Не в магии счастье

– И что ты сделал? – спросил меня декан.

– А почему вы не спрашиваете, что она сделала?

– Что она сделала, это понятно, не понятно как ты это чувствуешь, и что ты сейчас сделал. Она хоть не пострадала?

– Я не знаю. Вы все меня сильно разозлили, а тут ещё она в голову лезет. Я взял поток энергии, идущий от неё, и дёрнул его, как верёвку. Вот результат, – и показал на лежащую женщину.

– Да конечно, просто взял ментальную энергию и дёрнул её как верёвку, это ведь так просто, правда Томас, – декан тряс головой и тёр виски.

– Парень скажи честно, ты кто? Я тебя даже пытать не буду, просто скажи, таких студентов не бывает

– Это у вас раньше не было, а вот теперь есть.

В это время в кабинет вошла Алиса и бросилась к матери. Начала водить над ней руками, пытаясь сделать диагностику.

– Алиса, ты её просто усыпи, пусть она до вечера поспит, мозг сам восстановится. У неё перегрузка от слишком сильного ментального посыла.

Девушка уставилась на меня, как на приведение.

– Мики, ты откуда слова то такие знаешь?

– Язва ты Алиса, я пытаюсь на тебя впечатление произвести, чтобы ты меня приняла в друзья, а ты меня морально топчешь своими прекрасными ножками. Ваше Могущество! Вот скажите ей, что мне ректор приказал завезти друзей среди дворян, а я никого кроме неё и не знаю.

– Так ты по приказу, да? – и девушка выскочила за дверь.

– Ой, и дурак же ты, парень! – это дядя Томас.

– Ты сам сказал, что голову мне оторвёшь. А если девушка влюбится, она сама в кровать прыгнет. А я, что, железный что ли?

– Ну, это да, это ты прав, только ей пора уже влюбляться, и ты не худший кандидат.

– Уважаемый декан! Пусть уже магессу унесут в лазарет, и пусть спит до утра. А вы меня про руны пытать будете. А то я весь такой талантливый, а никто не ценит, все только спрашивают, ты кто?

– Томас, смотри каков наглец, а?

– Ну, до молодого Арона он ещё не дотягивает! – и они весело рассмеялись, а я тихонечко бочком проскользнул к стулу и сел, надоело стоять.

Томас посмотрел на меня и сказал:

– А может и дотягивает, – и они снова рассмеялись.

– Так какие руны ты запомнил из фолианта? – спросил декан, просмеявшись.

Я молча подал ему три кристалла аметиста с внедрёнными рунами. Он судорожно стал их разглядывать по очереди.

– Да это Зеркало Зомана, а это охранная руна. А это что, как ты её назвал, воздушное копьё? Неужели? Нет. Не может быть? Ты не помнишь, на какой странице это было?

– На двести двенадцатой.

– Тогда это она, Пика Арона. Томас, смотри, как просто он обошёл этот разрыв. Проверял, работает?

Я взял у него амулет, подал в него совсем немного энергии, и от удара слабенького копья бокал со стола улетел в дальний угол комнаты. Бокал был серебряный, так что он лишь чуть помялся.

– А как ты эти руны в кристаллы запаковал?

– Так если есть готовая руна, то чего её в кристалл не засунуть, вроде бы нет ничего сложного?

– Ох-хо-хо-хо! Слышишь Томас, нет ничего проще, зеркало Зомана взять и запаковать в кристалл. А он даже не запаковывает, он их засовывает, как пальцем в одно место. Ох-хо-хо-хо! Парень, ты сейчас опустил ниже коровьей лепёшки половину моих преподавателей, и почти всех студентов факультета!

– Значит так, парень, друзей я тебе сам найду, хоть целый полк, но учиться ты будешь. Помнишь, что ректор говорил про твой язык. Засунь его, куда – сам знаешь. И помалкивай, но будешь учить древний язык, и весь фолиант переписывать от корки до корки.

– А надо?

– Что значит не надо? Это же наследие Древних! Ты что, не понимаешь?

– А если утечка информации? Если тут начальник охраны, такое дерьмо, если преподаватели прикрывают тёмные делишки, как тут секретность обеспечить?

– Арон! Парень прав! Ты не горячись, мы с тобой вместе подумаем, потом решим. Парня конечно в Академии держи двумя руками. А ты помирись с Алисой.

