Страница 40 из 75
Мысль прицепилась, и я вернулся к картонной обложке скоросшивателя, там, где обычно находится опись документов. Перечитав трижды напечатанный на машинке текс, я напрягся еще больше: в списке листок с фамилиями не обнаружился. Что это — забывчивость особиста или специальная провокация чтобы посмотреть на мою реакцию?
Мне по-прежнему с трудом верилось в то что бывший мичман Прутков оказался сотрудником Комитета госбезопасности, несмотря на то, что я его подозревал в разных грехах. Поэтому поверить на сто процентов в подставу с бумагой я не мог. По всему выходило, листик просто затерялся среди кипы других документов и Кузьмич не заметил, как он приклеился к другой странице.
Он же далеко не дурак, понимал если собранные материалы попадут в другие руки, то именно зачеркнутое имя больше всего и заинтересует того, кто будет изучать архив. Именно по этой причине я решил не упоминать о списке и о фамилии, которую разглядел.
В дверях раздался скрежет ключа, я вздрогнул и взял в руки первую попавшуюся бумажку. В кабинет вошел Сидор Кузьмич, кинул на меня короткий взгляд, прошел к шкафу, в котором у него прятался чайник, чем-то щелкнул и вскоре агрегат зашумел.
Кузьмич же не торопясь закурил, подошел ко мне, глянул сверху, что я разглядываю, удовлетворенно хмыкнул каким-то своим мыслям, и отошел к письменному столу. Я держал в руках картинку с каким-то гербом, но краем глаза наблюдал за хозяином кабинете. Однако, какой я молодец, что не стал шариться по столу и обыскивать его.
Мичман явно проверял свои метки, стараясь делать это очень незаметно. «Ищи-ищи», — улыбнулся я про себя, расслабился, внимательно глянул на вензель и вздрогнул. «Так вот ты какой, северный олень!» — мелькнула в голове дурацкая шутка моего напарника из прошлой жизни, и я принялся изучать рисунок.
Картинка полностью совпадала с той печатью, которая стояла на самой первой схеме подземелий, что я увидел. Два странных животных по бокам главного щита, разбитого на несколько частей. княжеская корона, которую я принял до этого за шапку Мономаха, месяц и шестигранные звезды. А звери выходит, это просто уродливые львы. Художник хоть и не был гением, но очень старался изобразить в красках герб князей Юсуповых.
Это что же получается, в подземельях действительно спрятаны сокровища самого богатого семейства Российской империи? Богаче Юсуповых в России был только император. Хотя не факт. Не про эту ли сенсацию говорил журналист? Я, наконец, вспомнил одну из самых старых городских легенд.
По слухам в семнадцатом году в Энск привезли несколько эшелонов с золотом. Большая часть богатства принадлежала князю Феликсу Юсупову, остальное вывезли из Петроградской ссудно-сберегательной кассы, чтобы спрятать в тайниках Городского общественного Банка, которым управлял купец Лопата.
Кстати сказать, в здании межрайонной прокуратуры из моего времени, где было обнаружено странно помещение без окон и дверей, находился как раз таки личный особняк купца второй гильдии. Из него же, как утверждают энские старожилы, в банк вел тайный ход прямиком в банк.
Деньги из Петербурга в Энск привезли по двум причинам: во-первых, в стране нарастало напряжение, обстановка отличалась нестабильностью. А во-вторых, на югах, то есть у нас, было спокойно, а банковские хранилища славились своей надежностью.
Говорят, когда красные взяли город, они решили проверить, что за богатство спрятано в глубоких подвалах банка. Когда спустились и обнаружили в закромах слитки золота драгоценности, бриллианты и прочее, долго не могли придти в себя, и затребовали из Москвы оценщика. те, кто спускался в подвалы, уверял, что сокровищ там примерно на сто сорок миллионов рублей. Если перевести на наши современные деньги получится несколько миллиардов.
И все эти миллиарды исчезли с приходом к власти белых. Большевики просто-напросто не успели вывезли закладку в Москву, по всей стране власть менялась чуть ли не ежедневно да и положение на фронтах оставляло желать лучшего.
В результате, когда в Энск снова захватили белогвардейцы, золото и бриллианты оказалось в их распоряжении. И после их отхода подвалы опустели, а следы Петроградской ссудно-сберегательной кассы, как и семейного достояние князей Юсуповы, теряются в пожарах революции.
Но энские старожилы абсолютно уверены, что на самых нижних уровнях в подземельях Энска до сих пор лежат и дожидаются своего хозяина юсуповские сокровища вместе с деньгами кассы.
И, сдается мне, этот самый хозяин, точнее, человек, возомнивший себя наследником, стоит сейчас передо мной и курит очередную сигарету из красной примовской пачки. Не знаю, провокация найденный мной листок, или Сидор Кузьмич специально все подстроил, но зачеркнутую фамилию мне удалось разглядеть: Прутков Кузьма и отчество на «С».
Вот только внебрачных княжеских сынков мне не хватало до полного счастья.