Страница 58 из 97
В целом в Министерстве от вопросов, ставящихся Военно-Морским Флотом, стараются отмахнуться. Считают, что моряки "выдумывают”. За два года ни министр Вооружённых сил, ни начальник Главного Политического управления ни разу не побывали ни на одном флоте. Был только на Чёрном море с инспекцией маршал Говоров. Ничего, кроме отрицательного, он не увидел у черноморцев.
Я знаю, что в работе у нас имеется много недостатков, но есть и много хороших моментов, которые хотелось бы, чтобы видели и замечали. Иначе непрерывная ругань заставит людей опустить руки. Тот же Черноморский флот, живя и работая в тяжелейших условиях базирования... перевыполнил в 1947 г. план боевого траления. Эта задача решалась в интересах нашего народного хозяйства, и решена успешно...
Недавний суд чести над бывшим руководством Военно-морскими силами558 среди высшего состава Вооружённых сил породил презрительное отношение к Морским силам. Это сказывается в повседневном общении, как служебном, так и внеслужебном...
Положение на флотах создалось очень тяжёлое. За время войны базы флота не только не строились, но и не поддерживались... Неудовлетворительное состояние баз непосредственно влияет на преждевременный износ вспомогательных механизмов кораблей, т.к., не получая в базах электроэнергию, пар, воду, сжатый воздух, они вынуждены расходовать ресурс своих собственных механизмов...»554
В результате, согласно Указу Президиума Верховного Совета СССР от 26 февраля 1950 г., после четырёхлетнего пребывания в едином Министерстве Вооружённых сил вновь было образовано самостоятельное Военно-морское министерство. А чуть раньше, 10 января 1950 г., новым министром судостроительной промышленности СССР вместо снятого А.А. Горегляда560 был назначен бывший нарком танковой промышленности и транспортного машиностроения В.А. Малышев361.
Говорят, что всё в мире развивается по восходящей спирали. И вышеупомянутое письмо адмирала А.Г. Головко — лишнее тому доказательство. Не правда ли, как похожа послевоенная ситуация на флоте с 1920—1930-ми гг.? Отдельные её элементы мы видели и в 1990-х гг.
После войны, по воспоминаниям Н.Г. Кузнецова (мы ещё не раз будем к ним прибегать, поскольку только он из всех руководителей страны и ВМФ СССР того периода оставил, на наш взгляд, наиболее объективный рассказ о происходивших событиях), «над флотом шефствовал Булганин. Флотские вопросы тот не любил. С моряками нетрудно было нарваться на неприятности. Поэтому всё крупное и принципиальное откладываюсь "до лучших времён”. ...Образовался какой-то "центростой”, по выражению самого Сталина, но изменить это положение никто не брался и не мог»562. А когда Верховный брался за дела флота сам, то это приводило нередко к просчётам.
Именно бывшим «танкистам» А.А. Горегляду и В.А. Малышеву в содружестве с упоминавшимся новоиспечённым министром Вооружённых сил Маршалом Советского Союза Н.А. Булганиным — электротехнику по образованию, в недавнем прошлом чекисту, председателю Моссовета и правления Госбанка, в войну члену Военного совета ряда фронтов, неожиданно получившему 3 ноября 1947 г. высшее полководческое звание, предстояло реализовать на практике первый послевоенный План строительства Большого флота на 1946—1955 гг. Не случайно в итоге тот претерпел серьёзные изменения.
Ещё в конце войны, 15 октября 1944 г., нарком Н.Г. Кузнецов направил И.В. Сталину докладную записку по военному кораблестроению на 1945—1947 гг., предусматривавшую вернуть из ведения Наркомсудпрома в состав ВМФ Научно-исследовательский институт военного кораблестроения, а также разрешить, помимо достройки лёгких крейсеров, строительство подводных лодок и лёгких сил, проектирование больших кораблей. Под влиянием опыта Второй мировой войны на море глава страны разрешил включить в план проектирование линкора, тяжёлого крейсера и даже трёх модификаций авианосцев — на 30, 45 и 60 тыс. т.
Что качается линкоров, то уже в начале 1945 г. комиссия под председательством заместителя начальника ВМА вице-адмирала С.П. Ставицкого выработала предложения по техническому заданию на «средний» линкор водоизмещением 75 тыс. т с главным калибром артиллерии в виде девяти 406-мм орудий. Его постройку предполагалось включить в проект плана послевоенного линейного судостроения563.