От занятий на сегодня я был освобождён, поэтому быстренько обежал территорию и нашёл оранжерею. Там какие-то студенты пересаживали цветы. Подошёл и честно сказал, что мне нужны цветы для девушки. Тогда один из студентов подал мне букетик из пяти цветков, и сказал, что это очень красивые цветы, и любая девушка будет благодарна, если ей их подарить. И стоят всего один малый золотой. Беря цветы из рук парня, краем глаза заметил, как одна из девушек зажимает рот рукой. Взял цветы, повернулся спиной к парню и посмотрел в стекло стенки оранжереи, а там как в зеркале отражалось, как напарник парня пожимает ему руку и оба довольны от предвкушения будущего развлечения. Теперь я обратил внимание, что оба парня в подобии резиновых перчаток. Я развернулся, шагнул к первому парню, и хлестнул его букетом по лицу. Он закричал, схватился рукой за лицо, а оно покраснело и на коже стали вздуваться волдыри. Парень убежал, а я подошёл к его товарищу, и протянул руку.

– Что?

– Деньги, один малый золотой. Вы за одно, поэтому отдашь ты, а с ним сам разбирайся. Иначе я иду в деканат целительства и пишу на вас докладную, ну?

Деньги мне вернули, и я пошёл в парк. Там нашёл простые полевые цветы, типа ромашки, собрал маленький букетик, и пошёл в корпус целительского факультета. Госпиталь находился там же. После долгих препирательств и угроз дойти до ректора, мне удалось попасть в комнату, или палату, где лежала магистр целительского факультета Марго фон Кламер. Магистр видимо спала или была без сознания. Рядом с ней на стуле сидела Алиса и листала конспект. Я встал перед девушкой на одно колено и начал говорить негромко, чтобы не разбудить её мать, но твёрдо, не давая ей перебить меня. Рассказал, что я сегодня совершил две ошибки. Первую, когда не вовремя и не к месту сказал про слова ректора. Ректор имел в виду совсем не то, что она подумала, но я должен был подумать, что и когда можно говорить. Я прошу простить меня, за то, что огорчил её и заставил переживать. А вторую ошибку я совершил, когда попросил у студентов старших курсов помочь мне помириться с девушкой и продать мне красивый букет. И подробно рассказал весь эпизод с цветами в оранжерее.

– Вот, уроды! Это только Глеб с Каином могли такое сделать. Сейчас пойдём в приёмную, и увидим, кто там у нас пострадавший.

– Алиса, Светлый с ним, не ходи, – и взял её за руку.

А дальше, как какое-то наваждение, мы целовались, обнимались и потом делали всё остальное, что делают любовники, не обращая внимания на мать Алисы, которая спала рядом. Хорошо хоть не кричали и не разбудили её.

Через некоторое время Алиса выпроводила меня, а сама снова взялась за конспект, только уроки в голову не шли. Она сидела и улыбалась. Вдруг её мать заговорила с ней:

– Ты доченька держись за него. Это настоящий мужик. Ты прости, что я подглядывала, просто мне в жизни такого не попалось или я его просмотрела, пропустила. Обрати внимание, он всё сделал, чтобы и тебе было хорошо, и он сам удовольствие получил. И главное, он исключил для тебя возможность забеременеть. То есть, он заботится о тебе, ты ему не безразлична, держись за него.

А Алиса сидела красная от смущения, удивлённая откровениями матери, которая никогда не была с ней откровенной, а, вспоминая некоторые эпизоды встречи с мужчиной, краснела ещё больше.

Через два дня меня вызвали к декану, мы с ним пошли в библиотеку, и декан сам договорился с библиотекарем, что меня будут пускать в зал для преподавателей, и выдавать мне эти два фолианта. Меня в этом порадовал тот факт, что в зале для преподавателей были учебники для всех курсов и для всех факультетов, и я их мог просто брать со стеллажей и просматривать. Вот теперь учиться стало интересно.

С преподавателями у меня установились интересные отношения. Вначале ко мне относились как ко всем остальным, типа, все вы бездельники, учиться вы не хотите, но пока вот это мне не ответите, зачёт не получите. А я отвечал на любые вопросы по ранее пройденному материалу. Меня начали проверять на знание материала второго и даже третьего года обучения. Я понял, что слишком выпячиваться не стоит, и скромно говорил, что это мы ещё не проходили.