Страница 55 из 69
— Но всем же интересно, кто со мной! Что тут такого?
— Впервые вижу целую страну людей, которым есть дело до всякой ерунды, но наплевать на то, что делается в мире!
— А что делается в мире? — спросила Жакетта.
— Много чего! — авторитетно ответил Кирпичников. — Рабочий класс жмет капиталистов, буржуазия загнивает, человек человеком эксплуатируется, фашизм когти показывает, война бушует!
— Но она же бушует в этой… как там… в общем, далеко. Шпицрутен хочет цивилизовать дикие народы, привыкшие грабить и убивать, так мне объяснил дворник с нашей улицы. По-моему, это даже хорошо. Во всяком случае, на торговлю игрушечными паровозиками точно не повлияет.
— Но, Жакетта! Ты даже не понимаешь, что такое фашизм! Ты представить не можешь, что такое концлагеря, устроенные Шпицрутеном, сколько невинных людей гибнет там ежедневно!
— Слушай, не будь таким нудным, Краслен, да?
— Да.
— Пока ты самый скучный из парней, с кем я гуляла!
— Но…
— Поговорили пять минут о войне — и достаточно. Сколько можно об одном и том же? Скажи-ка лучше, ты танцуешь? Вальс? Жаву? А может, танго? Сегодня в восемь танцы в Ля Генгет. Послушаешь, как Паскаль играет на аккордеоне — и сразу забудешь о своей скучной политике.
— Но, Жакетта!
— Там уже фонарики развесили! Весь город соберется!
— Я, конечно же, не против потанцевать…
— Правильно, парень, сходи, развлекись! — вклинилась в разговор хозяйка заведения. — И брось эту политику! Она еще никого до добра не доводила!.. Так, приятель, а ты кто такой? Что-то я тебя здесь раньше не видела!
Одноногий субъект в старой, времен Империалистической войны военной форме, доковылял до середины зала и поднял левую, свободную от костыля руку, в которой виднелась пачка каких-то бумажек.
— Попрошу минутку внимания, братья-шармантийцы! — объявил он. — Предлагаю вам ознакомиться с бюллетенем Народной партии! Зачем мы отстояли свою Родину в прошедшей войне, зачем глотали иприт, оставляли на полях свои руки и ноги!? Для того ли, чтобы инородцы, эмигранты и коммунисты пользовались благами нашей родины! Шармантийцы, ведь вы шармантийцы! Вспомните о национальной гордости!
— Да это же фашистский агитатор! — прошептал Кирпичников.
— Еще один крикун, — вздохнула девушка. — Мой братец любит таких слушать. Надо будет познакомить тебя с моим братцем. Вы найдете общий язык.
— У меня нет ничего общего с фашистами!!!
— Но ты же говорил, что за какую-то партию? Ах, впрочем, не пудри мне мозги всеми этими их названиями! Достаточно второго братца: как только он приходит, так сразу начинает изводить всех разговорами о футбольных командах!
— Жакетта, при чем тут футбол!?
— Боже мой, сразу видно, что ты не шармантиец! Тебе так не хватает легкости!
— …Шармантийцы должны править миром! — сказал одноногий.
— Верно, верно! Дело говоришь, приятель! — подал голос старикан.
Собака радостно завертелась вокруг фашиста и лизнула ему ладонь.
После "завтрака" отправились в кино. Стоя перед афишей, Жакетта спросила, что показывают: оказывается, она даже читать не умела. Ближайший сеанс обещал музыкальную комедию "Птенчик из Клиши, или Красавица под зонтиком" — на него и взяли билеты.
В зал Жакетта и Кирпичников вошли почти первыми: кроме них, там был единственный мосье, храпевший под одной из скамеек последнего ряда. "Да это же Арно с Торговой улицы! — с готовностью прокомментировала девушка. — Ну, брат отца второй снохи мадам Луизы! У него сына в прошлом году в шахте завалило, а дочка в заведении работает. Ну, в заведении, понимаешь?".
Вскоре зал стал наполняться зрителями: в основном, молодежью, рабочей, мелкобуржуазной и деклассированной. Явились и девицы из названного Жакеттой "заведения": безвкусно накрашенные и дурно одетые, они прошествовали цепочкой со своей "мамашей" во главе и заняли места в одном из первых рядов. "Эй, девчонки, гостей принимаете?" — крикнули сзади. "Приходите завтра, мальчики, мы нынче выходные, в профсоюзе состоим!" — гордо ответила мадам, не обращая внимания на насмешки. "Сегодня вместо них — Зизи Мартен!" — схохмил белокурый парнишка в соломенной шляпе. "Что!? — с места вскочила девушка в грязном свитере и с густо подведенными глазами в стиле "вамп". — Да как ты смеешь оскорблять меня, червяк!? Признайся всем, что я тебя бросила! Я пошла с Шарло, а не с тобой, вот ты и злишься! Посмотрите-ка на него, каков выискался!". "На себя погляди! — отозвалась с другого конца зала пышная особа средних лет. — Уж молчала бы, шалава! Про твои прогулки все наслышаны!". "Язык попридержи! — разозлилась Зизи Мартен. — Я, в отличие от некоторых, не строю шашни со свекром!" "Потому что у тебя его никогда не было и не будет!" — ответила, не моргнув глазом, оппонентка. Из-за пианино вскочил тапер. "Это правда?! — истошно заорал он, общаясь к пышной особе. — Это правда, Софи?! Правда то, что я только что услышал!?". "Что за шум? Раскричались… Поспать не дадут… Сволочи! Негодяи! Чтобы вам всем провалиться!" — зарычал из-под скамейки Арно.