В развитие вышеназванных предложений 25 августа 1945 г. Наркоматом ВМФ была разработана десятилетняя Программа Большого флота на 1946—1955 гг. Она предусматривала строительство 9 линкоров водоизмещением по 75 тыс. т, 12 тяжёлых крейсеров по 25 тыс. т, 60 лёгких крейсеров, 9 больших и 6 малых авианосцев, более 500 подводных лодок и т.д.564
На третий день после окончания Второй мировой войны, 5 сентября 1945 г., проект 10-летней Программы обсудили на заседании Политбюро ЦК ВКП(б) с участием И.В. Сталина и представителей Наркоматов судостроительной промышленности и ВМФ СССР.
Н.Г. Кузнецов вспоминал об этом событии так: «Споры в процесс её обсуждения касались авианосцев, на которых я настаивал и которые к постройке не принимались. По крейсерам больших разногласий не было. Что касается подводных лодок, то много говорим об их новых типах, которые нам уже были известны».
Главным противником военных моряков на заседании выступил Наркомсудпром (с 15 марта 1946 г. — Министерство) во главе, с И.И. Носенко. Судостроители утверждали, что для удовлетворении новых потребностей ВМФ понадобится несколько лет напряжённой работы, включая восстановление предприятий, разрушенных войной, ввод в строй новых заводов и создание новых конструкторские бюро. Они не желали строить корабли новых проектов, включай авианосцы, которые, с их слов, они «ещё не строили», «под них не было самолётов авианосной авиации» и «им требовались громадные запасы бензина»... Взамен чиновники предлагали дорабатывать имеющиеся проекты линкоров, крейсеров, эсминцев и других кораблей, усиливая на них лишь зенитное вооружение и устанавливая новые радио- и гидролокаторы. П.И. Носенко и его подчинённый настаивали на принятии коллективного решения о крупносерийной; строительстве боевых кораблей по улучшенным довоенным проектам. А начало строительства кораблей новых проектов, особенно тяжёлых, они предлагали отложить на 1950-е гг.
Но, по мнению сторонников Н.Г. Кузнецова, среди которых были, например, и видные учёные — начальник кафедры тактических свойств боевых средств ВМА военного кораблестроения им. А.Н. Крылов — профессор вице-адмирал Л.Г. Гончаров и председатель НТК ВМФ, доцент контр-адмирал В.П. Боголепов565, такой подход являл собой «прошлый век», и с этим смириться они никак не могли. Им нужен был новый, сильный, сбалансированный океанский флот с «кораблями только новых проектов, не уступающих по тактико-техническим данным перспективным американским и английским...»
При этом, как ни странно, против ускорения строительства авианосцев выступил и первый заместитель наркома ВМФ адмирал И.С. Исаков (он же «воздержался» и по вопросу о разделении флотов). В доказательство довольно скоро, в 1947 г., в печати появилась его статья об этих больших кораблях, как «о плавающих гробах...»566.
Однако решающий голос, естественно, принадлежал И.В. Сталину. Он посчитал, что руководитель НКСП по-своему был прав, и встал на его сторону. Сославшись на реальные возможности производственной базы и упрекнув Н.Г. Кузнецова в нежелании «прислушаться к промышленности», глава страны потребовал ограничиться «обычными кораблями», число которых он определил произвольно — 250 ед. (?!).
Согласно протоколу заседания Политбюро ЦК ВКП(б), в результате «обмена мнениями» было решено для изучения представленного проекта плана строительства ВМФ назначить комиссию под председательством бывшего «главного чекиста» и «палача» (в 1937—1945 гг. — первый заместитель, нарком внутренних дел СССР) Маршала Советского Союза Л.П. Берии, в сентябре 1945 г. возглавившего Оперативное бюро СНК СССР. Кроме него в состав Комиссии были включены наркомы судостроительной промышленности И.И. Носенко, вооружения Д.Ф. Устинов и ВМФ Н.Г. Кузнецов, а также председатель Госплана Н.А. Вознесенский, секретарь ЦК ВКП(б) А.А. Жданов, начальник Генштаба генерал армии А.И. Антонов, заместитель наркома ВМФ И.С. Исаков и заместитель начальника ВМА С.П. Ставицкий.