Страница 88 из 93
— Огромным. Не хочу домой. Бесполезно живу, много злюсь на всех, превращаюсь в волка-одиночку. Тут, конечно, мерзости похлеще земных творятся, но ведь это одна сторона медали. Я уверен, что мне найдется здесь место по душе.
Я видел, как искренне говорил Егерь и готов был ему поспособствовать, но не знал к кому обратиться после окончания эпопеи.
— Если у меня появится возможность помочь тебе остаться, я обязательно помогу.
Наконец, все кабинки были открыты, и последние любители «остренького» взяты под стражу. Всё это время я ждал, что организаторы дадут о себе знать, но они не спешили. Готовились и просчитывали варианты. Я обратился к женщине, которая являлась начальником смены.
— Повторю вопрос, живут ли здесь организаторы игр?
— Живут. — Ответила она уже более уверенным голосом. — Но грот с машинным залом и помещениями персонала, соединен с их гротом узким проходом, контролирующимся единственным порталом. Если они не захотят, то не пустят к себе никого.
— Ясно. Соединяй нас с руководством, будем говорить.
Она снова воспользовалась голографическим планшетом и дрожащими пальцами вызвала начальство.
— Возьмите в свои руки. — Она протянула мне планшет. — Не хочу, чтобы они видели меня.
Я взял. Тяжело было смотреть на неподдельный страх женщины. Айрис стала по правую руку от меня, Егерь по левую, чтобы видеть экран. На той стороне не спешили соединяться с нами. Мы прождали минуту, глядя на вращающийся круг вызова. Наконец, появилось лицо земного происхождения. Я услышал возмущенный шепот Егеря:
— Вот скоты.
— Не будем тянуть кота за яйца, — с ходу начал я, — у нас в заложниках ваши зрители. Наши условия такие, вы возвращаете всех нас, кто здесь и кто остался на другой планете, на Землю, а мы оставляем заложников в живых. Я прошу за себя и наших вынужденных противников. Это мягкие условия, в которых мы гарантируем вам жизнь. — Я повернул планшет в сторону заложников, чтобы организаторы не решили, что мы блефуем. — Руки чешутся прикончить вас, если честно. В вас не осталось ничего человеческого, поэтому ваша смерть пошла бы на пользу обществу. Что скажете?
На самом деле я не хотел больше никаких смертей, даже этих негодяев, но вынужден был изображать из себя человека, который способен убить не задумываясь. Великодушие в таких кругах всегда воспринималось как проявление слабости.
— Ваши условия нам не подходят. Нам плевать на тех, кого вы взяли в заложники, деньги была уплачены вперед. Скоро за нами прилетит корабль, и мы просто растворимся в огромном космосе. А вы, останетесь гнить в недрах этой планеты без связи и пустеющими аккумуляторами. Желаю вам сдохнуть самой тяжелой людоедской смертью. — Лицо воодушевленно рассмеялось и отключилось.
— Так. — Я вернул планшет женщине, которая все слышала и снова скривилась, чтобы разреветься.
— Как сюда попадают рабочие смены? — Спросил я у нее. — Через портал корабля?
— Нет, по шахте.
— Шахта ведет наружу?
— Да, там здание, приемный терминал. Мы же и грузы по нему возим.
— А у этих хмырей, я так понимаю, свой терминал есть?
— Да, у них свой.
— Атмосфера у планеты есть? — Поинтересовался я.
— Да какая там атмосфера, яд один. Желтая от хлора. Хлор-аргоновая смесь.
— А тепло снаружи?
— Вроде. Вам зачем? У нас экипировки нет для выхода.
— Зато у нас есть люди, которым она не нужна. — У меня созрел план.
Жаль, что мы в нем играли второстепенную роль. Неудобно было каждый раз рисковать «антиподами», но другого варианта я не видел.
— Вы знаете, как можно забраться снаружи в здание терминала? — Спросил я у женщины.
— Нет. Команды на открытие дверей есть только у начальства.
— У меня есть. — Громко произнес техник со станции, благополучно переживший перестрелку. — Я уже давно их подобрал ко всем замкам, но не думал, что придется распоряжаться с такой целью.
— Значит, наша команда сможет зайти в терминал с улицы? — Переспросил я, обдумывая действия.
— Да.
— А спуститься на лифте?
— Тоже сможет, но для этого вам понадоблюсь я и мой планшет, зашитый на мою ДНК. Между планшетом и сенсором замка должно быть небольшое расстояние, защита от удаленного взлома.
Ни один землянин не пережил бы стометровку в атмосфере из хлора, тут и думать не стоило.
— Есть идеи, как нам человека живым переместить во враждебной атмосфере? — Поинтересовался я у народа.
— А ДНК отрубленного пальца подойдет? — Мрачным тоном спросил Егерь.
Видели бы вы лицо техника, услышавшего предложение лесничего.
— Нет, не подойдет. — Заволновался он. — Только живая плоть. Это тоже защита такая. Так бы все ходили с отрубленными пальцами и открывали любые двери.
— В медицинском отсеке есть кислородные баллоны и герметичные мешки для трупов. — Посоветовала женщина, немного придя в себя. — Его можно закрыть в мешке вместе с баллоном, пусть травит понемногу, чтобы не задохнуться. Заодно, избыточное давление не позволит атмосфере проникнуть внутрь, если появится дырка.
— Отличная идея. Как вам? — Поинтересовался я у техника. — Простите, но до сих пор не узнал ваше имя.
— Гаспарт. Да, идея осуществимая на первый взгляд. У нас и транспорт есть, чтобы не тащить меня на руках, разгрузочные гравитележки.
— Замечательно.
Я отдал распоряжение, чтобы часть бойцов проследила за приготовлениями к марш-броску. Полного доверия у меня к работникам шоу не было. Да и вооруженное нападение я все еще допускал. Обсудил с главой «антиподов» план, в котором им предстояло исполнить основную роль. Он согласился.
— Спуститесь вниз, обезоружите их, если они вооружены. Если будут сопротивляться, действуйте, как вам покажется правильным. Мы пойдем через коридор, соединяющий гроты, и будем ждать, когда сработает портал, который вы откроете для нас.
— Когда все закончится, нас вернут на родную планету? — Спросил «антипод».
— Разумеется. Если не считать этих уродов, которые создали о космическом сообществе людей первое негативное впечатление, население его доброе и великодушное. Нас всех обязательно вернут домой.
— Это будет тяжелое возвращение. — Произнес инопланетянин.
Что подразумевал под этим, он не пояснил.