— Прошу внимания! — объявил появившийся перед экраном человек к пачкой листовок. — Минуточку внимания, товарищи! Все, вы, наверное, знаете о жестокой захватнической войне, развязанной фашистским диктатором Шпицрутеном против молодых республик Шпляндии и Фратрии! Всем вам известно о братоубийственной бойне в Котвасице! Все вы слышали о бесстыдной аннексии вячеславских земель! Шармантийское правительство трусливо потворствует распускающей свои щупальцы фашисткой гидре! Кто может остановить грабежи и убийства? Кто может защитить мир от надвигающейся катастрофы? Кто должен схватить за руку зарвавшегося брюннского шакала? Есть такая партия, товарищи! Вступайте в…
— Пошел вон! — вскричал Арно, высунувшись из-под лавки.
— Пошел вон!!! — хором заорали зрители. — Кому ты нужен со своей чертовой болтовней!?
— Дай хоть здесь отдохнуть! — заворчали "девочки" из "заведения".
— Убирайся с глаз долой, безбожник! — взвизгнула какая-то старушонка.
Тапер и еще один тип, выбежавший из подсобки, схватили пропагандиста, пытавшегося раскидать свои листовки, и выволокли из зала.
Наконец, погас свет. Жакетта нежно прижалась к Красленову плечу. Кинопроэктор застрекотал, на экране появились белые закорючки…
— А я не буду играть! — раздался в темноте голос тапера. — Я отказываюсь играть до тех пор, пока Софи мне все не объяснит!
Белые закорючки исчезли, кинопроектор замолк, снова включился свет. Зал засвистел, завозмущался.
— Играй уже, дома разберешься! — кричали зрители.
— Играй, собака, иначе я тебе шею сверну! — заплетающимся языком проговорил обитатель Торговой улицы и грохнулся обратно под лавку.
— Я верна тебе, пупсик! — вскричала Софи. — Клянусь Богом!
Вышел хозяин кинотеатра и начал ругаться с тапером. Зизи Мартен продолжила перепалку с бывшим поклонником в канотье. Те, кто не болел ни за него, ни за нее, принялись задирать девиц из "заведения".
"Кажется, совершить революцию в этой стране будет труднее, чем где бы то ни было, — удрученно подумал Кирпичников. — Шармантийский обыватель — главное препятствие на пути построения коммунизма. Так, пожалуй, и назову свою статью об этом. "Красные зори", наверное, напечатают".
Наконец, тапер с Софи пошли решать свои проблемы, хозяин театра более-менее успокоился, свет снова погас, и пустили кинохронику.
Сначала, естественно, шли новости первостепенной важности: замужество какой-то киноактрисы, хождение акробата по канату, натянутому между небоскребами, слон в зоопарке, игра в теннис на крыльях аэроплана… Затем долго демонстрировали нового премьера и его рукопожатия с каждым членом кабинета. Мельком показали бастующих горняков и почтальонов. Наконец, дошла очередь и до событий в мире. Кадры бегущих солдат на фоне вздымающихся столбов пыли и летящих во все стороны шматков земли вперемешку с осколками сопровождались текстом о том, что "в Шпляндии и Фратрии продолжается вооруженный конфликт". Вслед за этим появилась довольная, откормленная и здорово отретушированная физиономия брюннского канцлера. Несмотря на щегольской черный фрак и розу в петлице, вид у него был, как обычно, слегка придурковатый, вернее сказать, безумный: лихорадочно блестящие глаза, налипшая на лоб редкая челка, измятый, словно его жевали, галстук. "Премьер-министр Брюнеции демонстрирует способности к предвидению" — последовал текст на экране. "Что-о-о???" — изумился про себя Кирпичников. "Вся страна в восторге от того, как господин Шпицрутен верно предсказал динамику курсов акций и развитие событий в Маняне. Его считают настоящим пророком!" "То ли я рехнулся, то ли он", — подумал пролетарий. Не успел он сообразить, кто же все-таки лишился разума, как хроника сообщила еще более сногсшибательное известие: Гласскугель освобожден и снова приближен к Шпицрутену. На черно-белых кадрах канцлер обнимал наряженного в парадный мундир с аксельбантами похитителя ученых и позировал фотографам.