Простой советский спасатель-3

— Ну, здравствуйте, приехали! — согревая ледяные пальцы, проворчал я. — А с кем ты сидишь на лавочке, с призраком что ли? У-у-у-, я призрак Алексея Лесакова, — завыл я гнусавым голосом переводчика видеофильма из девяностых, дурачась, пытаясь вывести девчонку из непонятного состояния.

— Дурак, — Лена слабо улыбнулась. — Прости, сама не знаю, что на меня нашло. Бабушка столько ужасов рассказывала про… — девушка замялась, не желая произносить вслух аббревиатуру.

— Про КГБ. Скажи это вслух, чем больше замалчиваешь, тем страшнее. Знатно тебя бабушка в детстве напугала.

— Не могу, — Лена замотала головой. — Прадеда забрали однажды ночью. Пра об этом много рассказывала, когда я маленькая была, в подробностях. Вот я и… — девушка передёрнула плечами. — Бабушка всё оставшуюся жизнь боялась за нас за всех. До самой смерти не любила ночь и вздрагивала от любого ночного звонка в двери. У неё в шкафу наготове стояли два маленьких чемоданчика, один с мужскими вещами, другой женскими. Я знаю, мне надо это перерасти, но я никак не могу, — Лена смущенно на меня глянула. — Не думала, что меня так поведёт. Прости, — девчонка закончила свой рассказ виноватым шёпотом.

— Ну что, ты, маленькая, тебе не за что извиняться. У каждого есть свой бабай в шкафу, на соседней полке со скелетами.

— У меня нет скелетов, — уже веселее откликнулась Лена.

— Ты просто ещё слишком молода, — авторитетно заверил я девушку. — Обрастёшь к тридцати годам.

— Ну, в тридцать лет я уже старухой буду, — рассмеялась девчонка.

— А-ха-ха, — я не выдержал и рассмеялся. — Поверь мне, в тридцатник жизнь ещё даже не начинается!

— Ой, тебе-то откуда знать, — воскликнула Лена, окончательно приходя в себя.

— Знаю, пробовал, — я легонько дзынькнул по любопытному носику.

Лена попыталась увернуться, но едва не стукнулась затылком о спинку скамейки. Я дёрнул её на себя, в результате мы оба треснулись лбами. Охнули, отпрянули друг от друга, и расхохотались, потирая ушибы и утирая выступившие слёзы.

— Так что ты делал в… Комитете, — отсмеявшись, Лена все-таки вернулась к теме, которая так её напугала.

— На беседу возили.

— По поводу архива? — Лена скосила глаза на разворошенную папку.

— И по поводу него тоже, — кивнул я и коротко пересказал девушке свое бурное утро, начиная от воровства соседа и заканчивая возвращением в отделение.

Упомянул Василису, которая по доброте душевной спасала бумаги, но промолчал о том, что мичман Прутков оказался гадом в погонах госбезопасности, и о своих мыслях, касающихся его происхождения.

Свои предположения о назревающем заговоре против Брежнева тоже оставил при себе. Меньше знает, крепче спит и точно не проболтается. И, конечно же, про встречу с Ниной, кхм, про обе встречи с Ниной, умолчал.

— Вот как-то так, — выдохнул я, чувствую как пересохло в горле от длинного рассказа.

Лена молчала, переваривая услышанное. «Хорошо бы водичкой разжиться, — мечтал я, переводя дух. — А ещё лучше холодным квасом или пивом». Но возвращаться к центральному входу было лениво, а на территории парка бочек с напитками не было.

И тут я вспомнил про черепашку-фонтанчик, которая разлеглась на перекрёстке двух песчаных аллей возле кафе «Клён».

— Пошли водички попьём, — предложил я, и принялся собирать бумаги. — Лен, а ты откуда узнала такие подробности о моей семье? Предположительно семье, — поправил я себя.

А, это случайно вышло, — откликнулась девушка, складывая документы в аккуратную стопочку. — Я снова залезла в папин архив, в папку про нашего соседа. Ну, в ту, где он родословную дяди Степы прописывал. Я рассказывала тебе, — Лена смешно дунула, убирая прядку волос с лица. — Ну, и нашла его заметки с поправками. Там дядя Стёпа корректировал. А потом папа прихватил меня за изучением. Лёш, снова виноватый голос. — Ты меня прости, я ему всё про нас рассказал.

Чёрт! Фраза выбила меня из колеи. Я напрягся, пытаясь сообразить, что именно в понимании Лены заключается в слове «всё»: поцелуй, общение, совместные приключения? И чем лично мне это грозит.

— Лен, а всё — это что конкретно, — осторожно уточнил я, старательно скрывая теперь уже свой страх.

***