится и построит себе судно сам.
Первым вышел в море Кротов. На прощанье друзья обнялись. Они еще не знали, что больше никогда не встретятся. Петра Пахтусова задержала достройка карбаса да погрузка припасов. Наконец в полдень 5 августа карбас «Новая Земля» оставил за кормой город Архангельск Впереди был Ледовитый океан.
Море встретило мореплавателей шквальным ветром. В тумане прошли остров Колгуев. Там Пахтусов записал первую фразу в своем дневнике: «Я расскажу, как было, а вы судите как угодно».
Что знали тогда люди о затерянном среди льдов архипелаге Новая Земля? Увы, немного. Вот как описывает его один из современников Пахтусова: «В продолжение девяти месяцев к этому острову нет приступу, с сентября до конца мая, а иногда до половины июня месяца, он окружен сплошною массою льда; кроме того, в продолжение трех месяцев непрерывная ночь объемлет эту землю, потому, что солнце совсем не показывается из-за горизонта; после того оно явится на несколько минут, потом на полчаса, на час и наконец более месяца совсем не заходит, короче сказать, там зимою ночь, а летом день. Там не увидишь ни цветка, ни деревца, но кой-какая травка, дикий лук да тощие кустарники, недостойные назваться даже деревцом И неужели там живут люди? Нет… А живут белые медведи, моржи, тюлени…»
В 1800 году в семье кронштадтского шкипера Кузьмы Пахтусова родился сын, нареченный Петром. Вскоре шкипер занемог и помер, оставив вдову с малыми детьми. Бедствуя, семья перебралась в Архангельск, где жизнь была подешевле. Едва Петр встал твердо на ноги, его ждала военно-сиротская школа Ученикам науками там не досаждали, зато лупили часто да кормили так, что животы у мальчишек пухли… Но именно тогда родилась у маленького Петруши страсть, заглушавшая вечное чувство голода и унижения. Страстью этой были книги. Читал сиротский воспитанник днем на уроках, читал вечерами, читал ночами, запершись в ротной кладовке.
Он родился в Кронштадте в 1800 году. Отец Пахтусова весь свой век прослужил во флоте и, выйдя в преклонных годах в отставку, получил самый что ни на есть низший чин шкипера 13-го класса. Старик с семьей переехал в Сольвычегодск, где жить было дешевле. Там Пахтусовы, перебиваясь на маленькой пенсии, едва сводили концы с концами.
Когда Петру еще не было 8 лет, он лишился отца, семья практически осталась без средств к существованию.
Пахтусовы переехали в Архангельск, где мальчик стал обучаться грамоте. Как описывают биографы Петра Пахтусова, он «собирал щепу на верфях Соломбальского Адмиралтейства, которая шла для домашнего обихода, а частью писарям, у которых на нее выменивались учебные принадлежности».
По просьбе матери Петр был принят в сиротскую школу, переименованную впоследствии в школу кантонистов, то есть солдатских детей, которые с момента своего рождения как бы числились за военным ведомством. В пятнадцать лет он стал хозяином старой, залатанной лодки, на которой совершал свои первые плавания по Белому морю, забираясь миль за тридцать от берега.
Способности подростка, как и его тяга к морю, были замечены. И вскоре, в 1816 году, на одном из военных судов, уходивших из Архангельска в Кронштадт, его отправили учиться, на сей раз в штурманское училище. Его юный Пахтусов окончил спустя четыре года, получив чин унтер-офицера.
Незадолго до окончания курса, будучи на летней практике, попал Петруша в кораблекрушение. Транспорт «Кармин», на котором он следовал из Испании, наскочил на риф у мыса Скаген. Погибли капитан и многие офицеры. Тогда, спасая пассажиров, проявил 18-летний штурманский ученик решительность и должную смекалку.
Год 1820-й. Штурманский помощник унтер-офицерского класса Петр Пахтусов, сдав выпускные экзамены, возвращается попутным транспортом в Архангельск. Впереди у него новое поприще — гидрографическое. И дни, месяцы, годы тяжелого, кропотливого труда. Вот далеко не полный перечень проделанных им работ: топографическая съемка дельты Печоры и берега Ледовитого океана от мыса Канин Нос до острова Вайгач, острова Колгуев и беломорского побережья. Первые системные замеры глубин в Белом море тоже на его счету.
За этим событием последовал обратный путь — из Кронштадта в Архангельск, и на этот раз морем — на военном корабле. В Архангельске новоиспеченный штурман поступил в экспедицию под командованием штурмана 12-го класса Иванова, которая занималась исследованиями восточного побережья Баренцева моря и устья реки Печоры. После этого офицер Пахтусов перешел в другую экспедицию — штурмана Бережных. Его люди исследовали уже западную часть того же побережья.
К тому же времени относится и первое знакомство Пахтусова с практическими знаниями местных поморов, которые вели активный промысел рыбы и зверя на Новой Земле. Ее острова к началу XIX века были еще крайне мало изучены, и сама идея Пахтусова исследовать их побережье совпала по времени с устремлениями русского Морского ведомства обратить внимание на восточное побережье Новой Земли.
В 1829-м Петр Кузьмич предложил свой проект экспедиции. И хотя он был утвержден, по разным причинам экспедиция не состоялась. Одной из причин была нехватка финансовых средств.
Идею удалось осуществить лишь в 1832-м, когда один из самых известных и удачливых архангельских предпринимателей Вильгельм Брандт поддержал исследователей. В Арктику были снаряжены сразу две группы: лейтенанту Кротову поручалась разведка морского пути к устью Енисея, а подпоручику Пахтусову — опись восточного берега Новой земли.
Интересна в связи с этим запись, которую делает Петр Пахтусов в дневнике: «Исполнение, таким образом, давнишнего моего желания привело меня в восторг. Заботы и физические труды, неизбежные в сборах в такую дальнюю дорогу, казались для меня легкими. Я чувствовал себя здоровее и веселее, чем когда-либо…»
Толкового, работящего штурмана отличало начальство. За усердие дали ему чин прапорщический, а затем и подпоручицкий. Для штурманов тех лет это не так уж и мало, казалось, можно и о должности спокойной портовой поду-мать. Тогда-то Пахтусов и взял в руки перо, чтобы изложить столичному начальству свой дерзновенный прожект.
Весь переход до Новой Земли карбас терзали штормовые ветра, природа будто решила испытать мореходов на выносливость. «Казалось, что каждый находящий на нас вал старался покрыть судно наше седым своим гребнем, — вспоминал впоследствии Пахтусов. — Но бот наш гордо рассекал валы и несся на хребтах их, не страшась ярости бури».