Страница 8 из 15
Любопытство, говорят, сгубило кошку, но точно не спасателя Лешку. Я мысленно поржал со своего каламбура, наклонился, пытаясь разглядеть, что лежит на полке. «Хворост что ли?» — мелькнула мысль когда я увидел связку палок средней толщины и почти одинаковой длинны. Засунул руку, достал, оказалось, парафиновые свечи. Наощупь та еще фигня: жирные, как мыло.
Кто-то оставил здесь хороший запас на случай внезапного отключения света. Таких связок в глубокой нище оказалось пять штук, в каждой по десять свечек. Неплохо, однако, еще бы понять, как местный житель добывает огонь.
Удовлетворив свое любопытство, обшарив каждую стену, я снова вернулся к проблеме выхода из подземелья. Двери так и не нашлись. Но это точно не означало, что их тут нет. Знаем, плавали. Кстати, о плавали… Я положил свечки обратно, сел за стол, задумчиво обвел комнату взглядом, прикинул и решил попробовать возникшую идейку. Поднялся и пошел закрывать первые двери. Логично предположить, раз на них завязан какой-то механизм, который при открытии зажигает свет, что система может сработать и в обратную сторону. То бишь, если я закрою открытое, то распахнется скрытое от моих глаз.
Я поднялся и решительно зашагал к дверному проему. Поколебался пару секунд, но затем все-таки стал закрывать двери. Сначала одну створку, затем другую. Ничего не произошло. М-да, облом.
Минуту я тупил, удивляясь, почему не вырубился свет. Затем сообразил, что задвижку видимо, нужно как-то перекрывать, когда покидаешь помещение. Да только мне недосуг искать, куда спрятали выключатель. Больше всего волнует вопрос, как открыть двери, ведущие на поверхность земли.
Черт, Леха, неужто вместе с молодостью вернулась и способность не думать ни о чем! Я четко увидел собственные руки, обнимающие каменные… кхм… груди ( ну а что, похоже, только соски отсутствую!), и то что проворачивал я их одновременно в обе стороны по очереди.
Что сели и распахнутые створки нужны закрывать вместе. Вполне возможно, что замок тоже играет какую-то роль. При щелчке сработает очередной механизм и часть одной их стен откроется. «Ну, с Богом!» — устало вздохнул я, и приступил к процессу. Ручек не обнаружил, поэтому стал осторожно толкать дверные полотна друг к другу. В сантиметре от воссоединения, так сказать, я остановился, досчитал до трех, рывком захлопнул фрамугу и застыл, затаив дыхание ожидания хоть какого-то звука.
И он не заставил себя долго ждать. За спиной раздался характерный скрежет несмазанных петель или, скорей всего, шарниров. Я обернулся и с удовлетворением увидел, как часть стены отъезжает в сторону, открывая проход с длинным темным коридором.
Если так дальше дело пойдет, то к утру я вполне может быть выберусь из подземелья. Хорошо бы в черте города, черт его знает, сколько метров я прокатился, и куда меня выведет новый проход.
Я подошел к двери, переступил порог и нахмурился, на стене справа от проема что-то серело. Подойдя поближе, обнаружил рамку с какой-то бумагой внутри. Пригляделся и не выдержав, заржал, как конь, сказывалось нервное напряжение на пожаре, да и потом тишиной и отдыхом мои приключения не отличались.
Под стеклом находился плакат. Советский плакат: «Уходя, гасите свет!». Шутник, однако, товарищ, который сюда приходит! Отсмеявшись, я обнаружил под плакатом что-то типа рубильника, ну, и щелкнул, не думая о последствиях.
Последствия не заставили себя долго ждать. За моей спиной что-то глухо клацнуло, а спустя минуту погас свет в комнате, из которой я вышел. В то же время дверь откатилась обратно отрезая выход, в коридоре стало темно, как в могиле. М-да, знатные все-таки приколисты разрабатывали эту часть подземелья. Там, где мы бродили с пацанами в детстве, таких кордебалетов и тайников не было.
Хотя, мы и не проверяли. Так, шлялись по переходам с фонарями и одним рюкзаком на всех, в котором лежали спички, веревка, ножик, завёрнутые в газету бутерброды с докторской колбасой. Иногда кто-нибудь брал даже термос с чаем, но это если родители разрешали.
Иногда Вовка притаскивал без спросу красивый литровый термос. Бодяжил в него жутко сладкий чай, который невозможно было пить, столько в нем было сахара, а если обольешься, то от такого щедрого напитка липли руки и одежда. Термос был красивый, сиреневый в цветочек.
Когда Вован брал в поход термос, он всегда носил наш общий рюкзак, чтобы мы, косорукие бандиты, не разбили колбу, а то «мать голову отвинтит, как крышку с банки», ворчал друг. Мы все соглашались и клятвенно заверяли, Вовку, что только он может нести термос со стеклянной колбой внутри и не кокнуть его по нелепой случайности о камень.
«Хорошие были термосы», — вспоминал я, пробираясь по длинному темному коридору к неведомому выходу, держась одной рукой за стену и шаркая ногами проверяя путь. У нас дома была трехлитровая канистра. «Волгоград берем?» — отец всегда так шутил когда собирались на море. Стальные бока термоса украшали виды города-героя.
Мы всегда брали его на пляж, когда приезжала родня с севера. По дороге на море покупали три литра кваса и наслаждались холодным напитком весь день. Правда заканчивался он быстро, толпа у нас была приличная, только детворы до пяти штук набиралось, плюс как минимум пара взрослых. Вечером как правило, квас менялся на пиво.
По выходным с нами на море ходили и мои родители. Когда первая пятишка выпивалась, отец с дядькой поднимались наверх по каменным ступеням и затаривались очередной порцией вкусного хлебного живительного кваса. Сейчас такой и не делают.
Я шагал и вспоминал как, уже работая в МЧС, купил себе новый навороченный дорогой стальной термос, и штуки ради решил поэкспериментировать. Сравнить, так сказать советский и современный. Ради чистоты опыта достал с антресолей наш маленький семейный термосок, залил в оба кипятка и оставил на кухне на сутки. Короче, проспорил сам себе сто рублей. В нашем вода оказалась горячее.
Хотя, если уж быть совсем точным, советские цветные термосы делали в Китае. Делали добротно, не то, что сейчас. Был у них один-единственный недостаток: подтекала крышка. Затычка, которая закрывала горлышко, прилегала не плотно, а завинчивающиеся крышки в Китае и СССР научились делать позже, в отличие от той же Германии и Америки.
Я настолько ушел в воспоминания, медленно пробираясь вперед, что едва не вписался лицом в очередное препятствие. Оказалось, проход перекрывали доски. Приехали. Пошарил рукам по стенам, но никаких выпуклостей-вогнутостей и потайных ниш не обнаружил.