Страница 154 из 155
Фурундарок почему-то промолчал и шумно засопел.
— Да мы не специально! — подала голос Астрид. — Мы играли!
— Дя! — подтвердила Вероника. — Зукат! Маинька дядя!
Майно и Лахджа тоже долго не могли поверить, что демолорда призвали их маленькие дочки с помощью зиккурата из кубиков. А перетрусившая Астрид заявила, что она тут ни при чем, это все Вероника и ее штука.
Размазывая по рожице слезы и прячась от Фурундарока за мамой, она рассказала, как Вероника призывала то погремушку, то совочек, то бутылочку…
— …То краски, — задумчиво кивнула Лахджа. — Перкеле, а ведь я… черт, я ведь замечала… просто я думала, это ты ей приносила… или еще кто-нибудь…
— Естественная магия, — гордо кивнул Дегатти. — Это все мои гены.
— Естественная магия?.. — хмыкнула Лахджа. — Ты хочешь сказать, для детеныша волшебника и демоницы нормально в ясельном возрасте призывать демолордов?
— Нет, — медленно покачал головой Майно. — Это ни кира не нормально… вообще ни кира…
Приступ отцовской гордости схлынул так же резко, как и явился. Дегатти вдруг накрыло… осознание.
Он уселся на ближайший камень и тяжело задышал. По спине потек холодный пот, руки задрожали, в глазах заплескался ужас. Волшебник смотрел на свою полуторагодовалую дочь, на ее невинные фиалковые глазенки… а потом переводил взгляд на пышущего злобой Фурундарока, который размышлял, что ему тут уничтожить, кого сожрать.
Возможно, всех в Радужной бухте, а там посмотрим.
Нет, Дегатти предполагал, что у дочки могут проявиться какие-то способности. Она полудемон, у нее вполне может быть врожденное волшебство даже в младенчестве, тут нет ничего особенного. Призыву погремушки и бутылочки он бы не удивился.
Но призыв демолорда?! В полтора года?! Вряд ли такое случалось хоть раз за всю историю Мистерии… да и всего Парифата.
И Майно Дегатти этот рекорд почему-то совсем не обрадовал.
Супруга тем временем пыталась умилостивить своего деверя. Фурундарок кипел от ярости, едва сдерживался, чтобы не разнести все по камешку… но все-таки сдерживался. Он, к счастью, всегда симпатизировал Лахдже, а та умела с ним ладить.
— Фурундарок, ну не злись, — увещевала она. — Вероника еще маленькая, она больше так не будет, я ее сама накажу. Давай мы сделаем тебе нормальное приношение, и расстанемся друзьями.
— Все-таки пожертвуешь одной из дочерей? — хмыкнул демолорд. — Или мужем?
— Н-нет.
— Курицу не возьму.
— А гомункула? — с надеждой предложил Дегатти.
— Нет. Могу забрать фамиллиара. Часть души волшебника — тоже хлеб.
Тифон сдавленно зарычал. Дегатти обхватил его шею и быстро сказал:
— На это я пойти не могу.
— Тогда…
— Фурундарок, никто тут не хотел тебя оскорбить! — поспешила заверить Лахджа. — Я не знаю, как дети это сделали, но мы все выясним и их накажем! Неужели такой пустяк станет причиной ссоры? Ты же сам к нам заходил в гости без приглашения! Мы не жаловались, потому что всегда тебе рады! Может, просто Астрид соскучилась по дяде?
— Дядя Фурундарок, я скучала ужасно-преужасно! — поддакнула Астрид.
От этого демолорд немного смягчился. Он поднялся в воздух, все еще сердито фыркнул и бросил:
— Кислое молоко есть?
Фурундарок провел у них еще часок. Все сделали вид, что он просто заглянул в гости. Демолорд выпил всю простоквашу, съел сметану и вообще долго рылся в холодильном сундуке.
— Сливки пойдут, — милостиво сказал он, листая свежий номер мистерийского «Вестника».
Лахджа умела общаться с Фурундароком. Она с неподдельным интересом расспросила его о хозяйстве, о последних паргоронских новостях. Выслушала жалобы на ублюдка Корграхадраэда, который в очередной раз отказался помочь в борьбе с Грибатикой, этой колоссальной иномирной заразой.
А когда Фурундарок наконец улетучился, а переволновавшихся детей уложили спать, Лахджа потерла переносицу и сказала:
— Зиккурат из кубиков.
— Твой сад камней никак не мог… сама понимаешь? — спросил Майно. — Где ты взяла эти камни?
— Это просто камни, — отмахнулась Лахджа. — И просто место для медитаций. Там нет ничего особенного.
— Значит, естественная магия, — вздохнул Майно. — М-да. Меня пугает наша дочь. Что ты породила?
— Я?.. — вскинула брови демоница. — А ты тут вообще ни при чем?
— Я обычный человек, — пожал плечами Дегатти. — Обычный маг. В моем роду не было такой сильной естественной магии… и вообще никакой не было. У чистокровных людей ее не бывает, так что это с твоей стороны.
— Если бы она была чистокровным демоном, у нее была бы демоническая сила, — возразила Лахджа. — Без всякой естественной магии. Так что мы тут оба внесли свой вклад.
Они немного помолчали. Майно налил себе виски, а поймав взгляд Лахджи — плеснул и ей.
— Вообще-то, я хотела сказать, что с виски тебе стоит завязать, но… ладно, — поболтала в ладони стопку демоница. — Только сегодня… ну и дрянь.
— Ты, помнится, даже водку глушила. Во время беременности.
— Ну меня тянуло на всякое странное. А у тебя какие оправдания?
— У меня дочь демолорда вызвала.
— Да, веский довод.
Солнце за окном садилось. В доме все еще стояла тяжелая аура Фурундарока, и сегодня или завтра наверняка явится с визитом волостной агент. Лахджа воскурила благовония и задумчиво произнесла:
— Я не знаю… Понятия не имею, из чего Мазекресс нас вылепила, помимо людей. Геном фархерримов — это смесь, коктейль всего подряд. Мы ведь искусственные демоны, первое поколение. Я понятия не имею, какой эффект это дает для моего потомства.
— Астрид родилась нормальной, — заметил Майно. — Она демоненок, конечно, но она нормальная для демоненка.
— В смысле для демоненка?! — раздалось из-под стола.
— Ты почему не спишь?! — отдернула скатерть мама.
— Я не могу, — обхватила коленки девочка. — Меня чуть дядя не сожрал.
Лахджа налила дочери сока. Перепугалась, конечно. Она хоть и демон, но совсем маленький демон, ей даже шести нет.
— Вероника все время делала штуку, — снова начала рассказывать Астрид, попивая сок. — Я у нее забираю вещи, а она возвращает.
— А нам ты почему не говорила? — спросил папа.
— Просто, — отвела взгляд Астрид. — Это наш с ней секрет был.
Дегатти допил виски и задумался. Пока что это единичный случай. Они его чудом пережили, причем с другим демолордом могло так не повезти… но пока что это единичный случай. Возможно, он больше не повторится. Возможно, в таком виде у Вероники просто пробудился ее дар.