Страница 69 из 73
Эпилог. Я кое-что обещала, Самуил…
Акт 1
Случилось яростное рубилово в Зорьке. Михаил Шуфутинский перевернул календарь и там оказалось третье января. Все разошлись и разъехались после большого новогоднего загула. Сонетта занимается у себя редактированием новой истории, которая станет экзаменационной работой по выбранному в спецклассе профилю, а я увлечённо луплю по мыши и продавливаю четыре, всем известные, клавиши на ноутбуке. Замесец получился знатный, бой проходит в формате один на один и против меня тоже кузнец! Выхлопа от победы ноль, но тут дело принципа.
На самом деле, с раннего утра меня тревожат другие мысли: Кристина прислала сообщение, что сегодня получу тот самый подарок. То есть не новогодний, что на самом деле был для неё, но разве я мог сказать это, когда было так хорошо? Фантазия разыгралась не на шутку, разошлась, как блаженная улыбка по моей роже. Конечно же я представлял себе полноценный секс. Успел тщательно вымыться, побрился, где следовало, пропитал подмышки мощным дезиком, а потом собрал излишки и надушился уже парфюмом. Благо, вопросов со стороны Сонетты это не вызвало: во-первых, пахнет духами от меня через день, а помыться следовало, честно сказать, ещё вчера.
Я извёлся ожиданием и поэтому запустил Зорьку. Хвала Богам, она по прежнему способна увлечь, а значит оторвать внимание от мыслей о сексе. Кристина может сделать всё, что угодно, по сути. Это в любом случае будет подарком. Или наоборот поиздеваться и я не обижусь. Пригласит, устроит всё как будто скоро бросимся трахаться в постель, а потом радостно обломит. Меня и не так можно, что говорить… я всё равно буду тянуться к ней и желать.
“Ещё раз привет! Прости, волнуюсь?
Я уже сотню раз обдумывала стоит ли это устраивать, хотела сначала до Нового Года, потом передумала вообще и вот — снова пишу тебе, мой Золотой. Завтра приезжают родители. Конечно, мы могли бы найти иное место для сегодняшнего, но я считаю, что хватит уже тянуть. Это будет моим подарком. Захочешь — возьми, не захочешь — делай как знаешь. Жду тебя у себя…
Самуил, пока будешь ехать, прошу подумать кое о чём. Как ты говорил, я целеустремлённая и взрослая девушка. Можно сказать, что не по годам — это правда. Мы оба знаем, что на роль моего парня ты подходишь слабо и, тем не менее, я уже многим отказала. Это можно считать унижением. Словно печать моей слабости. Своими умелыми оправданиями, ты успешно снял с себя вину, но на этом не остановился и лично для себя, получая, видимо, тайное удовольствие от самобичевания, мучаешься виной. Вырвал этот рычаг из моих рук, но вцепился в него сам. Конечно же я не могу назвать это искренним раскаяньем и ступенью к исправлению. Чувства к тебе зачаровали меня и не позволяют вырваться из ловушки, которую ты тщательно обустроил, словно дом. Должна признаться, что уже не хочу освобождения. Меня пьянит твоя власть, но хочется её полноты. Сегодня ты сможешь подчинить меня полностью, а вот станешь ли это делать — решай сам. Если нет, мне придётся смириться с этим подвешенным состоянием. Словно рыболовный крючок, что вонзился в рёбра. Я не могу уплыть, но и ты не подтягиваешь добычу к себе.
Поторопись, Самуил! Я устала ждать”.
Первыми мыслями, что набежали стаей гиен в голову, стали способы как отказаться от встречи. Я по умолчанию не мог ощутить от себя омерзение, так как маятниковое отклонение в виде попыток быть Кристине парнем следует считать аномальным поведением, а вот шмыгнуть в раковину, как пугливому рачку — это по мне.
Потом я с радостью окунулся в океан бичевания, про который написала Кристина. Опять же, не потому что совести удалось зацепиться о ничтожную выпуклость безликой натуры, а в силу описанных ею же причин. Как прекрасно ощутить бесконечную глубину бесчестья. Ничтожным куском мусора я лежал на краю глубинного обрыва, а теперь медленно опускаюсь в Марианскую впадину и с каждым пройденным метром ощущаю большее удовлетворение.
Третьим актом невидимой трагедии стала плётка, которой я стегнул себя и заставил выжать альт-эф-четыре. Встать со стула, взять смартфон, презики и освежитель для рта. Посмотрелся в ростовое зеркало — истинная издёвка над внутренним образом. Следующим ударом плети заставил выйти из комнаты и заглянуть к Сонетте.
