Страница 7 из 93
— Кажется, тут много лет никто не устраивал пикники. — Обрадовано произнесла она. — Отдохнем как на необитаемом острове. Полное отключение от суетного мира.
— Предлагаю в следующий раз посетить пещеры. Вот там отключение, так отключение, тьма и гробовая тишина.
— Я боюсь пещер после того, как мы гоняли по ним долбодятлов. Ты не смотрел, какой у нас тут берег? — Поинтересовалась она.
— Нет еще.
— Пойду, гляну. — Айрис скинула с себя одежду, оставшись в купальнике.
Берег находился в двадцати шагах от нас. Здесь была излучина реки, и потому он стал обрывистым, но к нему вела удобная тропинка, поросшая кустарником. Между обрывом и рекой образовалась полоска галечного пляжа, шириной около двух метров. Он был сплошь покрыт засохшими водорослями и мелкими ветками, оставшимися после разлива. Ради эстетического удовольствия от отдыха, Айрис вначале расчистила его. Потом и я присоединился к ней.
Мы вместе вошли в воду. Она была теплой, течение спокойным. Глубина увеличивалась с каждым шагом и уже в пяти метрах от берега ушли в воду с головой. Поплавали немного, пофыркали, как довольные тюлени.
— Тебе не кажется, что модификации сделали нас менее плавучими? — Заметил я.
— Я не плавала без них, не могу сказать.
— Точно тебе говорю, ко дну тянет, лучше выберусь на берег. — Я поплыл к суше. — Надо было взять хотя бы чекушку водки.
— Тренируй свои мышцы. — Посоветовала жена. — Атрофируются полностью, если надеяться только на модификации.
— Не атрофируются. Я включаю режим сопротивления, чтобы такого не происходило.
Моей ноги кто-то коснулся. Я с криками выскочил на берег.
— Там в воде кто-то есть! — Выкрикнул я.
— Разумеется. Вода — основа жизни. Тут много кто есть. — Айрис посмеялась надо мной. — Разводи огонь, я сейчас выберусь и начну готовить.
Я наломал мелких веток и составил их шалашиком. Нашел в вещах газовую горелку и с ее помощью разжег костер. Когда жена, наконец, накупалась и пришла, у меня уже горели толстые ветки, сложенные крест-накрест. Она встала у огня и протянула руки.
— Замерзла. — Призналась она.
— Возьми полотенце в машине. — Предложил я.
— Принеси, пожалуйста. — Видно было, что ей не хочется отходить от согревающего огня.
Я сходил за полотенцем, а когда вернулся, Айрис стояла совершенного нагая и сушила купальник над огнем.
— Ого, натурализм этой сцены зашкаливает. — Посмеялся я, накинув полотенце жене на плечи. — Дитя природы.
— Иногда очень хочется побыть голышом и не чувствовать себя извращенной. — Призналась она. — Присоединяйся ко мне.
— Да, пожалуйста. — Я снял трусы и бросил их на палатку.
— Только аккуратнее у костра. — Посоветовала Айрис. — Не поджарь сосиску.
— Я вообще думал, что следующая часть у огня за тобой. Пора готовить. У меня уже посасывает под ложечкой.
— Отличная идея, я тоже проголодалась.
Я ушел в палатку и надел трусы. Не мог чувствовать себя естественно без этого элемента одежды в отличие от жены, прекрасно обходившейся без него. Проверил телефон. Связи здесь не было, да и кому она могла понадобиться в таком глухом месте. Это даже радовало. Для современного человека связь превратилась в ошейник, не отпускающий дальше зоны ее действия. Значит, эти места могли быть глухими и не только из-за небольшого овражка, перекрывшего дорогу.
Жена приготовила гречневую кашу из гречки и тушенки и заварила ароматный чай. — Выходи из энергосберегающего режима. — Позвала она меня. — Идем есть.
Она положила мне кашу в железную миску. Еда, приготовленная на костре, пропиталась дымом, источая неповторимый аромат. Я ел, обжигаясь.
— Так просто и так вкусно. — Заметила Айрис, тоже уплетающая кашу за обе щеки.
— На природе все так получается. Ты думаешь, почему батя любит сбегать из дома на рыбалку? Тут все вкуснее, и нет суеты.
— Я его понимаю. Когда дети подрастут, напрошусь к нему в компанию.
— Не думаю, что рыбаки оценят. — Я засмеялся. — Неправильно поймут.
— А мне какая…
Над рекой раздался шум приближающейся моторной лодки. Обороты сбросились и она будто бы направилась к нам.
— Оденься. — Приказал я жене.
Она кинулась в палатку. Лодка на самом деле пристала к нашему пляжу. Я тоже облачился в штаны. Гости нам совсем были некстати. Послышался всплеск воды, а потом и топот ног в тяжелой обуви. На берег поднялись двое вооруженных мужчин в форме рыбнадзора и направились ко мне.
— Тааак, и кто это у нас тут? — Спросил старший по возрасту. — Чем занимаемся?
— Отдыхаем. — Ответил я без всякой тени волнения, так как был уверен, что ничем противоправным мы тут не занимаемся.
— Один? — Спросил второй, помладше.
— Нет, с женой. Что вам надо? — Спросил я, доедая кашу.
Айрис выглянула из палатки.
— Здрасти. — Поздоровалась она.
— Привет, красавица. — Инспектор рыбнадзора вульгарно уставился на Айрис.
Она задернула клапан палатки.
— Сети с собой имеются? — Спросил старший.
— Нет. Мы вообще не рыбаки. — Ответил я.
— Багажник откройте. — Попросил мужчина.
Я не стал спорить, зная, что они не имеют права осматривать его. Мне хотелось, чтобы они скорее убрались отсюда. Дураку было понятно, что мы не браконьеры. Инспектор заглянул в багажник.
— Полик подыми. — Попросил он требовательно.
Я поднял. Под ним ничего не было, кроме запаски.
— Документы покажите. — Попросил я его.
— Зачем? — Мой вопрос совсем не смутил его.
— Затем же, зачем я вам показывал багажник. Как гражданин, я просто обязан пресекать противоправные действия, особенно когда вижу со стороны органов власти дикий непрофессионализм. У меня есть основания для сомнений в том, что вы являетесь теми, за кого себя выдаете.
— Э, не наглей. — Развязным тоном произнес младший.
— Так, значит, законная просьба проверить ваши документы является наглостью, а незаконный досмотр не является. Документы, или о ваших методах станет известно вашему начальству.
— Смотри. — Старший вынул «корочку» и махнул ею передо мной, думая, что я не успею прочитать. — Убедился?
— Так, Булгаков Сергей Петрович, ничего, что ваше удостоверение уже больше месяца просрочено? — Я посмотрел ему прямо в глаза.
Он смешался. От наглости не осталось и следа.
— Идем отсюда. — Позвал он напарника.
— Аккуратнее тут, туристы. — Посоветовал младший наглым тоном.
— И вам внимательнее быть на воде. — Посоветовал я.
Они спустились к реке. Я напряг слуховые модификации.