— Я поеду на встречу с главой моей патьки по Зорьке, хорошо? — солгал я и тем вычерпал ещё ковш спорного удовольствия.
— Хорошо братик! — звонко отозвалась Сонетта, что сидела за ноутбуком. Ещё она подарила мне воздушный поцелуйчик.
Он — это вовсе не шарик, способный вознести меня над землёй. Лёгкий поцелуй пригвоздил меня к каменной стене Марианской впадины и тем остановил падение. Кажется, что вижу свет над собой и начинаю к нему стремиться.
Спустя час, стремительный вагон привёз меня в доминанту Кристины. С виду по мне не скажешь, что настолько озабочен проблемами: я внимателен, бодро вышагиваю по холлу станции и с интересом оглядываюсь. В мыслях купить цветы и шоколад, но наткнулся на вывеску с рекламой жаренной курицы. С моей стороны это будет крутым шагом, словно уже осознал свою роль и важность. Ко всему прочему, я заказал страшно сладкий молочный коктейль. Образ окончен.
— Я всё гадала в чём ты придёшь, — оглядела меня Кристина.
Серый спортивный костюм, куртка-пуховик и шапка-снуд. Сама Кристина предстала в сексуальном полупрозрачном платьице, насколько помню, называемым пеньюаром.
— Важнее сказать с чем я пришёл, — придумалось мне, а после показал что в бумажных пакетах.
— Прекрасно, Самуил, — подытожила она и обвила шею руками для поцелуя. — Ты не разочаровываешь…
Он не был долгим, а по окончанию Кристина взъерошила мне волосы.
— Пахнешь как тот, кто может и хочет закончить вечер постелью.
— Только ради тебя, — заявил я и принялся раздеваться.
— Допустим. А как поступил бы обычный Самуил?
— Он не против потрахаться и в туалете.
— Ужасно, — со смехом заключила Кристина. — Так, иди умывайся и сразу ко мне в комнату. Кушать будем после.
— И пить кофе? — на всякий случай уточнил я.
— С Сонеттой попьёшь…
Я прикрыл глаза, смакуя удар.
— Ты прекрасна!
— Была… но сегодня, как назло, выскочил прыщик, — пожаловалась она, направляясь к себе. — Так что прости…
— Удивляет, что ты его только заметила. Ещё называешь так ласково — прыщик, — спародировал я и принялся полоскаться в раковине. Касаться такой драгоценной красоты, как Кристина, я хочу только хирургически чистыми руками.
Кристина, оказывается, разволновалась от услышанного и вместо ожидания в своей комнате, вернулась и стоит в дверях туалета:
— Что ты имел в виду? Какой ещё прыщ?
Повернувшись к ней, невозмутимо говорю:
— Я — твой самый большой и вредный прыщ.
— Дурак! — подлетела Кристина и крепко стукнула в грудь. — Я же поверила.
— Хе-хе! Прости, но я не мог не воспользоваться моментом. Короче, даже если у тебя и есть где-то красненькая точечка, в сравнении с такой проблемой как я это ничего.
Кристина вдруг грубо схватила меня за причинное место вместе с яйцами, отчего я мигом оказался на крючке уже у неё.
— Ненавижу тебя так же сильно, как и люблю! — проговорила она, а потом развернулась и стремительно пошла к себе.
К картине, которая мне открылась, я был не готов. Всё, что рисовалось в мозгу это страстный секс друг на дружке и счастливые вздохи после, как закончим.
Панорамные окна квартиры есть и в комнате Кристины. Сейчас они закрыты плотными шторами. Комнату заливает обильный красный свет, а сразу в нескольких местах по периметру горят толстые свечи, словно намекающие на долгие игры. Кровать Кристины застелена красным шёлком. Наволочки нескольких подушек у изголовья тоже в комплект. Прямо в центре кровати лежит моток верёвки, пара наручников с мягкой обивкой, пластиковые хомуты, ошейник, повязка для глаз и кляп. Но самое удивительное, во что я поверил только после того, как подошёл к журнальному столику справа, это разномастный набор для сексуальных игр: дилдо нескольких размеров, от безобидного толщиной чуть больше пальца, до, я бы сказал, превосходящего даже мой член; смазка представлена тоже не одна, а с различным составом и всяческого назначения; три различных вибратора; анальные шарики двух типоразмеров и ассортимент из хвостиков на базе пробки, а также она отдельно.